Отпускаю

Но останется осознание, что только гордость ты и не отнял у меня. Понимаешь ли ты? Боже, зачем я тогда пишу тебе? Прости меня еще раз, хороший мой, милый мой, по-прежнему светлое мое Солнце… Живи, как ты хочешь, как тебе нравится, как ты привык. Кто я, чтобы давать тебе советы? Никто не должен слушать советов от тех, кто угробил свою жизнь. Но умоляю, заклинаю тебя, любимый мой, прошу, перестань приходить в мои сны! Мне нигде нет покоя…

Отпусти меня.

Прости и прощай!

Маргарита»

Я медленно закрыл ноутбук. Провел ладонью по его гладкой поверхности.

Я засчитал свою победу, Марго.

Опершись рукою о матрас, поднялся, шатаясь, пошел к двери, сжимая в кармане плаща ключи от взятого Люком в прокат спорткара.

Я в восторге от своей победы… Моему раздутому самолюбию, моему тщеславию, моей гордости… всё это такая отрада, Маргарита…

Шикарный черный «Ягуар» несся по ночному областному шоссе, отчаянно цепляясь колесами за мокрый асфальт. Дорога, ведшая к Невской Дубровке, в этот час была пустынна и чиста, яркий свет раскосых фар выхватывал лишь черный серпантин и мерцающие фонари, освещавшие путь роскошной машине.

Ослепительно красивый молодой мужчина крепко и уверенно сжимал пальцами кожу руля, лишь изредка отнимая тонкую ладонь, чтобы провести ею по лицу. В его недолгой, но такой насыщенной жизни были и потери, и боль, и разочарования. Но с этой потерей и с этой разрушающей, ставящей его на колени болью он не знал, что делать. Он не понимал, как утолить ее, как пережить ее, как свыкнуться с нею и идти дальше.

Да он и не хотел идти дальше.

Очевидно вспомнив что-то хорошее, нежно улыбнулся. Вглядываясь в покрытую завесой дождя дорогу, туманную пелену, укутавшую мягким молочным покрывалом ревущую машину, прибавил громкость музыке.

А влетев в очередной поворот, ослепнув от вспыхнувших перед ним огней фуры, лишь крепче ухватил руль, крутанул его в сторону.

— Прости меня, мама… — прошептал он, зажмуривая призрачно-серые глаза.

Через мгновение шикарный «Ягуар», взревев в последний раз, на полной скорости влетел в столб рекламного щита, разбиваясь вдребезги, обнимая его собою, засыпая все вокруг дождем из играющих в свете фонарей осколков стекла… Еще через пару секунд сам щит с жутким скрежетом и грохотом рухнул на искалеченное тело автомобиля, хороня под собою беспокойное сердце.