Разрушающее напряжение

— Чем я могу помочь? — Вопрос, заданный не слишком любезно, с пренебрежением, исходил от молодой женщины, бесшумно вышедшей из тени.

— Инспектор Трой. Комитет Космического Контроля, — сказала Спарта, поворачиваясь к ней. Высокая секретарша была одета в длинное пурпурное платье из чего-то похожего на мятый бархат; Спарта остро ощущала собственные опаленные волосы, испачканные щеки, порванные, испачканные брюки. — Пожалуйста, сообщите миссис Сильвестр, — она откашлялась, — что я здесь, чтобы поговорить с ней.

— Она ждет вас, инспектор? — гладкая и холеная, определенно не склонная к сотрудничеству…

Имя секретарши было выгравировано на массивной золотой булавке у нее под горлом, булавке, которая была бы невидима для обычных глаз. Только не Спарте.

Каждый приличный полицейский может сказать очень много одной короткой фразой; некоторые простые утверждения несут в себе богатый подтекст (повинуйся мне или иди в тюрьму).

Трюк с первым именем сейчас не повредит, даже если это разозлит ее. — Решила Спарта и резко произнесла: 

— Я требую вашего полного сотрудничества, Барбара. (Барбара дернулась, замораживая изображение на портативной видеоплате, с которой она консультировалась.) Я здесь, чтобы встретиться с Сандрой Сильвестр по срочному официальному делу, касающемуся «Семи столпов мудрости».

Секретарша чопорно набрала трехзначный код и тихо заговорила с устройством. Мгновение спустя густой, хриплый голос Сильвестр заполнил комнату: 

— Немедленно приведите ко мне инспектора Трой.

Молодая секретарша потеряла всю свою надменность.

— За мной, пожалуйста, — прошептала она.

Спарта последовала за ней через двойные панели, которые бесшумно скользнули в сторону. Один извилистый зал следовал за другим, и вскоре взгляду открылись умопомрачительные сцены: под Спартой и рядом с ней изогнутые дымчатые окна выходили на диспетчерские, заполненные десятками операторов перед зелеными и оранжевыми экранами. Другие изогнутые стеклянные коридоры пересекались вверху и внизу, и другие комнаты управления были видны через отдаленные окна.

На многих экранах были видны графические изображения или колонки цифр, но на других разворачивались  живые картины причудливого мира, открывался вид на ад глазами роботов. — На поверхности планеты, на освещенной стороне или далеко во тьме, радиосигналы, передаваемые синхронными спутниками, двигали роботов с помощью дистанционного управления, чтобы искать, копать, обрабатывать и складировать.

Они миновали центр управления, прошли дальше по коридору и, наконец, попали в кабинет такой роскоши, что Спарта даже заколебалась, прежде чем войти.

Стол из полированного халцедона стоял у стены из грубой, изогнутой бронзы. Красноватый свет падал на поверхность стены, освещая статуи в нишах, — изысканные работы известнейших художников Солнечной системы: дубликат Иштар Фрикки, по бокам которого стояли Инанна, Астарта, Кибела, Мариана, Афродита, Лакшми. На другой стене висели полки с книгами, переплетенными в цветную кожу и украшенными золотом и серебром. За окнами, сильно смягчающими свет, в сумерках катились сернистые облака планеты.

Это была комната, которая парадоксальным образом говорила об отчаянии — тюрьма, ее статичная роскошь должна была заменить случайные простоты свободы.

— Можешь идти, Барбара.

Спарта обернулась и увидела позади себя Сильвестр, одетую в то же самое темное шелковое платье, в котором она сошла с «Гелиоса».

Она не заметила как секретарша ушла — эти женщины обладали сверхъестественной способностью двигаться бесшумно.

Спарта поймала себя на том, что жалеет, что Пробода не появился.

— Вы гораздо меньше, чем я ожидала, инспектор Трой.

— У видеопластинок есть такой эффект.

— А я не сомневаюсь, что ты и рассчитывала на такой эффект, — сказала Сандра. Она пересекла комнату с ковровым покрытием, подошла к своему каменному столу и села. — Обычно я прошу устроиться поудобнее, но сейчас я очень занята. Или, может быть, вы готовы отпустить мой груз?

