Девушка: В одиночку

– Почему их не отправили с первой партией фотографий? – спросила Элла.

– Эти сняли офицеры, которые первыми прибыли на место преступления. К тому времени как сюда добрались остальные, бригада криминалистов убрала тело и сделала свои фотографии в офисе коронера. Я позвонил вашим коллегам, как только приехал сюда. А они потом связались с местными коронерами, а не с нами.

Элле такое объяснение показалось неправдоподобным.

– Давайте осмотрим сарай, – сказала агент Рипли, направляясь к выходу.

– Сюда, – позвал Харрис.

Он провел их за прилавок в подсобное помещение, заставленное коробками и досками. Элла подумала, что это отличное место, чтобы убийца мог спрятаться. Они вышли в небольшой дворик, заполненный таким же хламом, вроде запасных полок и деревянных ящиков. Все они были покрыты каплями крови.

Но Элла кое-что заметила. На мгновение она застыла на месте, но ее отвлек пронзительный скрип открывающейся двери в сарай. Девушка последовала за Рипли и Харрисом.

– Вам может понадобиться это, агент, – сказал Харрис. Он достал из кармана маску – мятую, но все еще пригодную для пользования. – Трупы пахнут не так, как салон новенького автомобиля.

Элла надела маску, в то время как Рипли решила этого не делать. Они вошли в грязный, влажный сарай, освещенный двумя полицейскими лампами, поставленными на полу. Их взгляд привлекло одно и то же.

Два крюка свисали с потолка сарая, прикрепленные четырьмя толстыми гвоздями.

Что-то в этой сцене заставило Эллу болезненно осознать собственную смертность. Запах смерти просочился даже сквозь маску, заполнив ее легкие. Это напомнило ей о том, как однажды местный мусорщик не забирал мусор у ее дома целую неделю. Гнилое мясо, заплесневевшая еда. Хоть жертва и находилась здесь всего несколько часов, в этом месте все еще ощущалось присутствие смерти.

Ни Рипли, ни Харрис не промолвили и слова. Вдруг Элла почувствовала дурноту. Она смотрела на орудие убийства и расчленения. Ни один учебник не в силах подготовить человека к созерцанию таких вещей воочию. Ей стало не по себе от мысли, что всего несколько часов назад настоящую женщину распилили напополам в этом самом месте, пока жители этого сонного города занимались своими делами, не ведая о том, какие ужасы происходят по соседству.

Элла видела достаточно фотографий мест преступлений в своей жизни. И в личной, и в профессиональной жизни ей регулярно приходилось сталкиваться с подобными зрелищами. Кровь ничем не отличалась, и некоторые сцены из ее прошлого преследовали ее в мыслях и снах. Но здесь и сейчас она ощущала что-то еще, помимо ужаса и горечи. Это были действия реального серийного убийцы, и просто находиться здесь было достаточно для того, чтобы убийца взял ее на мушку. Может быть, приехав сюда, после безопасного теплого местечка за офисным столом, она совершила ошибку?

Часть нее считала, что так оно и есть.

– Предупреждая ваш вопрос, – сказал Харрис. – Нет. Мы еще не нашли ее голову.

– Может, он был охотником? Или мясником? – спросил Харрис.

– Возможно, – ответила Рипли. – Такая организация требует времени, планирования, координирования. Это был не импульсивный поступок.

Элла уже сбилась со счета, сколько раз агент Рипли выходила из магазина в сарай и обратно. Она говорила громко, но сама с собой, пытаясь мыслить, как преступник, и воссоздать его действия, начиная с проникновения и заканчивая убийством и расчленением. Она делала заметки в своем черном блокноте, затем убрала волосы за уши.

– Шериф, эти три недавних убийства не связаны, – сказала она, не отрывая взгляд от блокнота.

Харрис прищурился. Он достал третью сигарету за ночь и зажег ее.

– Почему вы так думаете? – спросил он.

– Мотивация выбора жертв разная. Образы действия разные. Не наблюдается прогресс. Это не один и тот же человек.

Агент Рипли снова пошла в магазин, оставив Эллу и Харриса на улице.

– Не хочешь объяснить? – спросил он.

