Страница 4 из 9
Несколько лет до этого как-то на даче Алле захотелось сложить из кирпича красивую клумбу для цветов. Но для этого был нужен цемент, кирпичи категорически отказывались самостоятельно лежать друг на друге стройными рядами. Поехав с мамой на рынок, они купили 50-ти килограммовый мешок, который рабочие любезно положили в багажник. Но вернувшись домой, две женщины поняли, что доставать его оттуда им придется самим. Мама предлагала вскрыть его прямо в багажнике и аккуратно совочком пересыпать в ведро и таким образом перенести цемент в сарай. Алла решила попробовать его все же доставить до места назначения целиком. Она нагнулась над багажником, обхватила мешок обеими руками и попыталась приподнять. Сначала показалось, что мешок весит не 50 килограмм, а целую тонну и оторвать его просто не реально. Но потом она вспомнила, как отец когда-то в детстве ее учил поднимать тяжести. «Не старайся поднять спиной, сорвешь. Поднимай ногами. Только потихоньку» – говорил он. Алла чуть присела, опять обхватила мешок и стала медленно распрямлять ноги. Как ни странно, мешок поддался. Прижав его к груди, она попробовала шагнуть. Получилось, хотя чуть было не потеряла равновесие. Тогда она сделала следующий шаг. Так потихоньку она доковыляла до сарая и, присев, опустила мешок на пол. Операция по транспортировке удалась, и даже спина осталась цела. Но через пару дней она почувствовала боль в локте. Но эта боль была не постоянной, а возникала только при резких движениях рукой в сторону. Сначала Алла не обращала на это внимание, рассчитывала, что все пройдет само. Но проблема не исчезала. Закончилось лето, она вернулась в институт, и тут локоть стал настоящей бедой. Писать приходилось много, а в таком положении, когда рука лежит на парте, он ныл постоянно. Сперва Алла пыталась мазать какими-то мазями, потом принимать противовоспалительные препараты, но ничего не помогало. Однажды она обмолвилась об этом соседке по подъезду, и та посоветовала попробовать пройти сеанс акупунктуры. Алла к таким вещам, как гомеопатия и акупунктура, просто не могла относится серьезно, считая их каким-то шаманством и знахарством, однако, решила попробовать. Все равно другого выбора у нее не было. Как ни странно, боль уменьшилась после первой же процедуры, а после третьей прошла совсем. Алла задумалась. Как же так, все, чему ее учили в институте, не помогло, а то, что не признается традиционной медициной, работает? Ответа на свой вопрос она не нашла, но опыт ей запомнился.
И вот когда пришлось решать, как зарабатывать на жизнь, ей пришла в голову мысль – а почему бы не попробовать научиться ставить иголки самой? Базовых медицинских знаний у нее уже достаточно, все основные дисциплины уже были пройдены – анатомия, физиология, патанатомия, патфизиология, общая хирургия, а в качестве специализации она выбрала себе неврологию. Так что, трудностей с изучением возникнуть не должно. Поискав в интернете подходящие курссы, она остановилась на международной школе восточной медицины. Все же, акупунктуру лучше изучать у тех, кто это придумал. Отучиться пришлось несколько месяцев, да еще обложиться кучей книг для пополнения знаний. Но оно того стоило. Мила еще не родила, а у Аллы уже появились первые постоянные клиенты. Когда же родилась Варенька, она уже могла купить все необходимое для девочки. Правда, б/у, но, зато, не залезая в деньги от продажи дачи, только на гонорар от частной практики.
Как росла племянница первые два года, Алла пропустила. Она уходила из дома, пока еще та спала, и возвращалась, когда девочка уже опять спала. О том, в какое беличье колесо ее запихнула сестра, она почти не думала. Времени на это не было, да и желания тоже. Что толку размышлять в стиле «если бы…»? Ничего от этого не изменится. История не любит сослагательного наклонения. Легче стало как-то сразу и вдруг. Алла закончила институт, Варю отдали в ясли, а Мила пошла учиться на парикмахера, решила стать мужским мастером. Хоть раз в жизни она послушалась сестру. Логика совета была проста, как карандаш, – у какой-нибудь клиентки, толстой старой жабы, у которой на голове три волосины в шесть рядов, как на заячье губе, может взыграть женская зависть к молоденькой и хорошенькой парикмахерше, и чаевых тогда не жди. Но любому мужчине, молодому или старому, всегда приятно, если с его головой возится такая куколка. Он и чаевые оставит, и снова к ней придет. Расчет Аллы оказался даже более верным, чем она рассчитывала. Выяснилось, что дорогие престижные салоны смотрят на внешность и манеры своих сотрудников ничуть не меньше, чем на их умения и навыки, иногда даже больше. Обеспеченный клиент никогда не будет стричься у мастера, если он, вернее она, похожа на торговку рыбой с одесского привоза. Мила, обладая нужными внешними данными, попала именно в такой салон, правда, сначала на правах стажера. Ее тут же отправили на другие курсы, где пришлось отучиться даже больше, но после этого она уже стала работать в зале наравне с другими.