— Нет.

— Что ты хочешь услышать от меня о «Семи столпах мудрости»?

Спарта поняла, что слишком устала, чтобы заниматься тонкостями, прямота вопроса, который она задала,  удивила даже ее саму:

— Сколько ты потратила на подделку этой книги?

Сильвестр рассмеялась испуганным лаем: 

— Остроумный вопрос, на который не будет ответа. — Но, в отличие от Спарты, Сильвестр была плохой лгуньей.

— Ты покинула арендованную виллу на острове Левант на следующий день после прибытия туда, села на самолет из Тулона в Париж, оттуда прямоточным реактивным самолетом в Вашингтон, округ Колумбия, где провела день в Библиотеке Конгресса, записывая на чип все содержание единственного оставшегося Оксфордского издания «Семи столпов мудрости», все еще доступного широкой публике.

Затем ты полетела в Лондон, где с помощью книготорговца Гермионы Скрэттон, чье участие в литературных махинациях в некоторых кругах считают выдающимся, установила контакт с нужными людьми в Оксфорде, городе, где бережно хранят Искусство книгопечатания и его древние инструменты, где даже шрифты прошлого выставлены как сокровища в музеях, где до сих пор иногда практикуются почитаемые техники прошлого. С помощью нескольких печатников и переплетчика, — людей, чья любовь к изготовлению книг настолько велика, что они позволили себе заниматься подделкой ради чистой радости попрактиковаться в своих навыках, хотя очень значительные суммы, которые им заплатили, не ослабили их энтузиазма, — была изготовлена почти идеальная копия «Семи столпов мудрости». Еще проще было подкупить известного любителя роскоши члена экипажа «Стар Куин», чтобы он потренировался, подобрал код к замку ящика и украл книгу из груза собственного корабля, заменив ее вашей подделкой.

По мере того как Сильвестр слушала эту речь, румянец на ее бледных щеках становился все ярче. — Это экстраординарный сценарий, инспектор. Я не могу себе представить, что ты хочешь от меня услышать.

— Только подтверди это.

— Я не пруд, в котором можно ловить рыбу. — Сандра заставила себя расслабиться. — Пожалуйста, уходи сейчас же. У меня больше нет времени.

— Я была очень небрежна при первом осмотре «Стар Куин», — я знала, что один из ваших роботов прошел полевые испытания и думала, что этим объясняется его остаточная радиоактивность, и не стала осматривать топливные сборки.

— Убирайся, — решительно сказала Сильвестр.

— …но иногда лишние знания опасны. Если бы не знала об испытаниях, то проверила бы радиоактивный робот, и увидела бы, что Мак-Нил вставил топливные стержни обратно, чтобы открыть машину. Эта оплошность едва не стоила нам с Блейком Редфилдом жизни. От твоих рук.

— Ты несешь полную чушь…

В два быстрых шага Спарта оказалась у стола. Она подняла пакет, завернутый в пластик, который держала на боку, и швырнула его на полированный камень: 

— Вот то, что осталось от вашей книги, миссис Сильвестр.

Сандра замерла. Она уставилась на пакет. Ее нерешительность была так очевидна, так мучительна, что Спарта почувствовала тревогу и боль женщины.

— Блеф не принесет тебе ничего, кроме небольшого выигрыша времени, — продолжила Спарта. — Может быть, я и не знаю всех подробностей, но я доберусь до ваших финансовых отчетов и поговорю с теми, кто знает. С Мак-Нилом, для начала. Подробности и свидетели скоро появятся. Первый свидетель — эта книга. Трудно узнать ее в нынешнем состоянии. — Спарта говорила все более резко — ее собственный страх и негодование из-за нападения на ее жизнь, наконец, перешли в гнев, уничтожая сочувствие, которое она испытывала к этой женщине. — Но постарайся, будь добра, скажи мне, — это копия?

Сандра вздохнула. Дрожа, она потянулась к тонкому пластику и отбросила его… Обугленный блок страниц лежал в хлопьях пепла и пены, в крошащихся обломках его чехла. — Это слишком жестоко, — прошептала она, выпрямившись в кресле, вцепившись в край стола так крепко, что побелели костяшки пальцев. — Откуда мне знать?