Во мгле

Она никогда не могла обрести покой. Никогда с того момента, как погибла её мать. Жестокое убийство, списанное на уличные разборки, давным-давно ушло в архив и забылось всеми, кто его вёл, — в том числе и детективом Гарвином Доррисом, отказавшимся доводить расследование до конца.

Но не Джессикой Роут. Не дочерью, лишившейся матери по вине хладнокровного убийцы, и не её отцом, в одночасье потерявшим любимую жену. Совершившего убийство преступника так и не поймали. Зашедшее в тупик дело закрыли. Справедливость не была восстановлена, благодаря чему убийце всё сошло с рук.

Верила ли Джесс, что это в действительности были лишь уличные разборки с плачевным исходом? Ни капли. И именно безнаказанность, подаренная заклятому, но неизвестному врагу, побудила Роут заступить на службу в полицию, чтобы пресечь халатность в надежде, что тогда судьба дела её матери не повторится снова.

И она найдёт истинного убийцу.

***

Крепкий кофе перед началом долгого и изнуряющего дня — вот гарантия, что ты не уснёшь прямо за рабочим столом с кучей бесполезной документации в ожидании чуда. Или нового дела, расследование которого позволило бы отвлечься от бесконечно гнетущих мыслей, когда всё, чего хочется — это уснуть и не просыпаться хотя бы недельку.

Отставив бумажный стакан дымящегося латте, заботливо принесённого ей Алексом, Джесс запустила ладонь в волнистые тёмно-русые волосы ниже плеч, устало выдохнула и сменила положение, немного размяв шею и кисти рук. Сам Дьюсон беззаботно веселил парней запасом шуток и рассказов о жизни — Вуд и Фаррелл смеялись с каждой истории, побуждая его неустанно продолжать. И ведь Джессика самолично спровадила Алекса, аргументируя свою позицию большим объёмом работы, которую следовало бы выполнить сегодня, а не затягивать до последнего момента, как все к тому привыкли за годы службы.

Усмехнувшись своим мыслям, она отложила ручку в сторону, схватила горячий кофе и целенаправленно поплелась в комнату отдыха, где — Джесс была уверена — Энтони Вуд припас для неё пачку овсяного печенья. И сытно, и вкусно, а главное — хорошо сочетается с кофе. Но, взяв в руки заветное лакомство, ей пришлось тут же отложить его, от испуга едва не пролив напиток на свою белую блузку.

— Алекс! — изумлённо таращась на улыбающегося напарника, мгновенно выдала Роут. — Сколько раз говорила, не врывайся так… неожиданно.

— Прости, что напугал тебя, — подняв руки в примирительном жесте, максимально серьёзно извинился Дьюсон, заметив в её взгляде раздражение и крупицу недоверия.

А затем ослепительно улыбнулся, надеясь, что его бесконечный заряд позитива передастся хмурой напарнице, и неловко взлохматил каштановые волосы.

— В сотый раз, Алекс, — она покачала головой, — в сотый раз прощаю. Понимаешь?

— Ничего не могу с собой поделать, — совсем по-мальчишески пожав плечами, весело проговорил он.

— И почему я не удивлена? — Джесс привычно закатила глаза и развернулась к брошенному печенью, наплевав на присутствие Алекса.

Дома позавтракать она не успела — позже проснулась, и свободного времени совсем не осталось. А ведь всё потому, что вчера она допоздна сидела в участке, совершенно позабыв о времени даже после ухода всех сотрудников, кроме тех, кто работал в ночную смену, и разбирала кипу документации, надеясь всё успеть в установленный срок.

Дьюсон по обычаю уходил после Энтони и Кэлвина, ненадолго задерживаясь и наблюдая за кропотливой работой детектива. Иногда помогал, а иногда, как любила говорить Роут, мешал. Вместе они работали уже года три с небольшим, но даже при этом Алекс умудрялся невероятно раздражать вроде бы привыкшую к его выходкам напарницу, которой — да он был уверен! — нравится его каждодневное присутствие в участке.

Хотя часто она с этим упорно спорила и даже просила капитана Мюррея вышвырнуть заносчивого консультанта из отдела, однако тот лишь кивал и улыбался, не предпринимая ничего из запрошенного. С появлением Алекса до того мрачная Джесс стала чаще улыбаться, а дела — быстрее раскрываться. Его нестандартный подход и связи зачастую помогали выйти на след и поймать бегущего от правосудия убийцу раньше, чем пострадает кто-нибудь ещё.

И пусть она понимала это, то признавать даже не собиралась.

— Потому что ты меня знаешь, — подметил очевидное Дьюсон, по-доброму усмехнувшись, и подошёл с другой стороны, ухватив одну печеньку.

Роут искоса посмотрела на напарника, с удовольствием жующего её лакомство, и недовольно вздохнула, сделав глоток уже тёплого кофе.

— В том и проблема. Я так хорошо тебя знаю, что привыкла закрывать глаза на все твои косяки. И это ужасно. Просто ужасно, — сдерживая улыбку при виде выражения лица Алекса, она шутливо возмутилась и присела на кожаный диван, блаженно откинувшись на мягкую спинку.

— Почему же? — заинтересованно спросил он.

— Да потому что ты невыносим, Дьюсон, — так спокойно, будто говорила это каждый день, без задней мысли ответила Джесс и отставила почти опустевший стакан на журнальный столик, наблюдая за тем, как Алекс, медленно подойдя ближе, уселся рядом.

— Да, ты говорила, — кивнул он ей с усмешкой. — Кажется… раз сто? Не могу упомнить каждый.

— Прекрати, — она пихнула его в плечо и, стараясь не засмеяться, услышала негромкое «ауч».