Страница 25 из 45
Она резко распахнула глаза и пронзительно вскрикнула от прострелившей всё тело боли. Такой жгучей, что в глазах мгновенно потемнело, и её бросило в дрожь. Несколько раз прерывисто вздохнув, Джесс попыталась прислушаться к своим ощущениям и понять, насколько сильно пострадала, но кроме ноющих мышц и болезненной пульсации почти ничего не чувствовала. Разве что невыносимо саднило запястья, рану на подбородке и бок, на котором она, судя по всему, очень долго пролежала.
Некоторое время проведя абсолютно неподвижно, Джессика предельно медленно разлепила веки и сфокусировала взгляд на первом попавшемся предмете. Вернее говоря, на стекле — мутном и грязном, словно его не чистили порядка нескольких месяцев. Она неслышно простонала, чувствуя, как голову будто сдавливают тиски, и небрежно перевернулась на спину, ахнув от ненадолго накрывшего её облегчения.
На потолке, слева от неё, ярко горела длинная лампа, являясь единственным источником света в этой замкнутой комнате с серо-зелёными побитыми стенами, облицованными старой плиткой, бетонным полом и стеклянной камерой, в которой во весь рост растянулась Роут, боясь сделать лишнее движение. Металлический каркас прочно удерживал толстые стёкла, не давая конструкции попросту развалиться, а у самого края висел прочный на вид замок, мгновенно лишивший её шанса выбраться из плена.
Она повернула голову на другой бок и, прикладывая усилия, с тяжестью приподнялась на локтях, даже не пытаясь замедлить участившийся ритм сердца. К противоположной стенке камеры была прикреплена металлическая труба, в нос ей сразу ударил запах речной воды, и Джесс внезапно осенило. Пусть сознание ещё не было достаточно ясным, пусть движения причиняли ей адскую боль, она подскочила со скоростью света, моментально припечатавшись головой о верхнюю стенку.
— Эй! Кто-нибудь! — в панике закричала она, безудержно тарабаня кулаками по стеклу в надежде, что кто-нибудь её услышит.
Кто-нибудь?
Непохоже, чтобы Джесс находилась в месте, где могут проходить люди. Закрытое помещение, в котором беспрерывно шумел какой-то механизм, явно находилось вдали от любопытных глаз. И кричать — последнее, что она должна была делать.
Когда солёные слезинки смешались с кровью на её лице, Роут медленно осела, прислонившись к стенке влажной щекой. Только сейчас она почувствовала сильную жажду, дополненную столь же сильным голодом — значит, в отключке она провела по меньшей мере около полудня, если верны её расчёты. Джесс опустила голову и закашлялась, но сумела прийти в себя и взглянуть, во что её одели. Эту старую, потрёпанную ткань, насквозь пропитанную влагой с примесью крови и грязи, одеждой назвать было сложно. С отвращением поморщившись, до неё вдруг дошло, что на ней не было нижнего белья, и щёки предательски запылали — они раздели её, они видели её нагой и засунули в стеклянный гроб, перед этим накачав бог знает какими препаратами.
Слабость возвращалась к Джессике с устоявшейся периодичностью, ей хотелось просто лечь и уснуть, забыть о кошмаре, в котором она очутилась. Но реальность жестоко осадила её, когда от холода воды она начала замерзать.
— З-значит, вот, где тебя держали, — мелко дрожа то ли от страха, то ли от голода и боли, медленно произнесла Роут и не позволила себе закрыть глаза дольше, чем на секунду. — А мы гадали, что за пытку использовал этот псих… Он просто… Это… — дыхание перехватило. Слёзы тоненькими ручейками стекали по щекам, мгновенно впитываясь в ткань её одеяния. Она чувствовала себя настолько слабой и беспомощной, что ей стало противно. — Кажется, я схожу с ума. Говорить с самой собой…
Джесс пересела чуть дальше от трубы и судорожно вздохнула, боясь представить, что её ждало дальше. Хмуро оглядев свободно болтающийся замок, она легла на спину и со всей силы ударила ногами по крышке камеры. Досадный скрип был ей ответом. Прочный материал упрямо не поддавался её напору, вынуждая Роут сдаться, и она закричала что есть силы, чувствуя, как паника охватывает каждый участок её сознания, вызывая приступ клаустрофобии. Джесс со злостью долбила по стеклу, разбивала локти о него и не могла понять, за что ей досталась такая участь.
И делала она это ровно до тех пор, пока дверь в другом конце комнаты не скрипнула. Оглушительно. Протяжно. Словно кто-то проводил по металлической глади чем-то острым. Кровь застыла в её жилах, ужас скривил измученное лицо. Джессика почти не дышала, с замиранием сердца наблюдая за тем, как в помещение медленно входит человек. От одного лишь вида чёрной перчатки, показавшейся из-за проёма, по телу пробежала неудержимая дрожь, но когда неизвестный встал к ней спиной и с грохотом захлопнул массивную дверь, она в страхе подпрыгнула.
«Высокий… В чёрном… Широкие плечи…», — мысленно перечисляла Роут, скорее просто пытаясь успокоиться, нежели проанализировать внушительный силуэт.
Ей вдруг ужасно захотелось разбить стекло. Вдребезги, на тысячи мелких осколков. И заставить похитителя пройтись по ним так, словно они — цветы. Уже готовая что-то сказать, Джессика открыла рот и точно так же закрыла его, поняв, что не может вымолвить и слова. Противный комок намертво застрял в горле, по влажной коже медленно скатывались капельки пота, а дыхание спёрло, словно она надышалась дымом от сигарет.
— Здравствуйте, детектив, — тишину разрезал твёрдый мужской голос с отчётливой хрипотцой, и Джесс удивлённо ахнула, почему-то не ожидая услышать его.
Мужчина стоял к ней спиной, пристально изучая набор кнопок на стене, и ей лишь оставалось наблюдать за тем, как его ладони спокойно сжимались и разжимались.