Страница 2 из 21
Приземлившись и метнув для острастки ещё несколько снарядов, только чтобы немного отпугнуть чудовище, Рамазан вновь внимательно осмотрел монстра. Вызывавшие отвращение и тошноту «женские» детали его ни на мгновение не заинтересовали. Мотающиеся туда-сюда обвисшие груди, практически волочащиеся по земле, насколько он знал, были просто мешками, в которых вырабатывался некий яд, поступающий потом в когти и клыки. Промежность, под округлым, словно беременным брюшком, в которой, как огромные черви, беспрестанно копошились тёмно-красные щупальца, являлась настоящим ртом существа с парой рядов исключительно острых резцов, скрывавшихся под мешаниной из двигающихся отростков. Что, если подумать, было противно, но неопасно во время боя.
Другое дело, руки и ноги с их раздутыми суставами. Пусть они и выглядели страшно, но то было для человека, а вот для этого монстра обеспечивало высокую подвижность и куда большие углы изгиба. О чём нужно было всегда помнить в сражении с кушкафтаром.
Монстр на мгновение закрылся, когда вращающиеся серповидные лезвия, выпущенные Рамазаном, врезались в него, а затем вновь атаковал звуковой волной. Вот только сахиир этого ждал и мгновенно сложил цепочку печатей, тут же отпрыгнув спиной назад.
Кольцо из стальной проволоки, образовавшееся за ним, мгновенно перенесло его в то, которое он создал над монстром, и тут же рассыпалось пылью, а Рамазан уже падал вниз, на лету складывая цепочки ручных печатей. Чтобы хлопнуть засветившимися серебристым сиянием ладонями друг о друга, а затем будто бы из собственной плоти вытащить два коротких кривых меча.
От обрушившегося на спину чудовища шквала ударов плоть существа мгновенно взорвалась бесчисленными кровавыми брызгами, но в следующий момент прилетевшая под неестественным углом рука монстра отбросила сахиира в сторону. От чудовищного по своей силе удара одарённый мужчина со скоростью пули врезался в крупный ствол одного из деревьев, пробив его своим укреплённым живицей телом насквозь. Лесной гигант с натужным скрипом и хрустом начал заваливаться набок, а сахиир, который за свою жизнь встречался и не с такими грозными противниками, потрёпанный, слегка раненый, но всё ещё способный дать бой чудовищу, пару раз ударившись и отпрыгнув от земли, пришёл наконец в себя и, извернувшись в воздухе, приземлился прямо на огромный валун.
Он практически тут же отпрыгнул от него и рванулся вперёд с максимально возможной для себя скоростью, устремившись прямиком к своему противнику. Хотя он был уверен, что ученики уже успели убежать достаточно далеко, битва ещё только начиналась.
В других условиях и с другим монстром, даже куда более слабым, Рамазан, будучи опытным сахииром, предпочёл бы немедленно отступить, если, конечно, уничтожение твари не было приоритетной задачей поставленной перед ним миссии. Однако в нынешнем случае им не посчастливилось нарваться не на кого-нибудь, а на кушкафтара, и более того, эта тварь успела вступить в ментальный контакт с Айшей.
Теперь разум его ученицы словно маяк притягивал монстра, который по этой ментальной связи будет идти за своей добычей, как голодный лютоволк по кровавому следу подранка. И хуже всего то, что разорвать эту невидимую нить можно, только убив чудовище. Или его ещё не состоявшуюся жертву. Что для Рамазана было неприемлемо.
Но только для Рамазана, а не для джамаата, которые вполне могут пойти на такой шаг, если появится подозрение, что кушкафтар может обнаружить их Тайный Аул. Эти монстры не особо умны, но доподлинно известно, что то, о чём знает один из них, знают и все остальные. И в прошлом далеко не одно селение, основанное как одарёнными, так и простецами, оказывалось не готово к последующему нашествию подобных тварей после убийства одного кушкафтара.
Проскользнув под взмахом огромной ручищи чудовища, Рамазан нанёс несколько ударов клинками, а затем резко крутанулся, не только попытавшись подрубить подколенное сухожилие на ноге монстра, но и выпуская сразу целый вихрь острых серповидных лезвий, созданных его эго. К сожалению, псевдосталь хоть и посекла чудовище, но, как и обычное оружие, даже накачанное живицей, оказалась неэффективна простив дряблой и обвисшей шкуры кушкафтара. А потому, увернувшись от ноги, которая, словно колонна, обрушилась на него сверху в попытке раздавить, вызвав настоящую дрожь, прошедшуюся по земле, мужчина метнул один за другим оба своих клинка прямиком в морду чудовища.
Бешено вращающиеся мечи так и не достигли цели, потому как гигантская старуха ловко прикрыла своё лицо предплечьем, но Рамазан и не рассчитывал на успех, а сделал это только для того, чтобы отвлечь тварь и быстро разорвать дистанцию. К сожалению, стихия металла в том виде, в каком она образовывалась в эго его тухум из-за особенностей их живицы, вообще не очень подходила для сражений с чудовищами. Впрочем, издревле поколения Авшалумовых славились на весь их Тайный Аул как великолепные сахииры, снискавшие себе славу в боях против других сахииров, характеринков, казаков, магусов и даже далёких северных чародеев. Как бы эти одарённые люди сами себя ни называли, это не значило, что у такого опытного воина, как Рамазан Авшалумов, не было в рукаве пары хитростей, способных помочь ему победить кушкафтара.
Ещё не успев приземлиться, сахиир отпрыгнул назад, на этот раз вложив в ноги как можно больше живицы и взмыв по высокой дуге, совершив обратное сальто, встал на ствол ближайшего дерева, ещё в воздухе складывая очередную цепочку. Стихийное преобразование живицы, к сожалению, не было особо любимым искусством Рамазана, поэтому он редко его использовал, но сейчас огонь, вода, электричество или даже земля были куда эффективнее его родного металла.