– Серийный убийца, по крайней мере, с сексуальным мотивом, не стал бы убивать подростка, старую женщину и женщину средних лет в течение одной недели, и точно не в таком порядке. Серийные убийцы имеют свои особенности, – сказала Элла. – И он не стал бы избавляться от тел настолько разными способами – особенно, если это его первые убийства.

– А где здесь сексуальность? – спросил Харрис. – Мне кажется, это просто психопат.

– Он воплощает особую фантазию. Это больше, чем просто смерть. Он долго представлял и идеализировал эту сцену в своем воображении, и обычно в этом есть сексуальный компонент.

Все еще держа фотографии в руках, Элла принялась снова их просматривать. У нее вновь возникли те же мысли, что пришли ей в голову в самолете. Эти изображения казались ей удивительно знакомыми, но что-то в них было не так. Был дополнительный элемент. Воссоздание чего-то. Словно ремейк старого фильма, только кто-то модернизировал и убрал из него все то, что делало его классикой.

Агент Рипли вернулась. Было почти два часа ночи. Даже в пальто, шарфе и тонкой маске Элла чувствовала, как холод пробирает до костей.

– Мистер Харрис, мы имеем дело с тремя разными убийцами, – начала Рипли. – Мне жаль, если это усложняет задачу, но я уверена в этом. Есть вероятность, что три жертвы были как-то связаны друг с другом, но, учитывая разницу в возрасте и типаж, эта вероятность крайне мала. Возможно, здесь орудует банда. Не хотелось бы делать предположение о культе, но это также один из вариантов. За все годы работы агентом я еще ни разу не видела, чтобы серийный убийца был настолько непоследовательным. Поэтому я пришла к выводу, что это дело рук не одного преступника. Ставлю на это свою пенсию.

Чем больше Рипли говорила, тем больше Элла была уверена в том, что агент ошибается. Она обернулась на крюки, висевшие в сарае, затем посмотрела на хлам и остатки, раскиданные по двору. Коробки с краской. Мешки гравия. Дешевые вещи.

И тут кое-что необычное привлекло ее взгляд.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНО РАЗВЕДЕННЫЙ ХЛАДОАГЕНТ. ДЛЯ ТЯЖЕЛЫХ УСЛОВИЙ ЭКСПЛУАТАЦИИ. 50/50

 Харрис глубоко затянулся сигаретой и выдохнул дым с тяжелым вздохом.

– Что ж, наверное, вы…

– Какой товар пробили на кассе последним? – прервала его Элла.

Харрис и Рипли перевели на нее взгляд. Харрис достал свои записи; листы бумаги шелестели на ветру.

– Сейчас посмотрим, – он принялся переворачивать страницы.

– Я сэкономлю ваше время. Это был галлон антифриза, верно?

Харрис поднял бумаги, чтобы рассмотреть их при свете, исходившем из сарая. Он провел указательным пальцем вниз по странице.

– Бинго.

– Какое это имеет значение? – спросила Рипли.

– Какое время покупки? – спросила Элла, проигнорировав вопрос агента Рипли.

– Семнадцать часов сорок девять минут.

– Как раз около того времени, когда было совершено убийство, – сказала Элла. – Я так и знала. Еще один вопрос.

Вот оно. Это была деталь, подтвердившая ее подозрения. Норман Бейтс. Психопат.

Лучший друг мальчика – его мать.

– Кристин застрелили из винтовки 22 калибра? Ее руки были связаны веревкой?

– Это два вопроса, но да и да.

– Я знаю, кто совершил убийство, – сказала Элла с уверенностью, о наличии которой и не подозревала.

– Что? – спросила агент Рипли. – Кто?

– Эд Гейн.

ГЛАВА 5

Элла первой поняла, что это прозвучало глупо. Рипли и Харрис, по всей видимости, были того же мнения.

Рипли не стала обдумывать ее слова.

– Элла, давай серьезнее. Эд Гейн мертв вот уже тридцать лет, а если бы и был жив, ему бы было лет сто. Мы тебя наняли не для того, чтобы…

– Нет же, – перебила Элла. – Я не имела в виду, что это буквально был Эд Гейн. Я говорю, что кто-то воссоздал одно из его преступлений до последней мелочи. Здесь все.

– Гейн? – спросил Харрис. – Тот псих из Висконсина?