Страница 79 из 105
— Стеклянного, наверное, кого же еще? У меня всего три более-менее приличных ученика, все остальные действительно дебилы, одержимые тремя желаниями: пожрать, подраться и позаниматься сексом с кем попало, — задумчиво ответил младший. — Брат, я вот что думаю… Может, зря мы с этим Штанским Монахом связались? Пропустили бы их в Иркутск и жили дальше спокойно. Я понимаю, что я сам накосячил, когда Психа не добил, но больно уж меня этот обезьян беспокоит. Может, выпустим всю эту свинско-лосиную команду с монахом во главе?
— Ага, — саркастически хмыкнул глава клана клана. — Сначала маму позовем на торжественное поедание Штанского Монаха, а потом всех выгоним. А сами останемся с мамой объясняться.
— Звучит пугающе, — признался Серебряный лис.
— Вот именно, — кивнул Золотой. — Поэтому к этой гениальной идее мы вернемся только тогда, когда Псих приберет к рукам все пять наших артефактов.
И он гулко захохотал.
«А это идея!» — подумал Псих-пчела и вылетел в окно.
Отправленного за мамой Стеклянного лиса Псих настиг на полпути к поселку Старая Брянь. Сначала он собирался сразу отправить гонца к праотцам, но потом подумал, что торопиться не надо. По-хорошему, надо бы узнать, где мамочка живет, как к ней обращаться и тому подобное. Поэтому обезьян обернулся демоном в лисьей шапке и побежал за гонцом.
— Эй, погоди!!! — прокричал он, едва спина гонца показалась в поле видимости. — Да подожди, говорю.
— Ты кто? — настороженно спросил Стеклянный.
— Я этот… Перовскитный лис. Новый ученик Серебряного.
— Я тебя первый раз вижу, — Стеклянный смотрел нехорошо. Совсем нехорошо.
— Конечно первый раз. Я сегодня первый день. Только сегодня приехал, и меня сразу за тобой послали. Мунгэн Унэгэн сказал, извини только: «Этого разгильдяя надо почаще пинать в задницу. Поэтому сейчас проверим, как ты бегать умеешь. Бежишь по этой дороге, если вдруг догонишь — напомни, чтобы мама, когда поедет кушать Штанского Монаха, Золотой шнур не забыла». Уф… А ты быстрый. Я тебя пока догонял, чуть не сдох по дороге.
Посланец заметно расслабился.
— Понятно. Очередная проверочка от учителя. Чтобы и ты, значит, побегал и задолбался, и меня пнуть на всякий случай. Вполне в духе учителя, ты привыкай, он постоянно такое проворачивает.
— Спасибо, — улыбнулся Псих. — Слушай, а пока идем, может, ты того… Расскажешь мне немного — кто тут у вас есть кто? Сам понимаешь, я в ваших раскладах пока что полный ноль. Хотя бы в самом общем виде, чтобы не накосячить, а? А я тебе потом проставлюсь, я же порядок знаю. Ну вот эта вот мама, к которой мы идем — она как вообще?
— Ну и вопросы у тебя… — улыбнулся гонец. — Мама это мама. Тут в двух словах не расскажешь. Слушай, в общем…
— Ты смотри, как за разговорами быстро дошли, — хмыкнул Стеклянный лис на околице. — Видишь вон то трехэтажное здание, крытое красной черепицей? Вот там мама и живет. Ох, блин, чо-та я очкую туда идти.
— Так не ходи, — немедленно откликнулся Псих. — Я сам схожу, а ты меня здесь подожди.
— В смысле — «здесь»? — насупился гонец.
— В прямом, — пояснил Псих. — Вот здесь, в канаве, полежишь.
Стеклянный лис хотел спросить, в какой еще канаве, но не успел — посох с золотыми кольцами отправил его душу на перерождение. А Псих, приняв облик Стеклянного лиса, зашагал к дому с красной крышей.
На крыльце ему дорогу заступили двое охранниц — именно охранниц, а не охранников.
— Куда? — коротко осведомились они.
— Дык это… К Маме, — покойник Стеклянный просветил его по дороге, что старуха не выносит никакого другого обращения и все зовут ее просто «Мамой». — Гонец из Новой Бряни, по поручению, значится, сына ее, Алтана Унэгэна.
— Жди, — коротко велела одна из охранниц, а вторая зашла в дверь — судя по всему, доложить.
Вернулась она только минут через пять, причем изрядно взвинченной. Она вышла из дома, хлопнув дверью сильнее, чем требовалось, и Псих мог бы поклясться, что она еле слышно выдохнула под нос: «Сука».
— Проходи, — уже на нормальной громкости произнесла она и кивнула не дверь. — Идешь прямо, третья комната.
Псих прошел первую комнату без остановки, а во второй остановился, разглядывая через дверной проем сидевшую за письменным столом пожилую женщину.
— Что встал? — не поднимая головы, осведомилась Мама. — Проходи, боязливый, хватит прятаться.
— Здравствуйте, — поклонился Псих, зайдя в комнату.
— Здоровей видали, — отрезала бабуля и пожаловалась потолку. — Что-то шестерки, сыночком присылаемые, все мельче и мельче становятся. Скоро карликов ко мне отправлять начнет. Насекомых каких-нибудь. Тараканов и клопов.
— Насекомые не могут пройти преображения, — зачем-то сказал Псих. — У них отверстий на теле не хватает.
— Ты это мне? — Мама удивилась настолько, что даже захлопнула читаемую книгу. Наверное, если бы реплику подала чернильница, она удивилась бы меньше. — Тогда это у тебя мозгов не хватает.
И она позвонила в колокольчик. В комнату тут же вошла секретарь, которая, похоже, стояла за дверью, ожидая сигнала.
— Запиши себе и мне напомни, — велела Мама. — Чтобы я не забыла сжечь этого энтомолога на костре, когда все закончится.
Секретарша, кивнув, заскрипела пером.
— Тебя с чем прислали, исследователь живой природы? — меж тем осведомилась старуха.