Страница 48 из 82
- И ты расплачиваешься с ним своим телом?
Джульетта кивнула.
- Это единственная валюта, которую он принимает.
- Сколько ты ему должна? - спросил Кингсли.
Джульетта сделала шаг вперед и коснулась пальцами ног воды. Волна окутала ее лодыжки и скользнула обратно в океан.
- Моя семья всегда работала на его семью, и так было еще со времен революции. Мои прадеды, мои бабушки и дедушки, моя мать... наши семьи тесно переплетены. Мама была экономкой у отца Жерара. И более того.
- Они были любовниками.
- Безусловно. Я говорю, безусловно, но ты не видел мою маму. В молодости она была прекрасна.
- Могу себе представить, - сказал Кингсли, восхищаясь Джульеттой.
- Жерара назначили послом на Гаити, когда ему было всего тридцать три или тридцать четыре. Но Гиллрои, древний род. Древнее имя, много власти. И так далее.
Кингсли хорошо знал эту историю.
- Жерар и его жена пришли к взаимопониманию. Они вместе владеют компаниями, недвижимостью. Лучше остаться в браке и жить порознь, чем делить имущество.
- Очень практично, - отметил Кингсли. - Очень по-французски.
- Верно, - ответила Джульетта с едва заметной улыбкой.
- Что произошло?
- Взрослея в его доме? Ничего. - Она скрестила руки на груди и пожала плечами. - Он был добр ко мне, но держался на расстоянии. Его собственные дети отвлекали его. Девочки-близняшки на четыре года старше меня.
- Должно быть, что-то изменилось за это время.
- Мамá изменилась, - ответила Джульетта. - Всю свою жизнь она была немного неуравновешенной. Эмоциональной. Она слишком остро реагировала на происходящее. Но она была умна и сильна. Она хорошо заботилась обо мне, даже если иногда пугала своими словами. Но когда мне исполнилось тринадцать...
Она помолчала. Пауза настолько напугала Кингсли, что он сказал:
- Ты не обязана рассказывать.
- Я хочу рассказать. Хочу, чтобы ты знал. Когда мне было тринадцать, Мамá изменилась. Она... - Джульетта судорожно вздохнула. - Она стала тихой. Стала замкнутой, а потом были вспышки, ярость. Она стала параноиком, часто напуганной. Она что-то слышала, голоса. И начала причинять себе боль. Однажды я зашла на кухню и увидела, что у нее кровоточат обе руки.
- Попытка самоубийства?
- Нет, она сказала, что видела змей под кожей и должна была вырезать их.
Джульетта поежилась и скрестила руки на груди. Кингсли хотелось обнять ее и утешить. Он не заслуживал слышать эту историю, такую личную и болезненную.
- Доктор сказал - шизофрения. И Мамá никогда нельзя оставлять одну. Безусловно, она больше не могла работать. Я пыталась сама ухаживать за ней, правда. Но для меня это было слишком.
- Ты была ребенком.
- Была, но не совсем, - ответила она. - Я была слишком умной. У меня было такое же образование, как у девочек Жерара, которые были на четыре года старше меня, и я училась лучше, чем они. Я была умна и понимала... понимала, как устроен мир.
- Что ты сделала?
- Когда наступило лето и его дочери вернулись в Канны к матери, я пошла к Жерару и попросила его положить мою мать в больницу. В хорошую, где она могла бы получить необходимый уход. Доктор упомянул место в Швейцарии, где о таких людях, как мама, очень хорошо заботятся.
- Что он ответил?
- Сказал, что такое место очень дорогое. И что, хотя он очень сожалел, моя мать больше не работала на него. Я сказала, что займу ее место. Сказала, что буду выполнять ту же работу, что и она, если он будет оплачивать ее лечение. Сказала, что сделаю все, что он захочет. В постели и вне ее.
- Полагаю, он принял твое предложение.
- Мне тогда было четырнадцать, я была высокой, во многих отношениях уже женщиной. Мы были одни в доме. Он привел меня в свою спальню, и лишил девственности. Это было больше двенадцати лет назад.
Желудок Кингсли скрутило.
- Тебе было четырнадцать.
- Мне было страшно, но, по правде говоря, мне это понравилось. В конечном итоге, - ответила она. - Он хороший любовник. Красивый. Страстный.
- Француз.
- Именно, - ответила она с улыбкой. Затем улыбка померкла. - Я думала, что влюблена в него. По крайней мере, долгое время считала, что так оно и есть. В постели мы делали все, что могут делать два человека. Но я никогда не забывала, ни на мгновение, что моя мать была в его власти.
- Что с ней произойдет, если ты уйдешь от него?
- На что похожи психиатрические больницы в Нью-Йорке? - спросила она.
- На ад, - ответил Кингсли. - Говорят, даже хорошие люди - сущий ад.
- Представь себе, какие на Гаити.
- Не хочу. Воистину, я видел столько ужасов, что хватит на всю жизнь.
- Верю, - ответила Джульетта. - Теперь ты знаешь. Жерар заботится о Мамá. Я забочусь о нем. Если я перестану заботиться о нем, он перестанет заботиться о ней. И когда я говорю, что он владеет мной, я имею в виду именно это.
- Так вот почему ты хочешь умереть? Поэтому ты планируешь покончить с собой?
Она искоса взглянула на него.
- Я видел камни в твоей сумке, - объяснил он. - Видел книгу на тумбочке. Планировала пойти по стопам Вирджинии Вульф?
Губы Джульетты сжались в тонкую линию. Прошло несколько мгновений, прежде чем она, казалось, была готова заговорить снова.
- