Страница 10 из 47
Моя мама, с гораздо большей элегантностью, заняла свое место в конце стола. Король подтолкнул статью через стол ко мне.
— Это действительно впечатляет. Я и понятия не имел, что тебя так интересуют аспекты политической жизни Васгара.
— Я заинтересована в том, чтобы помочь нашим гражданам. В защите наших ресурсов. Я не уверена, насколько это политизировано.
— Все дело в политике, — сказал Гуннар.
Король бросил на Гуннара быстрый взгляд, но продолжал говорить.
— На следующей неделе после нашей свадьбы состоится королевское турне по Бринмарк-саунд.
Я посмотрела на короля, потом на маму.
— Я возвращаюсь в юридическую школу.
— Мне нужно, чтобы ты отложила свое возвращение в школу на неделю, чтобы отправиться в королевское турне.
Я вам нужна? подумала я. Я не хотела, чтобы это выглядело привлекательно, но так оно и было.
Васгар нуждается во мне.
— Отлично. Ты можешь подменить меня! — с надеждой заявил Гуннар.
— Она будет сопровождать тебя, — сказал король.
— Что… что я буду делать? — спросила я. — Потому что у меня действительно есть кое-какие идеи. Я знаю, что много говорят о правах на нефть и о том, что есть иностранный интерес, но я думаю, что если мы улучшим рыболовство…
Король засмеялся. Вежливо, но все еще смеясь, он произнес:
— Это всего лишь турне. Чтобы показать местным жителям, что дворец вкладывается. И заинтересован.
— До тех пор, пока мы не продадим эти права на нефть России, — сказал Гуннар.
Король не обратил на него внимания.
— Вы будете в центре махать рукой. Пусть вас сфотографируют. Поговорите с местными. Все очень просто! Но я верю, Бренна, что ты будешь прекрасным послом в этом регионе.
Я прекрасно понимала, что вся эта поездка только для того, чтобы пустить пыль в глаза. Но то была пыль в правильном направлении. Это был шанс узнать свои возможности и, возможно, вернуться и донести мысли до людей. Это был шанс заглянуть прямо в суть вопроса, который должен был привести к кризису в моей стране, и определить направление, в котором мы будем действовать.
Это предложение звучало… удивительно. Это было похоже на ту работу, которую я хотела делать. Или, по крайней мере, первый шаг к работе, которой я хотела заниматься.
— Я в деле, — сказала я. — Я так рада. Я в деле однозначно!
Гуннар смотрел на меня через стол так, словно у меня с лица взметнулись крылья.
И это было все, что я могла сделать, чтобы не хлопать в ладоши и не визжать от возбуждения перед лицом его незаинтересованности в данном вопросе.
— Может, Гуннару и не надо ехать, — вмешалась мама. — Я уверена, что Бренна справится…
— Я не пропущу это, — произнес Гуннар. — Четыре дня в проливе Бринмарк? Идеальное сочетание. И это все? — спросил он отца.
— Энн Йоргенсон пришлет вам все необходимое.
— Мне нравится Энн, — сказала я, памятуя о нашей с ней встрече на гала-ужине.
— Конечно, — пробормотал Гуннар.
— Но! — вмешалась мама. — Это после свадьбы. Так что не отвлекайтесь.
— Как мы можем? — спросил Гуннар, и я рассмеялась. Вся страна была охвачена королевской свадебной лихорадкой, и весь остальной мир подхватил ее. Все журналы и новостные агентства Европы и Соединенных Штатов освещали это событие.
В этом была сила сказки о Золушке.
Это было сюрреалистично - находиться внутри.
Мама улыбнулась мне, но король уже отодвинулся от стола.
— Мне нужно на встречи, — сказал он и обошел вокруг стола, чтобы поцеловать мою маму.
— Держись подальше от неприятностей, — сказал он Гуннару, который только рассмеялся. Король одарил меня рассеянной улыбкой и ушел.
— Мне нужно встретиться с портнихой, — сказала мама и тоже вышла через другую дверь. Оставив меня и Гуннара наедине с внезапным взрывом бабочек в моем животе. Я встала и взяла чашку кофе из буфета позади меня.
— Тебе стоит попробовать одну из этих булочек с пряностями, — сказал Гуннар. — Они действительно хороши.
Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, стараясь изо всех сил подавить давление.
— Разве тебе не нужно где-то быть?
— Например, где?
— В баре? — Еще нет и девяти утра, Бренна, — сказал он своим ровным голосом. Мне не нужно было смотреть на него, чтобы понять, что он растянулся на каком-то стуле, ухмыляясь мне, как будто он кот, а я мышь, которую ему не терпится помучить. — За кого ты меня принимаешь?
— За Плохиша, — сказала я с сухим смешком, который прозвучал злее, чем я хотела.
Я обернулась, и Гуннар уже не сидел на стуле, как принц разорившегося королевства, которое ему не очень нравилось. Вместо этого он стоял прямо за моей спиной. Достаточно близко, чтобы я вздрогнула, выплеснув кофе на пол.
— Что это ты делаешь?
— Ты пропустила урок танцев.
Я рассмеялась.
— Как будто тебе не все равно.
— Верно.
— Ты вообще туда ходил?
Он кивнул.
— Ну, нам не понадобится этот урок танцев, — сказала я.
— Ты умеешь танцевать вальс?
— Нет. Но это не имеет значения. Мы не будем танцевать вальс.
— Верно. Это буквально закон.
— Прекрати, — я рассмеялась.
— Ты думаешь, я шучу? Тебя могут повесить за измену.
— За то, что не танцевала с тобой?
Он пожал плечами.
— Не я устанавливаю законы.
— Когда-нибудь ты будешь делать это, — произнесла я, внезапно протрезвев. — Ты станешь частью правительства, которое правит этой страной.
— Какое это имеет отношение к нашему вальсу?
— Никакого, — спокойно ответила я. — Но это во многом связано с проливом Бринмарк.
Гуннар отступил назад, и на его лице застыл голодный кошачий взгляд.
— Мне очень жаль, — сказала я. — Если я вмешиваюсь в то, что ты вкладываешь…
— Мне плевать на Бринкмарк-саунд, — произнес Гуннар, и на этот раз выражение моего лица было ледяным.
— Нет, — сказала я. — Конечно, нет.
Я взяла свою чашку кофе и ушла, оставив булочки со специями, к моему большому разочарованию.
— Репетиция вальса, — крикнул он мне. — Сегодня в два часа в бальном зале. Только не опаздывай.
Я подумала, не будет ли это выглядеть не по-королевски - показать ему средний палец, выходя из королевской столовой. А потом я решила, что мне все равно, и все равно сделала это.
Дверь захлопнулась на звуке его смеха.
Гуннар
Я попросил Ингрид помочь нам с вальсом; то, что она привела с собой Алека, было сюрпризом.
— Ребята, вы снова в деле? — спросил я, входя в огромный пустой бальный зал. Пол был выложен нефритовыми и мраморными плитками, а все светильники - розовым камнем с наших северных пляжей. Это была чрезвычайно женственная комната. И очень симпатичная. Окна выходили на скалистый берег в конце сада. Там не было ничего, кроме Северного моря. А сегодня был один из тех сентябрьских дней - яркий и ясный. Тихий. Глядя в окно, ни за что не догадаешься, что мы на самом краю света.
— Нет, — сказала Ингрид, в то же время Алек сказал: «Да!»
— Алек, — вздохнула Ингрид. — Мы говорили об этом.
— Ты говорила. Я не согласился.
Ингрид уже собиралась возмутиться, но тут открылась дверь и вошла Бренна с таким видом, словно ее вели на верную смерть.
— Что? — спросила она, и я понял, что смотрю на нее. На ней было то же платье, в котором я впервые увидел ее. Желтый сарафан, делавший ее похожей на лето на внешних островах. Она носила свои ярко-красные туфли с ним, и я не мог лгать — она выглядела чертовски горячей.
Эта мысль пришла мне в голову внезапно. В них ей было комфортно. Даже легко. Это помогло мне поместить ее в шкатулку, которую я знал. Красивая девушка, с которой я хотел бы переспать. Это была изрядно потрепанная шкатулка в моей жизни. На самом деле, это была центральная тема в моей жизни. Я глубоко вздохнул и почувствовал, как мои плечи опустились примерно на дюйм.
В противном случае для Бренны не было никакой шкатулки. Нелегкая для нее категория.