Страница 37 из 85
Я наконец-то закончила ставить закладки и проклятия, после чего сказала:
— Старая карга, своих детей у тебя нет, поэтому чужих и не жалко.
— Да вы… да как вы смеете возводить такие обвинения? — заорала она.
— А что, я где-то соврала? Скажешь, старуха, не ты стирала нам память? Не ты договаривалась с Уизли? Не директор провёл ритуал магической помолвки? А ты, сука, не охренела ли часом? — ужасающее давление моей магии вырвалось и буквально вдавила её в кресло. — Не много ли на себя берёшь, мразь? Ещё и нас стыдить вздумала. Ну ничего. Думаю, очень скоро с дементорами ты познакомишься достаточно близко, даже, я бы сказала, интимно. Даже поцелуешь одного, если нам повезёт на судебном процессе, — мерзко улыбнулась я, глядя ей в лицо.
— У тебя урок с первым курсом. Иди сделай хоть что-то полезное, профе-е-ес-с-сор, — сказал Гарри.
Оставив кошку хлопать глазами, мы вышли из её кабинета и пошли на уроки.
После того, как мы встретились со своим факультетом, Парвати подошла ко мне и обняла при всех.
— Гермиона, не обращай внимания на эти сто баллов. Такое не прощают.
— Да мне плевать на баллы, они всё равно никуда не идут и нигде не учитываются. Так что это просто профанация и попытка заставить учеников гоняться непонятно за чем. Я была такой дурой, что гонялась за этими баллами. Спасибо тебе, Парвати, ты всегда была моей подругой и поддерживала меня, — я повернулась ко всем, и сказала: — ребята, извините меня все. Я такой глупой была из-за зелий. Эти уроды Уизли и местная администрация подливали нам зелья, а Дамблдор, пользуясь опекунскими правами, заключил помолвку от моего имени с Роном, а от имени Гарри — с Джинни. Они нам чуть всю психику не сломали. Подливали сразу несколько конфликтующих зелий, стирали память, много всего. Если хотите, я могу вас всех проверить и вывести отраву, если она есть в организме. Я умею. Теперь, когда нас полностью почистили, мы изменимся. Больше не будет тех заучки и очкарика, — я хихикнула.
В общем, атмосферу мы разрядили и отправились на уроки, а весь факультет гудел.
К вечеру разразился очередной скандал, но мы тут были как бы ни при чём. Об этом нам за обедом заявил директор. Мол, всеми любимый декан Гриффиндора перенапряглась и больше не сможет преподавать. Гарри, бросил быстрый взгляд на меня и решил переговорить отдельно. После обеда мы вдвоём закрылись в отдельном классе. Я уже ощущала от Гарри эмоции беспокойства и зарождающийся страх.
Быстро накинув комплекс чар от прослушивания на комнату, дверь, окно и вообще везде, я начала говорить первой:
— Гарри, пожалуйста, не переживай. Я уже по твоему лицу вижу, что ты меня боишься. Так вот, — я аккуратно достала палочку концом вверх. — Я, Гермиона Джин Грейнджер, клянусь, что никак не подтасовывала память Гарри Джеймса Поттера, не влияла на Гарри Джеймса Поттера ментально и не подливала Гарри Джеймсу Поттеру никаких зелий. Единственное моё влияние на память Гарри Джеймса Поттера заключается в снятии ментальных закладок, поставленных другими магами, и восстановлении воспоминаний, стёртых заклинанием Обливиэйт.
Я спокойно зажгла на своей руке огонь и спрятала его.
— Гарри, ты мой друг. Более того, первый друг. Ты спас меня и защитил меня, когда я была слабой. Кроме того, ведь ты согласен, что я никого, кто этого бы не был достоин, не трогаю.
— Согласен. И даже согласен насчёт Макгонагалл. Она точно заслужила.
— Сто процентов.
— И что ты сделала? Ты же что-то сделала?
— Ага. Она же анимаг, помнишь? Кошка-перевёртыш.
— Ну да.
— Помнишь, она над первачками постоянно прикалывается? Садится в аудитории в своей анимагической форме кошки, а потом в начале урока превращается обратно.
— Да, — вспомнил он наш первый урок трансфигурации.
