Комната 24

- А мой папаша не сидел на месте, да? – Угрюмо хмыкнула я.

Собравшиеся недоуменно на меня уставились. Ну да, он же у них господь, справедливый правитель и прочее. Ну а для меня он – отец, которого никогда не было рядом. И не суть важна, что последние двадцать с лишним лет он пропадает в заточении.

- Моего отца звали Валерий Селезнев, - затвердила я, отступая к выходу.

Женщины переглянулись и вновь уставились на меня. В спину уперлось что-то, похожее на трезубец – орудие Альгиз.

- Тебе лучше присоединиться к нам в поисках. Тогда мы быстрее возвратим тебя в обычный мир, а сами вернемся в небытие.

- У каждого правителя свой набор воинов, - повторила Лебедь.

Ее снисхождение меня убивало. Но раздражало больше.

- Прошу вас, - я почти взмолилась, - отпустите меня. Пожалуйста.

Причина в страхе. Я боялась свихнувшейся шайки так, что все тело била дрожь.

- Снимите с нее куртку, - игнорируя мое обращение, проскрипела Агафья.

Ее просьба была выполнена без особого труда. Я сама виновата – не особо-то и сопротивлялась. За курткой последовал шерстяной свитер. Спасибо, хоть футболку оставили.

- Лебедь? – Обратилась старушка.

Эфемерное создание с поразительно прямой осанкой подплыло ко мне, перевернуло руку и уставилось на родинку, что была чуть выше сгиба локтя.

- Она здесь, бабушка, - довольно отрапортовала Лебедь. – Твоя родинка, - ткнула в нее пальцем, - это метка. Она говорит о том, что ты вторая.

- После Ротибора, - вставила придворная ворожея моего отца.

- После Ротибора? – Эхом повторила я.

- Ротибор – юный цесаревич, - высокомерно пояснила Лебедь. – Его метка находится чуть выше.

- Родовая родинка?

Вместо ответа она лишь повела бровями. Бог мой, какая-та школьница и столько самомнения. Могу себе представить каким должен быть мой так называемый брат.

Агафья кивнула на выход. Но я не успела толком ничего сообразить – меня просто вытолкали к центру, к костру. Вокруг дома, из большинства из них тут же вышло по женщине. К слову, они были разных возрастов, но в схожей одежде. Языки пламеня задели мои пальцы и я тут же отскочила в сторону.

- Вернись на место, - приказала Агафья, стоявшая в проходе своей хибарки.

Лебедь проплывала рядом с бабушкой. Две другие дамы, которых я принимала за кухарок, были, вероятно, помощницами. Они поставили перед старушкой большой пень с резными рисунками на спиле. Принесли свечу, ковш воды, кинжал и белый порошок – соль. Именитая внучка следила за их махинациями, скрестив руки за спиной.

- Все готово.

Вот тут я и поняла, что с меня хватит. Сколько может продолжаться этот балаган. Никто ничего не объясняет. Отобрали куртку, свитер. Спасибо, что штаны оставили называется. Я сделала решительный шаг по направлению «ворожей» и натолкнулась на невидимую стену. Еще раз. Ерунда. Еще раз. Чушь. Еще раз. Еще раз. Еще раз. Женщины вокруг молча наблюдали за моими безуспешными попытками, но ничего не предпринимали.

- Я прошу вас, - сильно дрожа, закричала я, - отпустите меня. Мне надо домой! Меня будут искать. Я умоляю вас, - со слезами на глазах восклицала я, - пожалуйста, прошу вас. Пожалуйста… Пожалуйста.

Не теплоты, не доверия. Ни тем более, свободы. Лишь холодный старушечий взгляд, который словно прибил меня к месту. Хоть слезы, что нещадно текли по щекам, она не могла остановить. Впрочем, я продолжала умолять шепотом.

- Ты не можешь уйти, - твердо и молодо отчеканила старуха. – Ты должна вернуть царя и цесаревича. Только потом мы отпустим тебя и вернем твоих воинов в забвение.

- Я не знаю о чем вы говорите, - как заведенная повторяла я.

- Кир – правитель царства Теней, Ротибор его сын. У каждого войско из двадцати четырех воинов. Они исчезли, едва ступили на перевал между Полутьмой и Тьмой.

- И вы думаете, я не исчезну? Да меня еще в Полутьме убьют!

