Страница 9 из 26
Голая.
В татуировках.
От средних пальцев, вдоль кистей до локтей, выше, до плеч. От пальцев ног, вдоль икр, коленей, бедер, живот, грудь и, предполагаю, спина. Своего рода сетчатое одеяние.
Я попыталась сесть, при этом всячески стараясь прикрыть наготу. Черт возьми (надеюсь, мне еще можно так выражаться), куда делась моя одежда?!
5
Татуировки – символы воинов. Моя кровь связала нас.
Пожалуй, по прошествии нескольких дней, я могу мыслить об этом трезво. Более-менее.
Надеюсь.
А вообще, надеюсь я на многое.
На несколько дней меня отпустили к маме. Призовут, когда у них все будет готово. Думают, раз привязали, то уже все – никуда я не денусь. В какой-то степени вероятности они правы. С другой стороны, плевать я хотела на сбежавшего папаню и его незаконнорожденных детей. Кем надо быть, чтоб так клепать детей? После меня шло еще двое. Информация официальная, но кто они – не известно. И когда он успел – тоже неизвестно, так как пропал-то царь вскоре после моего рождения. Я знаю, что Агафья сказала мне не все. Чувствую это. Подозреваю: папочка одновременно крутил с мамой и еще парочкой дам. Просто я родилась раньше тех двоих.
Мама.
Мама сперва мне не поверила. Но ей пришлось. Особенно после того, как я разделась и показала ей всю тату целиком. Теперь приходилось укутываться, дабы никто ничего не заметил: ни черточки, ни виточка – ничего.
Работа.
Ну. С нее еще предстоит отпроситься. На болезнь сослаться или какую-нибудь невиданную старушку похоронить.
Даня.
С ним все сложнее. Он не так глуп. Чувствует, когда дело не чисто. Я не знала, как, что… Как подготовиться к разговору с ним. Ведь, возможно. То есть, есть вероятность, что я могу и не вернуться. Просто исчезну. Как вспышка.
Пока я была в «этом мире», как любила разделять Агафья, за мной приглядывали Альгиз и Хагл. Альгиз – охраняла, Хагл – присматривала, развлекала (что не входит в ее функционарий).
Мы перешли проезжую часть. Даня ждал у себя дома. Оставалось метров пять до его подъезда, как вдруг Альгиз встала.
- Нам нельзя с тобой к нему.
- Почему?
- Он увидит нас.
- Но ведь другие не видят.
- Он сам другой, - вставила Хагл. – Он из царства Тьмы.
- Он второй.
- Как и ты.
- Что? – Выдохнула я и поспешила возразить. – Он не может быть вторым.
- К сожалению, это так, - посочувствовала Хагл.
- Агафья просила передать: ты не должна ему выдать себя, - назидательно промолвила защитница, - если он увидит нас, то сразу все поймет.
- Прекрасно, - фыркнула я, - потому что, я лично ни черта лысого не понимаю.
- Не выражайся, - попросила Хагл.
- Твое желание во всем разобраться похвально, - все так же спокойно отвечала Альгиз, - но оно не уместно в этом мире.
- Не волнуйся, - решила успокоить ее напарница. – Как только ты спасешь Кира и Ротибора, все встанет на свои места. Кир передаст трон Ротибору. И Агафья отойдет на покой. Лебедь наконец-то получит то, что так долго ждет.
- Она так жаждет власти? – Хмыкнула я.
- Нет. Она жаждет возвращения Ротибора, - пояснила высокая подруга, - она влюблена в него. Даже сама пыталась вернуть его и Кира, но оказалась слишком слаба для этого.
- Да и не в этом ее работа.
- Когда вернется Ротибор, они поженятся.
- Поженятся? – Не может быть. – Да она же еще ребенок… Да ей не больше шестнадцати.
- Ты удивишься, узнав, что Лебедь годится тебе чуть ли не в бабушки, - улыбнулась Альгиз.
- Точнее, в прабабушки, - прыснула коротышка.
- Но он не вернулся, - протянула я.
- Не смотря на то, что его победа казалась очевидной.
- Мы наблюдали за ним со своей стороны. Он был очень смелым.
- Был? – Я заподозрила неладное.
- Будем надеяться, еще есть, - поспешила исправиться Хагл.
- Когда наши сестры оказались в царстве Тьмы, мы потеряли с ними связь.
