Странная гостья.

Компания устроилась со всеми удобствами, а хозяин дома активировал Омут Памяти.

- Напоить зельем удалось с трудом, - сказал Валерио, - пришлось обездвиживать. Орал на карабинеров страшно, с трудом угомонили. Скажу честно, сам врезать хотел, еле удержался. Британский шовинизм во всей красе, поэтому эту часть опускаем.

Гермиона вздохнула. Она всем сердцем полюбила Италию и итальянцев, у нее было много друзей. Как можно оскорблять людей таким образом? Это в голове не укладывалось. Но стоило послушать, в чем там дело.

Все началось с Поттеров. Гарри только глаза закатил.

У нынешнего главы семьи все не получалось завести наследника. На всякий случай Чарльз и Дорея Поттер были готовы усыновить двоюродного племянника, некоего Эдварда Поттера. Парень оказался довольно сильным магом с семейной склонностью к чарам и артефакторике. Вот только нашла коса на камень, Эдвард становиться наследником категорически не хотел. Его не привлекали семейные предприятия, он не хотел жениться, его вообще женщины не интересовали. Он мечтал о дальних странах, приключениях и славе второго Скамандера. Двоюродный дядюшка начал давить. После нескольких скандалов и вовсе попытался применить свою власть. Взбешенный Эдвард провел ритуал разрыва с семьей и смылся в неизвестном направлении. Шла война, маги тоже гибли, творилась полная неразбериха, так что возможностей скрыться хватало.

Несколько не самых светлых ритуалов поиска, проведенных Дореей, урожденной Блэк, дали неожиданный результат. Беглец не нашелся, а на гобелене сам по себе появился некий Гарри Джеймс Поттер. Супруги задумались. Нет, в том, что это беглый Эдвард, они были уверены, но вот где его искать? И как?

Обращаться в аврорат они пока не хотели. Больше года ушло на поиски на Британских островах. Безрезультатно. Значит, все-таки уехал. Но куда? Вариантов хватало. И вот через десять лет нехороший Гарри Джеймс нашелся… в маггловском модном журнале, который забыла в Мунго одна из посетительниц. Дорея, ожидающая приема, сама не знала, почему вдруг принялась разглядывать фасоны платьев. Все это было для нее слишком смелым, экстравагантным, непривычным. А вот лицо мужчины, который все это безобразие придумывал, показалось очень даже знакомым. Это совершенно точно был Поттер. Только глаза не карие. Но… после ритуала разрыва внешность часто менялась.

Чарльз был в шоке. Троллев племянничек устроился в Риме. У… у врагов. Шил платья!!! Как такое могло быть?! Как?!

Навести справки об известном кутюрье оказалось очень легко. Владелец процветающего ателье «не для всех», в которое буквально ломились дамы из высшего общества. Вхож в лучшие дома. Ему покровительствует влиятельная семья Боргезе. Завидный жених.

- Точно Эдвард, раз до сих пор не женился, - сказала Дорея, - а тряпками занялся потому, что в силе потерял.

- Но зачать ребенка все еще может, - сказал Чарльз, которому очень захотелось вернуть нахала домой, как следует натыкать его носом за непослушание и… еще очень много чего. Даже кулаки сжались. Они тут с ума сходят, а он… К тому же неизвестно, куда пропала фамильная реликвия – мантия Певереллов. То есть, известно куда, Эдвард украл. Еще и за это должен ответить.

Другое дело, что реальной власти вернуть паразита в Англию ни у кого не было. А тут еще упустили возможность побольше узнать у приехавших в Лондон итальянцев, которые, вот потеха, зачем-то учили сквибов. Что самое странное, женой сквиба, получившего Мастерство в рунах, оказалась английская ведьма. Странная какая-то особа, но она точно должна быть знакома с итальянским Поттером, просто потому, что англичане в чужой стране однозначно общались между собой. Дорея об этом читала. Как жаль, что уехала.

