Ветрянка

Женщина с длинными, пышными, но полностью седыми волосами вопросительно посмотрела на другого мужчину, нервно переминающегося с ноги на ногу, и тот, словно вытянул счастливый билет, быстро сказал что-то на незнакомом языке. Женщина холодно кивнула и с акцентом представилась:

– Здравствуйте, Виктор. Я Бланка.

– Я Адан, муж Бланки. Очень приятно, – сказал высокий мужчина. Внешность его оставалась безукоризненной, даже лощённой. Странно, но с виду гость ничем не предохранялся, – Виолетта рассказывала о нас?

– Так точно, – подтвердил Виктор, прижимая к груди пакет с продуктами.

Виолетта вернулась в комнату, и устало прислонилась к стене. Бланка бросила на неё презрительный взгляд. Виола не ответила схожей любезностью и стала поглаживать свадебное платье, лежащее на столе.

– Вечер был неспокойным, – продолжил Адан без каких-либо языковых сложностей, – а вас нет дома. Мы решили, что нельзя оставить Виолетту и Злату одних.

– Правильно, – кивнул Грин, и пакет на груди зашуршал. Почему-то именно на шуршащий пакет, а не на его голого обладателя посмотрела Бланка. Волосы гостьи были тугими и серыми, отчего женщина казалась высосанной до косточки, будто вся её сила ушла в косы.

– Тебя не смущает, что ты... голый? – шепнула на ухо Виолетта. С её лица облетал мел, обнажая фиалковую кожу. Вокруг синюшных лепестков расползалась болезненная желтизна. Виола медленно увядала.

– Мы пойдём, – произнёс Адан и подал Бланке руку, но та вскочила и, положив долгий печальный взгляд на Грина, вышла в прихожую. За ней, извиняясь, последовал Адан. Он что-то громко заговорил на своём языке.

– Вот, я кое-что принёс, – Грин достал из пакета несколько упаковок сметаны.

Он хотел сказать, что нигде не нашёл галет и даже просто хлебцев, но подумал, что это может расстроить жену. Виола взяла продукты и вопросительно посмотрела на Грина. Её волновало не возвращение мужа к облику предков, а то, что он так ничего и не понял.

– А Злата где?

– Спит.

– Ясно, – Грин почесал посеребрённую ногу, – пойду провожу.

– Они захлопнут, – устало сказала Виола, – лучше я заварю тебе хороший чай.

Майор Виктор Грин проснулся поздно. Не нащупав жену, он подмял одеяло и долго провалялся в обнимку с тёплым, пахнущим духами коконом. Только когда внизу громко захлопали дверьми, Грин поднялся с кровати.

– Виола?

На кухне и в гостиной никого не было. Майор открыл холодильник – сметана осталась нетронутой. На столе не оказалось свадебного платья, и только тогда Грин выбежал на улицу. Женщины сидели в незнакомой машине. Адан, размахивая руками, пытался удержать заплаканную Бланку. Заметив Грина, Виола побледнела ещё больше – теперь её обсыпал не мел, а мука – и застучала по стеклу. Все разом посмотрели на офицера, который вдруг всё понял и тут же обиделся на себя – что тут было непонятного?

На прямых негнущихся ногах Грин подошёл к машине и распахнул дверцу. Адан с Бланкой обомлели. Виолетта прижала к себе дочь и с непонятной ненавистью заслонила её. Поочерёдно показывая пальцем то на жену, то на падчерицу, Грин захотел что-то сказать, но не смог. Слова вертелись на языке, и было видно, как за полупрозрачными губами вертелся сам язык, но Грин сглотнул, убрал в себя палец и молча захлопнул дверцу автомобиля.

– Простите нас, – попросил Адан, – ради Бога, простите! Не думайте плохо обо мне и своей жене. Это любовь.

– Нет, – покачал головой Грин, – это ветер.

Бланка истошно заорала. Ветер развевал её длинные волосы, но они больше не могли удержать мужа. Тот, прижимая к груди руки ставшей чужой женщины, безразлично смотрел на отцветшие косы. Воздух тянул седые волосы в сторону, и, быть может, это Адан удерживал женщину подле себя, а не наоборот. Вдруг ветер ухватил серую прядь и больно хлестнул Адана по лицу. Одно мгновение, и мужчина отпустил Бланку. Рыдая, она упала на траву.

– Адан! Так нельзя! – закричала Виолетта.

Злата отлепила от стекла круглое личико, и на окошке остался мутный запотелый развод. Толстый палец стал рисовать на нём обед.

– А что мне делать? – закричал Адан, – Я предлагал поговорить, но ты была против! Нужно было всё обсудить, а не убегать!

– Поехали! – вдруг закричала Виола, и её рот искривился так, что с лица посыпалась штукатурка, – Быстрее садись в машину! Нужно уезжать!

Около дома резко затормозил ещё один автомобиль, и оттуда выкатился жизнерадостный Румянцев. Он был всё таким же здоровым и сильным, но, когда на полковника падал свет, массивное тело чуть-чуть просвечивало.

– Зелёный! Ты чего здесь!? Полезай! Вся власть теперь... – Румянцев осёкся и стал оценивать обстановку. Штабной ум мгновенно всё понял, – Увозит?

– Увозит.

– Мешать будешь?

– Нет.

– Причины? – Румянцев заметил с каким ужасом на него смотрит Виола.

– Я не знаю. Но они, наверное, есть.

– Тебе надо быть напористее. Потому-то ты до сих пор майор, а я уже генерал. Так ты не против?

Грин безразлично пожал плечами.

– Эй, уважаемый!

Румянцев подошёл к насторожившемуся Адану и заговорил с ним на армейском языке. Тот не выдержал, ударил, и в ссоре как всегда победил аргумент – Виолетта заколотила по стеклу, которое буднично отразило звук выстрела. Адан упал, держась за живот. К нему подползла Бланка, чтобы увидеть, как сквозь пальцы течёт вино.