Впечатление. Восходящее солнце

— Нет, мы быстро, — Пятый отпрянул. — Пирог даже остынуть не успеет, — подобрал чемодан и щёлкнул застёжкой и исчез в синей вспышке.

Клаус уже собрался и растянулся на диване, устроив голову на коленях у Ханны. На груди у него устроилась мурчащая Грейс, а у стены уже ждал большой чемодан. Он слабо улыбнулся, стоило Пятому появиться, приподнялся и тут же спросил:

— Пора? — он тут перехватил Грейс и ловко усадил её в переноску.

— Ну, если хочешь, можешь ещё пару часиков погладить стенки и попрощаться с каждым цветком отдельно. Я подожду, — ухмыльнулся в ответ Пятый.

Ханна тоже встала:

— Здравствуй, Пятый, — она вежливо приобняла его за плечи. — Передаю тебе самое ценное, что у меня есть.

— Мама, Грейс там будет в полном порядке.

Женщина рассмеялась, привстала на цыпочки и поцеловала Клауса в лоб.

— Надеюсь, и ты тоже, — она посмотрела ему в глаза. — Звони нам. И отправляй эти ваши «послания в бутылках».

— Мы не переезжаем насовсем.

— Но ты уже не будешь навещать нас каждую неделю. А если что, я сама напишу Пятому. М? — Ханна, уже идущая на выход, обернулась и подмигнула. — Ладно, не буду вас задерживать. Доброго пути!

— Папе привет!

— А от нас Дейву, Миранде и Лайле! И ребятам, — добавила она и скрылась за дверью.

Клаус сделал пару шагов в сторону. Закрыл балкон, хлопнул себя по бёдрам. В тишине этот звук казался очень громким.

— Ну, всё готово. Можно двигать.

— Хорошо, — Пятый перехватил радужный чемодан и повёл плечом: — Хватайся, братец.

Грейс издала жалобный мявк, когда Клаус подхватил переноску, а свободную руку сжал на плече брата. Прикрыл глаза, вдохнул и задержал дыхание.

Пятый снова щёлкнул застёжкой, и уже через мгновение они стояли на кухне фермы Мимингеров.

— Видите, фрау Губерман. Как и обещал, даже пирог остыть не успел, — улыбнулся Пятый. Старушка радушно улыбнулась, поздоровавшись с Клаусом на немецком. Клаус поздоровался в ответ.

К ним подскочил один из работников — Миккель — и Пятый отдал ему оба чемодана. Миккель тут же унёс их вверх по лестнице.

— Фрау Губерман, это мой брат Клаус, — Пятый отступил в сторону. — Клаус, это фрау Губерман. Она здесь за главную.

— Неправда, фрау Мимингер за главную. И вы.

— Не верь ей, — Пятый качнул головой.

— А? — Клаус обернулся и закусил губу. Похоже, последние несколько минут он просто глазел по сторонам не вслушиваясь. — Простите. Здесь очень красиво, — он заметно напрягался, подбирая немецкие слова, и подкреплял их активной жестикуляцией.

— Ты не хочешь выпустить Грейс? — Пятый перешёл на английский и присел на корточки, заглядывая в переноску.

— Да, конечно, — Клаус начал открывать переноску, но притормозил. — Может быть потихоньку приучать её к новому месту? Она же кроме городской квартиры ничего не видела, а тут столько всего.

Фрау Губерман тем временем вернулась к кухонной стойке и решительно отрезала Клаусу огромный кусок пирога. Мягко коснулась его плеча:

— Вы будете чай или кофе, как герр Харгривс?

— Чай, пожалуйста. Спасибо! — Клаус взглянул на Пятого. — Что скажешь?

— Насколько я знаю, кошку нужно выпустить и дать ей привыкнуть самой, но фрау Губерман и ребята будут следить, чтобы двери были закрыты и она случайно не выбежала на улицу и не познакомилась с Альмой раньше времени. Если хочешь, можем выпустить её в вашей спальне, чтобы она посидела под шкафом какое-то время, а потом потихоньку начала выбираться в коридор, — Пятый снова встал. Старушка протянула ему чашку горячего кофе, Клаусу поставила на стол чай и отодвинула стул из гнутого дерева и с красно-белой клетчатой подушкой на сиденье.