Материально жизнь стала налаживаться, бытовые проблемы отступили, но с материнством у Милы как-то не задалось. Она родила слишком рано, чтобы почувствовать себя матерью, плюс ее природный инфантилизм сыграл свою роль. У детей не может быть детей. Пока единственным добытчиком в семье была Алла, а Варю нельзя было отдать в ясли, младшая сестра еще как-то держалась. Но как только ребенка отдали в ясли, а она вышла на работу и оказалась в центре мужского внимания, Мила сорвалась. Ей, по-прежнему, нужны были признания в любви, ухаживания и «серенады под балконом». Все чаще Вареньку сначала из яслей, а потом из детского сада стала забирать Алла, и по вечерам они все чаще проводили время вдвоем. Сначала это было вынужденной мерой, но потом все изменилось. Мила, проработав в салоне год, яростно запросилась в отпуск. Она мотивировала это тем, что ее ногам уже нужен отдых. Она каждый день по 8 – 9 часов работает стоя, можно же хоть две недели полежать? Например, на пляже. Алла не стала с ней спорить и говорить, что лучше это время провести с ребенком на том же море, и отпустила ее одну. Она прекрасно понимала, что дело не в ногах, а в очередном кавалере. И оказалась абсолютно права. Один из клиентов, воспылав юношеской страстью, предложил Миле провести с ним две незабываемые недели в Италии. Алла не только не злилась или обижалась на сестру, она, наоборот, даже радовалась. А вдруг у той наконец-то сложится личная жизнь, Мила выйдет замуж, и у Вареньки появится отец. Поэтому она так легко согласилась с тем, что остается одна с ребенком, а сестра уедет отдыхать.
Но как только Мила укатила с ухажером, Варя принесла из детсада скарлатину. Сначала поднялась температура, появилась боль в горле и в животе, а потом еще и рвота. Алла вызвала неотложку, но та не приехала. Правда, на следующий день пришел участковый педиатр и поставил диагноз ангина, прописал лекарства и ушел. Тетка закупилась всем необходимым в аптеке и приступила к лечению, отложив на время прием всех своих пациентов. Прошло несколько дней, язык у Вари стал малиновый, а в горло просто страшно было заглядывать. Пришлось повторно вызвать врача. Опять пришел тот же педиатр, отругал Аллу за ложный вызов и обвинил ее в том, что плохо следует рекомендациям по лечению. Прошло еще три дня, но ребенку становилось все хуже. Вызывать все того же врача было совершенно бессмысленно, и Алла стала шуршать по своим однокурсникам, не присоветует ли кто хорошего специалиста. Такой нашелся. В тот же день на пороге квартиры появилась Ванда Матвеевна. Маленькая, сухонькая и очень живая пожилая женщина, которая, не здороваясь, тут же осведомилась, где можно вымыть руки. Подойдя к ребенку, она бесцеремонно открыла ему рот, заглянула и, развернувшись к Алле, сообщила: «Мне тут больше делать нечего. Вызывайте неотложку, везите в больницу». На вялые протесты в стиле «а, может быть, дома?», ответила категорически: «Если хотите избавиться от ребенка, то это вариант» и удалилась, даже не запросив платы за вызов.
Аллу в инфекционное отделение детской больницы не пустили, даже чтобы посмотреть на Вареньку хоть одну минуту. Но она каждый день приходила и справлялась у лечащего врача, как ее самочувствие. Сначала все было очень плохо, врач отводил глаза, что-то мямлил, но потом его речь стала четче, и в ней даже стали появляться целые предложения.