Как можно быть такими наивными! Они отправляют меня на смерть. Я бы согласилась не глядя, не будь у меня никого. Но там – дома – меня ждет мама. Если я не вернусь утром, она будет очень сильно волноваться, а это вредно для ее сердца. Достаточно волнений от старшенькой.

- Ты сильнее, - с расстановкой произнесла Агафья. – У тебя сильный дух. И твои воины намного, намного сильнее предшественниц. Я вижу твое прошлое, настоящее и будущее. Я вижу тебя насквозь. Из тебя бы вышел прекрасный правитель. Но в нашем мире только мужчина может стоять во главе царства. Он занимает трон, отдает приказы, диктует указы, вводит правила, правит народом. Но мы, - местоимение произнесено с особым ударением, - правим им. Лебедь – моя преемница, как Ротибор – преемник Кира. Я не в состоянии это изменить, хоть и способна на многое. Стоит помнить: всегда есть вещи – не подвластные нам.

Я молча выслушала ее тираду. За это время даже слезы просохли. Я старалась вникать в каждое слово. Кажется, старушка мне симпатизирует. Будем на это надеяться и тогда я, возможно, останусь жива. Потому что, если не верить ее словам, и принимать их безумие как факт, не стоит уповать на шанс целехонькой вернуться домой.

- Что мне делать?

Мне не ответили. Вместо этого Агафья прикрыла глаза. Я очень близко стояла к костру, но больше не чувствовала его жара. Обернулась. Есть свет, нет тепла. Чудно. Агафья начала что-то шептать. Я навострила ушки, но не сразу сообразила, что она называла имена.

- Фе – сестра достатка и богатства, как материального, так и духовного… Юсс – сестра мощи, жизненной силы и энергии… Турс – отважный защитник, верный воин… Анксун – сестра мудрости, речи, слова…

По мере того, как она говорила, женщины, чье имя было названо, делали шаг вперед – ближе ко мне, к центру. Сия перекличка продолжалась несколько минут. Я пыталась запомнить их лица с именами. После Анксун шли: Рита, Кано, Гифа, Винья, Хагл, Наут, Айс, Яра, Эйхен, Пейтра, Альгиз, Совелу, Тив, Бьярка, Эхос, Мауна, Логр, Ингви, Эйзел и Даг. По крайней мере, троих я уже знала.

На самом деле, они не просто делали шаг вперед. Они вставали на свои места, рядом с каждой – палка с факелом. С произнесением каждого имени, от места, где стояла я, протягивалась нить песка. Перед тем, как коснуться ног названного, нить проделывала петли. Лишь тщательнее присмотревшись, я поняла, что это символы. Вероятно, они были индивидуальными символами сестер-воинов.

- Нужна ее кровь, - прошелестела Агафья своей преемнице.

Я изумленно уставилась на старушку – она дряхлела на глазах. Обряд отнимал у нее много сил. Взгляд перетек на Лебедь. В ее руке кинжал. На лице – ни эмоции, ни кровинки. Словно херувим с куском льда вместо сердца. Не спрашивая, ни произнеся ни слова, она схватила мое запястье и уколола острием подушечку безымянного пальца. Я бы поразилась ее мастерству, не будь так увлечена рассматриванием длинного орудия. Разумеется, рукоятка украшена символами.

Лебедь перевернула кисть ладонью вниз, несколько капель упали на песок, который, как выяснилось, окружал меня ровным кругом. В то же мгновение он окрасился и багряной цвет расползся к воинам. А меня пронзила боль. Я вскрикнула, согнувшись пополам. Такое ощущение, словно каждый орган кричит о помощи. Боль растеклась от пяток до макушки. Охнув, я повалилась. Отстраненно, словно со стороны, заметила – лежу четко в границах круга.

- Силой огня, - голос Агафьи зазвучал громче, - я освящаю тебя.

Костер рядом со мной затрещал сильнее, факелы возле воинов – запылали.

- Силой земли… Я освящаю тебя.

Поднялся соляной вихрь. Осыпав собравшихся, он утих.

- Силой воды – я освящаю тебя.

Накрапал мелкий дождик.

- Силой воздуха – я освящаю тебя.

Не шуточное дело – ударная волна. Она буквально прибила меня к месту, где я лежала. Выпрямила, лицом вверх. Круг расширился. Как? Не имею представления. В тот момент, заботил только поток воздуха, бивший в грудную клетку. После чего снова впала в позу эмбриона.

То была завершающая часть. После «воздуха» успокоилось. Мои воины внешне никак не изменились. Зато изменилась я.