— Поешьте, проголодались же с дороги.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Клаус и открыл переноску. Потом присел на предложенный стул и Грейс решительно запрыгнула ему на колени. Он почесал её за ухом:

— Всё в порядке, мурчало. Я тут и никуда не денусь.

Фрау Губерман, выдав Пятому напоследок пышную булочку со сливовым вареньем, ушла по делам. Всё-таки она и правда здесь была главная, и дел у неё было немерено.

— Мммм, у киша Миранды появился опасный соперник, — сообщил Клаус, распробовав пирог.

Пятый хмыкнул, разорвал булочку пополам, потом каждую половинку так же. Сунул четвертинку в рот, прожевал и запил кофе. Облизнул губы.

— Она, конечно, готовит без изысков, — Пятый пожал плечами. — Но так по-домашнему. Как бабушка, которой у нас никогда не было.

— Угу! — подхватил Клаус, накалывая на вилку вишенку.

С булочкой Пятый расправлялся стремительно.

— Начнём с улицы, пробежимся по первому этажу, потом на второй, и чердак. Думаю, как раз закончим, когда Лайла привезёт Дейва.

— Звучит как план! — Клаус подул на чай и сделал глоток. — Я за тобой шаг в шаг.

Как только с пирогом было покончено, Пятый, долив себе в чашку кофе, повёл Клауса на террасу, чтобы показать загон с овечками и познакомить с Альмой. Провёл мимо птичника, к клетке с кроликами, а дальше к амбару.

— Резвиться здесь не советую, — заметил он, похлопав по одной из связок сена. — Работникам абсолютно плевать, кто чем на сеновале занят, но сено потом из волос и одежды выбирать заебёшься, — он вскинул брови, хлопнул брата по плечу и повёл дальше.

— Понято-принято! Буду иметь в виду, — ответил Клаус.

Кухню Клаус уже видел, теперь Пятый показал ему столовую, в которой обычно обедали и полдничали работники; библиотеку с книгами (в основном о домашнем скоте и злаковых культурах); гостиную с ламповым телевизором и старой плюшевой мебелью, заботливо сохранённой чёрт знает с какого года. Кивнул на один из коридоров — там были комнаты фрау Губерман и её небольшой семьи. Все они работали и следили за фермой.

На второй этаж вела скрипучая лестница с плетённым вручную паласом и недавно пристроенным, специально для Дейва, креслом-подъёмником. И даже его обивка, стараниями фрау Губерман, теперь была в уютную вишенку.

Но кроме нескольких гостевых спален, бывшего кабинета хозяина и хозяйской, собственно, спальни, там ничего и не было.

Везде висели репродукции немецких художников, мягкие кресла с вышитыми подушками мостились даже в коридорах. Пятый порой устраивался в одном из таких, подставляясь лучам солнца и представляя Миранду совсем ещё малышкой, косолапо поднимающейся по лестнице.

Комната, в которой предстояло жить Клаусу с Дейвом когда-то была детской. Даже старую фарфоровую куклу Миранды сохранили, спрятав в шкафу, так что теперь она сидела на кровати, приветливо глядя на всех, переступающих порог.

— Здесь потрясающе, — Клаус нервно дёрнул головой и нахмурился. Поднял глаза на брата и произнёс устало и тихо. — Эта комната ведь была для меня? — спросил он. Можно было предположить, что он догадается. И Пятый, конечно, этого вопроса ждал. — В утро аварии ты пришёл, чтобы забрать меня сюда?

Пятый кивнул, поджав губы. Провёл кончиками пальцев по обивке кресла, потом поднял взгляд на Клауса:

— Я должен был о тебе позаботиться, — хрипло сказал он. — Но не знал, что делать, поэтому мы с Мирандой придумали… это. Привезти тебя сюда, вручить письмо от Дейва. Это идея Лютера, если что, я бы точно до такого не додумался.