Отпускаю

Дьявол существует, и это не просто карлик с хвостом и рогами, он очень красивый. Ведь он падший ангел, когда-то он был любимцем Господа.

(с) Американская история ужасов 

Charging Loki — Sinew

В шикарном, изящном, багрового цвета платье за большим костяным столом сидела Маргарита. Ткань любовно, ладно обтягивала тонкую фигуру, каждый ее изгиб, пышные волосы мягкими волнами ниспадали на открытую спину, обнаженные плечи.

— Маргарита Александровна, когда ж Вы оставите свою тоску? — удивлялся неземной красоты мужчина, развалившийся напротив нее в сделанном из человеческих костей роскошном кресле. — Право, я, как Хозяин, чувствую себя неловко…

Мужик расплылся в обаятельнейшей улыбке, откинув назад волнистые черные волосы, подмигнул девушке изумрудным глазом.

Маргарита ухватила кубок, наполненный настоящим кубинским ромом и, отложив в порожний, потертый череп сигарету, пригубила напиток.

Подняла на зеленоглазого пустой взгляд:

— Поправьте, если я не права, мы, верно, в Лимбе? Вы ведь с чего-то решили, что я благодетельная, праведная, но без Христа в сердце?! — девушка отставила кубок, снова ухватив сигарету, сексуально откинулась в своем кресле, выбрасывая двумя пальцами игральную карту на стол. — А тут у нас волшебная пытка — безболезненная скорбь… Я скорблю! — она стрельнула в мужчину убийственным взглядом.

По какому-то совершенно идиотскому стечению обстоятельств внешность ее собеседника была едва ль не точной копией облика того… внеземного существа из древних мифов, которого так активно возлюбила популярная киностудия. Смешно… люди «казнили» его там, наверху, а он казнил их здесь и чуть позже. Ни в чем себе не отказывая. А было ли это стечением обстоятельств, но не очередной пыткой? Его ли это была настоящая личина, и Маргарите так «повезло»? Однако приходилось-приходилось смотреть в это лицо, слушать тот же голос, ежесекундно напоминая себе, что это уже совсем-совсем другой мужчина. Да и применимо ли было это слово для такого…

У Тома были удивительные, переменчивые глаза — нежно-серые, лучистые, светлые, когда он был счастлив, туманно-сизые, когда гневался, небесно-голубыми они были, даже ярко-синими, но никогда-никогда не становились душными, ядовито-зелеными…

Ей хотелось зарыдать, но слезы, запертые пыткой, не могли пролиться, не могла она и сбить свое дыхание. Сухим, бессмысленно-стеклянным взглядом Марго смотрела перед собой и видела искаженное страхом лицо Тома.

— Ой ли, бесценная Маргарита Александровна, — зеленоглазый восторженно всплеснул руками, — это все так относительно! Какая ж Вы благодетельная?! — он одобрительно рассмеялся и скосил глаза на сидящего подле него Канта. — У Вас, уважаемый Иммануил, память отличнейшая, помогайте-ка старику, что там из смертных грехов у нее на первом месте?

Философ вздохнул и тоже выбросил карту на широкий стол:

— Это как посмотреть, — мужчина отпил вино прямо из запотевшего, покрытого плесенью кувшина, — гордыня ли, иль уныние…

— Сэйчас начнут по-новой кости пэрэмывать, — вздохнул Авиценна и толкнул локтем задремавшего Гиппократа. — Коллэга, проснитэсь, нашэму послэдоватэлю нужна помощь! Э!

Гиппократ захрипел. С трудом оторвав помятое лицо от стола, изрек:

— Вино тело и душу разлагает! — древний врач неожиданно, грозно стукнул кулаком по столу, отчего приборы и карты подпрыгнули в воздух, чуть повисев, мягко опустились на свои места.

— Вы б себе сию мудрость почаще повторяли, уважаемый, — брезгливо выдохнул Шекспир, вытирая пальчиком стекающую по его изящному бокалу каплю драгоценного вина, — тебе мое вино, моя душа… — вдохновенно начал Уильям.

— Замолчите, умоляю!!! — взвыла не своим голосом Маргарита. — Не могу более этого выносить! Только молчите, мне достаточно видеть пред собою Ваш светлый лик!!!

— Никто раньше не жаловался, — обиженно просипел Шекспир, отводя взгляд и упираясь им в Шопенгауэра, — времена изменились… — мужчина тяжело вздохнул и продолжил:

«Украдкой время с тонким мастерством

Волшебный праздник создает для глаз.

И то же время в беге круговом

Уносит все, что радовало нас…»

Маргарита, взревев, подскочила с места. Швырнув карты на стол, ухватилась за густые волосы и быстро пошла прочь.

— Не, ну в самом деле… Поднадоело… — снисходительно склонился к товарищу Шопенгауэр. — Он же карьеру на твоих пьесах построил. Зачем ты лишний раз напоминаешь?

Мужчины обернулись, глянули на девицу.

Яркое пламя, горящее в котлах на отдалении, плясало неверным светом на платье девушки, создавая какой-то дикий, мистический и в то же время сногсшибательный образ.

— Будешь продолжать в том же духе, переведу сразу на шестой круг, — прошипел сквозь зубы склонившийся к лицу Шекспира высокий черноволосый мужчина, — ко лжеучителям! Ибо твои сопли о любви иначе, как лжеучением, не обозвать!!! Стольким людям головы заморочил!

Маргарита шагнула к крутому обрыву и уставилась вниз. Перед нею раскинулась бездонная горящая пропасть, откуда доносились плач, стоны грешников и едва различимые крики боли. Доктор мягко улыбнулась, медленно занесла правую ногу над пропастью.

— Тихо-тихо… — в ту же секунду она была ухвачена за запястье зеленоглазым и выдернута с края обрыва к нему в руки. — Тпру, Зорька! Так мы не договаривались…

Он крепко прижал девушку к груди.

— Я долго ждал этой встречи не для того, чтобы потом Вечность глядеть в твое обезображенное лицо.

— Вот обида-то будет, да? — зло шипела, вырываясь из объятий, Марго. — А чего, излечить не сможете? Обложите мне рожу кожей тилапии, подуете, пантенолом смажете, ну?!!

— Да когда ж ты уймешься? — недоумевал мужик. — Какой пантенол?!! Одумайся!!! — он перехватил девичьи руки, склонился и, подтащив беснующуюся к своему лицу, расплылся в улыбке.