- Мы не знаем, что с ними.
Альгиз глянула мне за спину.
- Это был не самый срочный разговор. Надеюсь, твое любопытство более-менее удовлетворено.
- Более или менее, - подтвердила я.
- Как бы то ни было, поспеши. Он ждет тебя. Нельзя, чтобы он знал о нас.
С этими словами мои воины смешались с тенями. В этом фишка. Вот стоишь и видишь их, как самых нормальных людей. А в следующий момент: одна – входит в тень мусорного бочка, а вторая – водосточной трубы.
- Расскажи мне, - вдруг попросил Даня, - про ваши отношения с Артемом.
Я удивленно уставилась на него. Сколько раз он уже забирал меня с работы к себе домой, где мы болтали обо всем примерно до полудня, а потом он отвозил меня домой. Мама даже начала к нему привыкать, хотя они и разговаривали всего пару раз. Но мы никогда не говорили о своих лучших друзьях. И только сейчас я задумалась: а есть у Дани кто-то настолько же близкий, как Тёма мне?
- А что рассказать?
- Ну как вы стали друзьями.
- Как-то незаметно, - я пожала плечами, пытаясь вспомнить. – Кажется, мы дружим целую вечность. Помню, что в самом начале, когда мы только познакомились, я, как и все девчонки вокруг, влюбилась в него. Ты его видел – в такого невозможно не влюбиться. Он весь такой положительный, позитивный, всегда с новой порцией анекдотов.
- Он знает, что ты была в него влюблена?
- Нет. Думаю, нет. Вряд ли он это вообще заметил. – Я задумалась, вспоминая старшие классы, тяжелое время и неожиданную дружбу. – Девчонки бегали за ним и он принимал это, как должное.
- Но ты не стала бегать.
- Да. Я не стала. Все-таки у меня есть гордость, - с улыбкой напомнила. – Мы с ним просто общались. И потом… Он как-то признался, что ему легко со мной. Я не вру, не лицемерю, не либезю перед ним (да и вообще не перед кем). И именно о таком друге он мечтал всю жизнь. Тогда для меня его слова были как удар ножом в сердце. Но я справилась, пережила и свыклась.
- Ты все еще любишь его?
- Нет. То есть, как друга – да. Но ничего большего.
- Думаю, - глубокомысленно заметил Даня, - он наконец увидел, кто с ним рядом.
- О чем ты?
- Ты правда не видишь, каким взглядом он смотрит на меня, когда я рядом с тобой?
- Не-е-ет. А что не так с его взглядом?
- Он ревнует.
- Не правда, - засмеялась я, не веря своим ушам. – Такого просто быть не может. С кем угодно, но не с ним.
- Скажи, когда Артем в последний раз встречался с девушкой?
- Ты думаешь, ты нравишься ему, - подколола я с улыбкой, - и он решил переключиться на мужчин?
- Нет. Я думаю, что он привык к тому, что ты всегда рядом. И вот сейчас, когда у тебя появился молодой человек, - я выразительно подняла брови при его словах, - он осознал, что тобою могут интересоваться. Теперь ты не только его постоянная подруга, но чья-то еще. Я уверен, он ревнует. Мы – мужчины, такого за милю чуем.
- Да? – Хмыкнула я. – А мне казалось, вы – мужчины, дальше своего носа не видите.
- Иначе он бы сразу заметил, что ты была в него влюблена? Нет. Я более, чем уверен, он все прекрасно видел. И видел, что ты сопротивляешься, что у тебя есть гордость. Просто он не предполагал, что в один прекрасный день его пташка выпорхнет из гнезда, расправит крылья и полетит…
- Стоп, хватит! – Резко перебила я. – Давай сменим тему. Тёма как объект обожания – это прожитый этап. Немного болезненный, немного ранимый. Но я его пережила. Теперь он для меня только друг – не больше.
Даня понял все, что я не договорила. А именно: только в его – Даниной – власти сделать наши отношения глубже, чтобы они стали чем-то большим. И все же, некоторые правы: я не могу ему полностью доверять. Никому. Пока.
По дороге на работу я уснула в метро. Хотя дорога занимает минут двадцать – чувство будто часа полтора проспала. Хорошо, хоть вовремя успела проснуться, а то бы пришлось потом обратно пилить.