Страница 1 из 47
1
Наши Дни
Нью-Йорк
Бренна
Я нашла своего сводного брата именно в том месте, где ожидала его найти.
В чреве грязного клуба, пропахшего потом, сигаретным дымом и сексом.
— Я пришла к Гуннару Фальку, — отрапортовала я вышибале, застывшему в дверном проеме. Облаченный во все черное, он выглядел как обычный телохранитель. Его протяженный взгляд сузившихся глаз был попыткой запугать меня. Подвергнуть сомнению каждое решение, которое привело меня к этой самой двери. Возможно, он хотел заставить меня дрожать от страха.
Но для того, чтобы напугать меня, нужно нечто большее, чем просто взгляд этого человека.
В конце концов, я была запугана королями, королевами и членами совета, которые не слишком заботились обо мне последние три года моей жизни.
Я выгнула бровь и распахнула меховой воротник пальто, чтобы показать ожерелье, которое носила. У основания моей шеи, в ложбинке у самого горла, висел медальон с волчьей головой и мечом. Печать царской семьи Васгара.
— Я здесь по делам королевства, — сказала я. — Сообщи Гуннару, или я опустошу это место так быстро, что у тебя закружится голова.
Телохранитель склонил голову, что означало, - он был одним из моих соотечественников, и знал, что только члены королевского двора носят печать.
— Минутку, — сказал он на нашем языке.
— Конечно, — ответила я с вежливым терпением, которого вовсе не испытывала, но это был мой единственный отточенный навык. Притворяться терпеливой. Притворяться вежливой. Когда внутри меня все кипело.
Телохранитель повернулся, чтобы что-то сказать в радиоприемник, спрятанный у него в рукаве, а я боролась с желанием закатить глаза. Гуннар, как обычно, зашел слишком далеко. Интересно, он каждое утро заставляет свой персонал отвешивать ему поклоны?
Для человека, которому не нравилось быть принцем, ему определенно нравилось, когда с ним обращались как с королем.
Я провела долгий перелет из Осло в Нью-Йорк, пытаясь избавиться от всех воспоминаний, которые все еще оставались с тех нескольких месяцев, когда мы перестали ссориться и стали… друг для друга кем-то большим.
Но стоя у этой двери три года спустя, когда я в последний раз видела его уходящим из дворца, очевидно, я понимала, что какие-то воспоминания все же остались. Было ощущение его руки на моем лице, от которого я никак не могла избавиться. Мерцание его улыбки в темноте. Тот танец на свадьбе наших родителей.
Воспоминания, которые не могут быть сожжены на костре нашего прошлого, должны быть похоронены. Потому что я намеревалась прожить очень долгую жизнь и не хотела, чтобы меня преследовали воспоминания о самой худшей ошибке моей жизни. Унижение после всех этих лет все еще было…
Свежо.
— Он ожидает вас внутри, — сказал телохранитель, почтительно уставившись в пол перед моими черно-красными туфлями на каблуке. Я снова затянула пальто, обернув пояс вокруг талии, несмотря на пот, струящийся по спине. Мои мех, кашемир и туфли от Jimmy Choo — все это было своеобразной броней. Поверх моих слишком полных бедер, мягкого живота и глупого, глупого сердца. Я надела меховую шапку, которую обычно носят в моей стране, скрывавшую волосы. Потому что я не собиралась открываться перед ним.
И теперь, когда я собиралась увидеть его снова, впервые за три года… мне казалось, что этого недостаточно. Мне нужны были настоящие доспехи. Щит из большого зала Дворца. Меч моих предков.
Да. Меч в современном Нью-Йорке сослужил бы мне хорошую службу.
— Спасибо, — бросила я и вышла из темной, грязной прихожей в короткий коридор, который вел в комнату, пригодную разве что для оргии времен Римской империи. Низкие диваны, красные и черные стены. Тусклое освещение. На самом деле это и могла быть оргия. Столько плоти было выставлено на всеобщее обозрение.
Конечно, подумала я, глядя прямо сквозь скудно одетых женщин, сидящих на коленях мужчин, расположившихся на диванах, расставленных по всей комнате. Какое клише.
