Странная гостья.

Гермиона не смогла удержать восторженного вздоха. Такого она нигде и никогда не видела. Марчелло чуть сжал ее локоть. Ему явно было приятно, что его невесте нравится поместье его родни.

- О, кто к нам пожаловал! – послышался приятный мужской голос.

Из-за фонтана вышел крепкий седовласый мужчина в национальном костюме.

- Рад, искренне рад видеть тебя, дочка, и дорогого зятя! Марко, Ракеле, приветствую! Где там наш герой? О, и с какой красавицей под руку! Знакомь, знакомь! Мы все заждались.

Последовали объятия, поцелуи. Гермиону тоже чмокнули в щечку. И наконец все вышли к дому, перед которым под украшенными цветами и фонариками тентами стояли столы.

Гермиона даже не взглянула на дом. Ее буквально оглушили аплодисменты. Мамочки! Сколько же их?!

Мужчины, женщины, дети всех возрастов хлопали в ладоши и выкрикивали что-то приветственное. Хозяин поместья взял за руки Марчелло и Гермиону и повел их к столу.

Гермиона уже несколько привыкла к тому, как темпераментно итальянцы выражают свои чувства, но все равно ужасно смутилась. Их усадили рядом, напротив хозяев дома.

Как только все более-менее успокоились, синьор Гварнери встал с бокалом в руке.

- Сегодня мы собрались здесь, чтобы чествовать моего правнука – Марчелло Тоцци, - начал он. - Дорогой Марче, вся наша семья, все родственники и друзья счастливы и горды тем, что ты один из нас.

Он говорил немного не так, как было привычно для Гермионы, вероятно, это те самые языковые отличия, о которых упоминала Агнешка, но понять было несложно. И она уловила главное: тут не все родственники – есть и друзья.

Синьор говорил, как он гордится, что Марчелло такой храбрый, что служит в такой замечательной воинской части. Что участвовал в таких сложных и опасных операциях. Как счастливы были все, когда его отметили высокими наградами.

- И он пришел к нам сегодня не один, - синьор Гварнери улыбнулся Гермионе, - мы счастливы приветствовать его красавицу-невесту, синьорину Гермиону Грейнджер, которая очень много сделала для общей победы и тоже получила заслуженную награду. Сам дуче подарил ей эти замечательные часы.

Надо заметить, что дедушка Тоцци тоже не стал прятать свою награду в специальный кармашек на жилете, а надел на шею. Ну, так это и были не просто часы. Почему бы и нет?

Зазвучали здравицы, гости дружно салютовали бокалами. Гермиона с удовольствием отпила несколько глотков восхитительного игристого вина.

И начался пир.

Да, это была не Лигурия с ее обилием рыбы и морепродуктов. Область Эмилия-Романья не зря славилась знаменитой пармской ветчиной и сырами, особенно пармезаном. Многие блюда Гермиона пробовала впервые в жизни. Марчелло только посмеивался, указывая ей на лакомые кусочки.

Поздравляли и дедушку Тоцци, пили за здоровье принца Боргезе.

- Ты знаешь то заклинание, - тихо спросил Марчелло, - чтобы воспоминание из Омута Памяти могли увидеть все?

- Знаю, - так же тихо ответила Гермиона, - специально у Северуса спросила.

- Покажешь, как проходил ритуал?

- Конечно!

Марчелло махнул рукой. Синьор Гварнери кивнул, щелкнул пальцами, и домовик принес небольшой Омут Памяти, который установили на возвышении, наколдованном хозяином дома.

Гости загомонили, потом замолчали, с интересом ожидая продолжения.

- Я попросил мою невесту показать нам всем тот сложнейший ритуал, в котором она участвовала, - сказал Марчелло, - она согласилась поделиться воспоминаниями и сделать так, чтобы их могли увидеть все.

Домовик снова взял артефакт и переместился к Гермионе, она бережно сгрузила в него воспоминание. А когда Омут Памяти снова перенесли на возвышение, направила на него волшебную палочку и проговорила заклинание.

Зрители смотрели в благоговейном молчании, а Гермиона в который раз вспоминала чудовищное напряжение, невероятные ощущения в тот момент, когда они все объединили магию, и фантастическое облегчение и эйфорию, когда все закончилось.