— Ну вот. Она в кошку превратилась, а тут у неё, ох, какая жалость, магическое ядро исчезло и магия из накопителя в теле пропала. Магом она теперь не является, да даже сквибом её нельзя назвать. И вот так в виде кошки она и осталась, — улыбнулась я.
— А ты коварная.
— А то, — злобно захихикала я.
— А обратно как, в смысле, в человека?
— А никак. Для этого нужна магия. А вот магии у неё как раз сейчас нет и не будет. Она теперь самая обычная дворовая полосатая кошка.
— М-да-а, сурово.
— Ну, это всё же лучше, чем то, что ей полагается по закону. А по закону, как я и сказала, год Азкабана за каждое стирание памяти. Для её возраста это, считай, пожизненное. Кроме того, не думаю, что мы с тобой одни такие. Они всем детям так делали. Они вместе с Дамблдором нам мозги набекрень сворачивали не просто так, а с определённой целью, я теперь знаю.
— Знаешь? Откуда?
— Да у неё же в памяти и прочитала. Что, ей можно, а мне нельзя? У нас тут магическое равноправие.
— Ну и зачем?
— Чтобы добраться до наследства Поттеров и Блэков. Надо будет ещё заглянуть в голову к Дамблдору, но он очень плотно прикрыт. Пока не выходит. Видимо, сам замок его артефактной защитой и прикрывает.
— А что ты смогла узнать?
— Сядь Гарри, — сказала я, трансфигурируя из воздуха кресло, — тебе это не понравится.
Вначале Гарри посмотрел на меня долгим взглядом, подошёл к окну, глянул на двор и веселящихся там детей, потом решительно прошагал и сел в кресло, а я собрала блок воспоминаний, относящихся к делу, которые считала из разума кошки, и толкнула ему по ментальному каналу. Минут пять он просматривал воспоминания, а там было что посмотреть. Не всё, но то, в чём лично участвовала Макгонагалл. Там как раз и были обсуждения о том, как женить Поттера на Уизли при помощи зелий, и меня выдать замуж за Рона, потом разграбить сейфы Поттеров, а потом потребовать вхождения Поттера в наследство Блэков, и уже потом, разграбив и эти сейфы, подставить Гарри под Аваду Тёмного Лорда. Когда они всё это обсуждали, Сириус ещё сидел в тюрьме, и теперь они так сильно переживали, что аж дементоров из Азкабана нагнали.
Когда Гарри очнулся и открыл глаза, они имели полностью чёрный цвет вместо зелёного, а потом от него распространилась волна некроэнергии такой силы, что мне пришлось быстро возводить вокруг себя некромантский щит и судорожно защищать двери и окна. М-да, надеюсь, никто не заметил светящуюся зелёным волну.
— Мр-р-рази! — выкрикнул взбешённый Поттер.
— Гарри, ты с ума сошёл так некромантией шибать? Да если бы я щит мёртвых не поставила, меня бы прям как Волдеморта в пыль развеяло. Ты, это, поосторожней там, Гарри, — вскрикнула я.
Его глаза приняли нормальный цвет, и он непонимающе на меня взглянул.
— Так, все разговоры потом, посмотри вокруг.
Ну он и посмотрел. Это раньше был заброшенный класс. Ключевое слово — раньше. Теперь вместо парт была некая слизь, стулья представляли из себя покорёженные вздымающиеся не более, чем на несколько сантиметров над землёй куски дерева, выглядывающие из неоднородной сизо-зелёной массы. Кроме всего, голова чучела какого-то буйвола двигалась и шевелила глазами красного цвета, пытаясь оторваться от стены.
— Это я такое сделал? — спросил он в шоке.
— Ага. Так. Секунду, не отвлекай, все разговоры потом.
Я быстро собрала всю некроэнергию из округи, полностью нейтрализовав всё помещение, и чучело, висевшее над дверью, перестало двигаться, ну и глазки тоже стали нормальными. Подняв испуганного Гарри телекинезом, я отменила трансфигурацию кресла, мгновенно выдала волну дезинтеграции, полностью разложив на молекулы всю бывшую мебель и, подскочив к Гарри, сняла все заклинания и заглушки, наложенные на дверь, обняла его, и тут же переместилась на опушку большого озера, там, где на третьем курсе нас застали врасплох дементоры. Я уже слышала подозрительный топот ног за дверью.