Чего я ожидала от человека, которым он стал? Продает свое лицо и имя, наживается на своей репутации Злого принца Нью-Йорка.
Это было именно то место, которое Гуннар назвал бы своим домом.
В дальнем углу шла игра в карты, и я осмотрела игроков, но Гуннара среди них не было. Мужчины, сидевшие за столом, были среднего роста и среднего телосложения, а в Гуннаре не было ничего среднего.
— Ну и ну, — раздался мрачный голос, и все разговоры разом прекратились. — Глядите-ка это, как никак, моя дорогая сводная сестра, Бренна. Всю кожу на моем теле покалывало от внезапной паники «дерись или беги». И честно говоря, я едва выиграла этот бой.
Я хотела оказаться здесь точно так же, как хотела бы быть брошенной на ледниках на произвол судьбы.
Но это была моя работа. Ради блага Васгара. А я всегда хорошо делала свою работу. Неважно, сколько боли бы она не приносила.
Я обошла колонну и увидела его. Мое тело мгновенно узнало этого мужчину. Долгие три года попыток стереть его из моей памяти исчезли только от одного взгляда на него.
Он, говорило мое тело. Всегда он.
К счастью, мое тело ни хрена не решало в эти дни.
Гуннар сидел в дальнем конце длинного зала на троне — без дурацких шуток. Не такой богато украшенный и красивый, как трон Васгара, но все же это был трон. Или, может быть, это был обычный стул с высокой спинкой и темной обивкой, и именно она делала его похожим на трон. На нем был темный костюм, из-за которого его бледно-серые глаза казались сияющими. Накрахмаленная белая рубашка была расстегнута на несколько пуговиц, открывая часть татуировки на груди. Его темные волосы были зачесаны назад с высокого лба.
Он выглядел жестоким.
Таким же жестоким, как в тот день, когда я впервые встретила его. С его полными губами, скулами, способными резать кромку льда, высоким стройным изящным телом. Каждая его частичка была слишком прекрасна, чтобы быть настоящей, словно он был создан для самых темных чувств.
Зависти. Презрения. Ярости.
Вожделения.
В основном похоти.
Даже сейчас я чувствовала это, пытаясь забиться внутрь своей брони. То, как я не могла перестать смотреть на Гуннара своим прошлым взглядом влюбленных глаз. То, как моя кожа была опалена новым неудержимым жаром, причем это не было никоим образом связано с температурным режимом в комнате.
Он был просто чертовски красив.
И я была влюблена в него так… глупо.
Он поманил пальцами, и к нему приблизилась женщина, протягивая стакан с янтарной жидкостью, в глубине которого извивалась апельсиновая корка. Он улыбнулся женщине - она, конечно, была красива; Гуннар окружал себя исключительно красотой. Я была аномалией. Единственным дефектом.
На ней было красное платье, подчеркивающее ее длинные ноги и тонкую талию. Выпирающие сиськи. Интересно, она была той женщиной из всех этих объявлений? Если бы это была одна женщина. Или, может быть, такой была каждая женщина в этом месте. Я удивилась, хотя и сказала себе, что мне все равно.
Он поднял руку женщины и поцеловал ее ладонь.
Но он все время смотрел на меня, его серые глаза насмехались надо мной. Просто наблюдали, нашел ли его нож свою цель.
Я закатила глаза.
Что, конечно, только рассмешило его.
Гуннар еще раз щелкнул пальцами, девушка исчезла, растворившись на заднем плане вместе с остальными красивыми женщинами, которых он использовал в качестве декораций. Я искренне надеялась, что всем им платят баснословные суммы.
— Гуннар, — сказала я, направляясь к его трону. Конечно, толпа расступилась передо мной — за последние три года я научилась собственным трюкам. Я могла излучать презрение, которое заставляло людей убираться с дороги, как ледокол в проливе Бринмарк.
Теперь он не найдет меня такой слабой. Такой покладистой.
Больше нет.
На самом деле, когда я пересекала периметр, мои каблуки издавали очень приятные звуки стаккато по плиткам, и улыбка исчезла с его лица. Его глаза прошлись по мне, точно так же, как я представляла себе, что мои прошлись по нему. Принимая во внимание изменения, внесенные годами.