В расстройстве кое-какие сведения стали достоянием общественности, и к Поттерам обратился аврор Аластор Моуди, который был уверен, что итальянцы никогда бы не додумались до своих страшных артефактов, если бы не использовали украденные у англичан разработки, хранившиеся в Отделе Тайн. Украла их исчезнувшая в 1942 году стажерка Вэнс, а науськал ее на это преступление некий Моринетти – маг и резидент итальянской разведки по совместительству. Поттера они прихватили с собой за компанию.

Валерио приостановил трансляцию.

- Впервые слышу про резидента, который кого-то вывез из страны за компанию, - сказал Снейп.

Агнешка сузила глаза.

- Что-о-о?! Мои патенты?! Мои изобретения?! Украдены у англичан?! Валерио!!!

- Надо же такое выдумать! – возмутилась Гермиона. – И как не стыдно!

Марчелло стиснул зубы. Гарри держался за голову. Валерио обнял жену, которая шмыгнула носом и уткнулась ему в грудь.

- Гадость какая! – Гермиона взяла за руку мужа. – И в мастерстве Марче они сомневаются, и в знаниях и способностях Агнешки, и я на потеху детей учу! И Гарри создает настоящие шедевры только потому, что якобы потерял в магии. Что он должен был делать, по мнению этого… этих… Навозные бомбы модифицировать? Или новый вид жвачки изобрести? Да что они понимают…

Марчелло тяжело вздохнул.

- Противно, - сказал он, - но я не понимаю, с чего этот Моуди все это взял? Мастерство нельзя получить, не сдав экзамен, там все клятву дают. И патенты. Там же тоже клятва, что материалы и исследования свои. Ну, кроме тех случаев, когда ученик уступает права Мастеру. Это же общие правила. Или в Англии все иначе?

- Правила международные и в Англии действуют, не сомневайтесь, - сказал Снейп.

- Об этом тоже спросили, - сказал Валерио, - он уверен, что правила и законы соблюдают только в Англии, а у нас тут полный разброд и шатание. Мы, итальянцы, подлые и лживые, научились обходить клятвы и на все готовы за взятку. Это если кратко и убрать ненормативные обороты.

Гермиона скривилась и прижалась к мужу. Маддалена покачала головой. Агнешка всхлипнула.

- Да что он понимает! – сказала она. – Люди везде разные, но в Италии столько чудесных друзей. Что у него за жизнь, если он не верит в честь и порядочность?! И каков он сам, ведь по себе судит!

- Вообще-то, - напомнил Снейп, - Моуди – близкий друг Дамблдора. Так что взгляды на жизнь там соответствующие. Я его помню, как основательно свихнувшегося параноика. Его уволили из аврората за излишнюю жестокость и крайнюю нечистоплотность при доказывании обвинений. Он обеспечил Азкабан не менее чем третью частью узников, а там далеко не все сидели за дело.

- У него везде враги, - вспомнил Гарри, - и он считал, что темных магов нужно уничтожать. Получается, что про методы Дамблдора он не знал?

- Мог и знать, - сказала Маддалена, - тут дело в другом. Такие люди многое, если не все, позволяют себе, а вот других обвиняют даже за что-то безобидное. И Дамблдор, и этот Моуди психопаты. Они живут в своей реальности, подгоняют окружающую жизнь под свои представления. И совершенно аморальны.

- Значит, с ним нужно что-то решать, - сказал Валерио, - за слезы моей любимой он должен ответить, как и за угрозы Гермионе. Такие типы могут быть очень опасны.

Гермионе вспомнился Штирлиц, готовый убивать детей ради своих целей. Фанатик, живущий в своем собственном мире, разрешающий себе все, ради некого абстрактного блага. Вот и Моуди такой же. Как бы тоже не вернулся под обороткой или какими чарами, чтобы нанести удар.

- Дети… - в ужасе прошептала она.

Валерио покачал головой.

- Значит, снова амулеты, артефакты и постоянная бдительность, - сказал он, - нам не привыкать. Конечно, за десять мирных лет мы расслабились, но я уверен – справимся.

Гермиона вздохнула. Да, расслабились.

- И домовикам скажу, чтобы следили, - сказала она.

- Хорошая идея, - согласился Валерио.