Даже шумные нетерпеливые итальянцы несколько долгих секунд не могли вымолвить ни слова.

- Mamma mia! – почти простонал кто-то. – Целую эскадру! И куда…

- В космос, - пояснила Гермиона, - на орбиту Плутона. Теперь об этом уже можно говорить, я спросила. Так вот, на борту флагманского корабля находился чудовищный артефакт, способный уничтожить все живое на очень большой площади. Только поэтому и было решено провести этот ритуал.

Зрители загомонили. Гермионе вернули воспоминания.

- Да, что бы ни говорили, а хорошо, что святые отцы на страже, - покачал головой пожилой волшебник, сидевший по правую руку от Марчелло, - каких только мерзостей на свете не существует. И всегда найдется гад, который решит, что именно ему можно их использовать.

- Это так, - кивнул Марчелло, - я очень горжусь, что участвовал в поимке двух магов-преступников. Вы не поверите, дядюшка, каких только преступлений они не совершили. Даже ритуалами черной магии над детьми не брезговали.

- И как же ты в этом участвовал, Марче? – чуть усмехнулся его собеседник.

- О, в команде и магглы были, - ответил Марчелло, - у нас теперь такие артефакты, что только держись. Да и я теперь многое могу, спасибо моей любимой. Гермиона, наколдуй мне огонек, пожалуйста.

Гермиона хотела было вызвать огонь на ладони, она теперь это могла, но подумала, что скептически настроенный родич может заподозрить, что она подыгрывает жениху.

- Сам наколдую, - буркнул тот, подтверждая ее опасения. Трансфигурировал салфетку в тарелочку и зажег на ней огонь.

Марчелло улыбнулся и принялся быстро чертить в воздухе руны. Огонек послушно принимал заданную форму. У его родственника глаза на лоб полезли.

А красивым зрелищем заинтересовались и другие гости. Они отвлекались от обсуждения увиденного в Омуте Памяти, разворачивались, толкали друг друга локтями.

- Марче, ты колдуешь?! – потрясенно проговорила молодая красивая женщина в нарядном шелковом платье. – Это правда?!

- Моя невеста учит меня и моих друзей, кузина Анита, - ответил Марчелло, - она все замечательно объясняет, отвечает на все вопросы. Как видишь, получается и у меня. Я и несколько оберегов сделал.

Кузина Анита бросила на Гермиону потрясенный взгляд и замерла, глядя прямо перед собой. А Марчелло наколдовал сердечко и протянул тарелочку Гермионе. Она широко улыбнулась.

- Значит, стоит учить, - задумчиво проговорил дядюшка.

- Стоит, синьор, - кивнула Гермиона, беря в ладонь огненное сердце. - Знаете, синьорина Руджиери рассказывала, что самый сложный яд приготовила одна из ее пра-прабабушек, которая была сквибом. Ей пришлось проделать колоссальную работу, чтобы найти замену тем ингредиентам, обработка которых была ей недоступна, но все получилось.

- Так это правда, что сама синьорина Руджиери с вами работает? – уточнил дядюшка. – А уж подумал, что старый Джузеппе Тоцци совсем заврался. И у самого принца Боргезе на свадьбе был, и ужинал у него запросто. И с самой синьориной Руджиери работает.

- Ну, зачем вы так, - сказала Гермиона, - все правда. Я сама ассистирую синьорине Руджиери, синьору Тоцци и синьору Снейпу в лаборатории. И на свадьбе мы все были.

- Я тоже в гостях у принца побывал, - сказал Марчелло, - и не один раз. Мы и помолвку у него заключали. Гермиона – личный вассал принца Боргезе.

Прислушивающиеся к разговору соседи по столу запереглядывались и зашептались.

- Скажите, синьорина, - спросила еще одна дама, - а синьорина Руджиери не упоминала, зачем ее прабабке понадобился такой сложный яд?

- Она сказала, что от той синьорины отказался жених, - ответила Гермиона, - и отказался он именно из-за того, что она сквиб. Она доказала всем, что все равно многое умеет и наказала неверного жениха. Потом вышла замуж за другого, прожила долгую счастливую жизнь, а ее дети были сильными магами.