И пришёл паук

— Да, конечно.

Красная худи, удобные джинсы и новенькие кеды уже ждали его. Одежду кто-то осторожно сложил на краю кровати, а кеды оставил у двери. Тим переоделся с радостью — будто снял старую кожу и надел новую, ту, в которой чувствовал себя намного лучше и которая не стесняла его движений.

Тим выглянул из своей комнаты, прежде чем выйти.

— Дэмиан уже здесь?

Другой Брюс радушно улыбнулся, хлопнув в ладоши и покачал головой:

— Нет, золотце, сегодня он не сможет пойти с тобой. Его нужно немного… исправить. Починить. — Он поднял палец и тихо, едва слышно добавил: — Перешить.

У Тима от его шёпота по спине пробежали мурашки. Он нервно передёрнул плечами и постарался отогнать это ощущение пугающей прохлады. Другой Брюс снова схватил Тима за плечо и повёл к выходу из особняка.

— К тому же, я почти уверен, что ты не прочь пробродить по окрестностям в одиночестве. Но возвращайся к ужину, будь добр. — Он потрепал Тима по волосам напоследок, поцеловал в лоб и подтолкнул к воротам. Тим не стал противиться — тем более, что он и правда был рад прогуляться без компании.

Один он, правда, не остался. Стоило ему ступить за ворота, как из кустов, воровато озираясь, высунулся чёрный кот в красном ошейнике. Он остановился, будто напряжённо высматривая сквозь листву особняк, а потом затрусил по тропинке. Остановился, обернулся и спросил:

— Ну, ты идёшь?

Тим уже даже ногу поднял, чтобы шагнуть за ним, но так и замер. Потом очень медленно опустил ногу и сощурился.

— Чего пялишься? — спросил кот. Голос у него был молодой и какой-то хриплый. — Так удивился, будто коты не разговаривают. — Он повёл мордой, словно выказывал своё пренебрежение. Тим неуверенно зашагал вперёд. Кот затрусил рядом.

— Но. Коты действительно не разговаривают.

— Да ну? Может, с тобой просто говорить не о чем? Я уже знаю, что тебя зовут Тимоти, Тим, Тимми. — Он покачал головой, будто выбирал из этих вариантов. — Что там ещё?

— Можешь остановиться на «Тиме», спасибо. — Тим вдруг поймал себя на том, что они идут не в сторону дома Другого Ричарда и Другого Джейсона, а наоборот. Они шли к городу, и никто не пытался их остановить. — А как мне тебя называть?

Кот фыркнул:

— Никак меня не называй и не зови никак, я и так постоянно за тобой хожу. Не нужно мне имя, я и без него самодостаточен по самые усы.

Тим растерянно замолчал, покусал губы, не сбавляя шагу и не останавливаясь, но не зная, как же продолжить разговор, а потом со вздохом спросил:

— У тебя глаза нормальные? Ты не… ну… Другой?

— Коты существуют в единственном варианте, зато умеют ходить туда, куда захотят, а не только туда, куда пригласят, — самодовольно ответил кот. Тим помолчал ещё, прежде чем перевести тему:

— Мы идём в город?

— Нет. Мы будем открывать новые границы. Он не стал бы придумывать большой мир, просто чтобы вкусно поужинать твоими мечтами и надеждами.

Тим нервно сцепил руки, перебирая пальцы.

— Кто — он?

— Он. — Кот снова посмотрел на него как на дурака. — Ты же не думаешь, что всё здесь действительно так карамельно, как тебе показалось?

Тим не стал отвечать, задумчиво склонив голову набок. Конечно, он помнил и жуков в леденцах, и снятую старческую кожу, и то, как боялся Другого Брюса немой мальчик Дэмиан, и слова своего Другого Опекуна, который обещал «перешить» Дэмиана. Всё это было слишком жутко, чтобы не омрачать ощущение бесконечного счастья от всего остального.

Но ему так не хватало этого. Чтобы ему позволяли быть свободным, но не делали вид, что его не существует. Чтобы ему не врали, и доверяли ему выбор. Чтобы к нему прислушивались.

— Но он же искренне улыбается.

— Ты не первый, кого он уговаривает остаться здесь, — сказал кот. На бегу его медальон тихо позвякивал, а шёрстка блестела на солнце. — Внимательнее смотри по сторонам, Тим.

Тим вздохнул и послушался. Этот Другой пригород Готэма казался очень ярким. В его родном мире сейчас стояла осень. Небо посерело и поливало горожан дождевой водой, то обрушиваясь на них ливнем, то посыпая мелкой моросью. Листья уже пожелтели и начали облетать, но из-за постоянно пасмурной погоды деревья не выглядели яркими золотыми пятнами. Настоящий Готэм был холодным и хмурым.

Другой Готэм был полной противоположностью. Здесь всегда светило солнце, и листья, только-только начавшие желтеть, казались смесью изумруда и янтаря. Небо было голубым и безоблачным днём, а ночью тёмно-синим и фиолетовым, полным ярких звёзд.

Но чем дальше они отходили от особняка, тем сильнее серел мир. Превращался не в настоящий Готэм, а в размытый чёрно-белый снимок. Становился всё более блёклым, неразличимым и будто бы выцветал, как рисунки на стенах в детской в настоящем особняке Уэйнов.

А потом всё вокруг исчезло совсем, и мир вокруг стал белым, будто его поглотил огромный снежный сугроб.

— Что это?

— Это граница его мира. — Кот гордо тряхнул головой. — Но он круглый, так что рано или поздно… — Он немного прибавил скорости, и Тим тоже зашагал быстрее. Через пару минут им начали попадаться первые силуэты деревьев и загородных домов. Они всё шли и шли вперёд, и мир становился всё ярче, краски — всё насыщеннее, и вот уже ржаво-рыжие листья шумели, окружая небесно-голубой домик Другого мистера Грейсона и Другого мистер Тодда. Они обошли весь мир, который создал для него Другой Брюс, и Тим искренне ужаснулся тому, каким крохотным этот мир на самом деле был.

— Но… но если мир такой маленький, почему он отпустил меня гулять с тобой?

— Меня он, конечно, терпеть не может…

Кот вдруг насторожился, навострил уши и нырнул куда-то в кусты. Тим успел краем глаза заметить, как туда же юркнула белая красноглазая мышка. Он метнулся следом, но не успел остановить своего болтливого спутника. Кот вышел, неся в пасти брыкающуюся мышь, потом перехватил её за шею и сжал челюсти. Что-то треснуло, мышь обмякла и прямо у Тима на глазах превратилась в жирную крысу с лоснящейся серо-коричневой шерстью. Из сломанной шеи посыпался песок. Кот выплюнул пустую шкурку и довольно посмотрел на Тима:

— Подослал шпиона. Будто я его не найду и не поймаю, — проворчал он. — Думаю, он рассчитывал, что ты всё равно дальше дома циркачей не пойдёшь. Может, зайдёшь к ним ещё на одно выступление. — Он помотал хвостом, мягко стуча им о бока. — Зря ты вообще сюда полез.

Тим замялся. Первый раз, конечно, он и правда не знал, куда попадёт. Но когда он пришёл сюда во второй раз, добровольно?

— Сначала не знал. А потом просто потерялся, как и все остальные, — ответил за него кот, поднялся и потёрся о его ноги. — Тебе бы бежать, да поскорее, а не лезть каждый раз в это пекло.

Он вдруг вскинулся, повернув уши в сторону особняка Уэйнов и снова нырнул в кусты.

— Кажется, он что-то заподозрил и сейчас тебя позовёт, — шепнул он из зелени. — Беги, как только выдастся возможность!

Тим потоптался на месте, неловко переступая с ноги на ногу, а потом глубоко вздохнул и поспешил «домой» сам. Пока сложно было понять, не врёт ли кот, не пытается ли просто напугать… но разве ему самому Другой Брюс, с его длинными пальцами и пуговичными глазами, не казался жутким?

Другой Брюс уже ждал у ворот, замерев чёрной тенью. Он помахал ему рукой:

— Уже возвращаешься, золотце? — Он пропустил Тима перед собой, приобнял за плечи и зашагал рядом. — Как раз к ужину. Мы с Другим Альфредом приготовили тебе подарок.

— О… Ещё один? — Тим постарался не хмуриться. — Но вы же уже подарили мне эту одежду, и познакомили с Дэмианом, и…

— Этот подарок будет самым важным. — Голос Другого Брюса был очень мягким, и Тим почувствовал, что снова расслабляется. Ему так хотелось верить. А сбежать он всегда мог и после ужина.

***

После ужина (который состоял из аппетитного тыквенного пирога, хотя сезон тыкв был только на подходе, и ирландского жаркого), Другой Брюс поставил перед Тимом красивую красную коробку, квадратную и плоскую. Бант из золотой ленты был приклеен прямо к крышке, так что развязать его Тиму не довелось. Он просто открыл крышку под внимательными взглядами пуговичных глаз Другого Альфреда и Другого Брюса, одобрительно сложившего руки с длинными пальцами на сердце (если оно у него было, конечно).