Страница 21 из 21
«Пушечный выстрел» метнул меня прямиком в пытающегося выправить своё падение студента, и мой кулак со всей доступной силой вновь впился в его живот, примерно в том же самом месте, где я ударил его до этого. После чего я крепко схватил охнувшего от боли парня и почти полностью «отпустил» своё эго, формируя вокруг нас что-то вроде своеобразного пламенного кокона.
Старшекурсник закричал от боли и попытался ударить меня коленом, но это было не так уж и сильно, потому как моё эго в этот момент активно выжигало всю испускаемую им из тела живицу. А затем мы вместе упали на песок арены, но если для него приземление оказалось не очень удачным, то я, отпустив свою горящую жертву, коснулся поверхности руками и, сделав сальто через спину, вновь оказался на ногах.
Пылающий, словно зелёный факел, противник, несмотря на боль, тоже вскочил и, сложив руки в печать «концентратор», изверг из себя волну живицы, тут же сбившую мой изумрудный огонь с его тела и одежды. Но больше ничего сделать не успел, потому как я опять был рядом, с ходу проведя простенькую серию кулачных ударов прямо по его челюсти, закончив все мощным толчком ладони прямиком в солнечное сплетение.
— Кузьма Харламов не может продолжать бой! — сообщил голос распорядителя из динамиков, когда через пару секунд мой противник, еще находящийся в сознании, не предпринял даже попытки подняться. — Смена противника!
Следующей была ещё одна девушка из Тимирязевки, состоявшая в каком-то неизвестном мне клане, тамга которого изображала то ли стилизованный цветок, то ли взрыв. В любом случае приветствовать меня по всем правилам или тянуть резину дама не стала, с ходу, как только чаровники с раненым покинули арену, запустив в мою сторону несколько метательных ножей. Пару я отбил своим, быстро извлечённым из подсумка, ещё один отбил предплечьем левой руки в сторону, чуть порезав при этом куртку, а от остальных двух увернулся. После чего сразу же метнул в девицу лезвие, которое без проблем впилось в грудь не успевшей среагировать противницы. Которая тут же взорвалась безвредным сверкающим облачком остаточной живицы.
«Клон? Вроде того, которыми пользовался Шнуровски-старший? — спросил я сам себя, оглядываясь по сторонам и отмечая, что тут нет никого, за исключением чаровницы двести семьдесят четвёртой руки, которая терпеливо дожидалась своей очереди, стоя возле стены. — Или кукла, как у Борислава?»
Естественно, мне никто не ответил. Вместо этого из-под пола арены быстро выпрыгнуло ещё несколько копий старшекурсницы, тут же атаковавших меня кто врукопашную, а кто со стороны, бросаясь метательным оружием. Действовали они при этом довольно синхронно, слаженно, но всё же индивидуально. Что отличало их от дымных кукол моего товарища по команде, у которых, несмотря на всю свою автономность, не было совершенно никакой особенности. Они непосредственно управлялись разными потоками сознания нашего белградца и всегда умели ровно столько же, сколько он.
Эти же словно бы принадлежали разным людям. Так одна копия хорошо метала ножи, а другая не очень, зато уворачивалась от ответных бросков куда лучше, нежели её товарка. Это я выяснил, когда, не дожидаясь приближения десятка девиц, желающих навязать мне ближний бой, сорвался с места и на высокой скорости побежал вокруг них, параллельно забрасывая противниц уже своими ножами.
Так что мне оставалось только предположить, что против меня выступают какие-то особо изощрённые клоны, среди которых и прячется оригинал. Другое дело, что носиться туда-сюда по арене было достаточно непродуктивно… ибо количество выпрыгивавших из-под песчаного пола противниц только возрастало, в то время как сам я уже довольно сильно вымотался за три боя, да к тому же получил несколько серьёзных ударов. Которые не прошли для моего организма бесследно. И пусть накачка живицей не только делала тело крепче, но и глушила боль, сама по себе она ничего не лечила и повреждённые Топтыгиным рёбра всё ещё ныли при любом неосторожном движении.
«Но если это клоны… Значит, это своеобразные созданные чарами или эго конструкции из живицы, — мелькнула в моей голове мысль. — Пусть и ведущие себя довольно нетипично для подобных структур. А значит…»
Родив наконец хоть какой-то план действий, я вместо того, чтобы продолжить убегать, наоборот, «Выстрелом» метнулся прямиком в центр арены мимо безуспешно пытавшихся догнать меня противниц, складывая давно уже не использовавшуюся мною цепочку ручных печатей.
— Сфера: Активация! — рявкнул я, удерживая печать подпитки шита живицей.
Простейший барьер, тот самый, который мы изучали ещё в школе и который я из-за проблем с ядром в те времена так и не смог воспроизвести правильно, вспыхнул вокруг меня зелёными переливами, отбив несколько прилетевших ножей. А затем, пару раз мигнув, взорвался огненными зелёными брызгами, волной накрывшими успевших подбежать близко клонов. Они оказались настолько нестабильными, что их почти мгновенно снесло, и арену тут же заволокло плотными клубами искрящегося пара.
Досталось брызгами и нескольким метательницам, которые по сравнению с бойцами ближнего боя получили всего по паре пламенных капель, но этого с лихвой хватило, чтобы быть развеянными. Добить же оставшихся девиц, растратив свои последние ножи, было не так и трудно. Приближаться к ним я не рискнул, честно говоря, опасаясь попасться в какую-нибудь хитрую ловушку. Потому как лично я, обладая возможностями многократно клонировать себя, непременно предусмотрел бы нечто подобное, дабы обезопасить свои резервные копии.
Пар наконец-то рассеялся, открывая пустую арену, на которой, кроме меня, разве что поблескивали в софитах мои же собственные ножи, разбросанные по песку. Я уже начал тревожиться, стараясь не оставаться на одном месте, потому как помнил, как лихо из-под земли выпрыгивали клоны, когда чуть поодаль от меня буквально «всплыла» моя противница с поднятыми над головой руками.
Конец ознакомительного фрагмента.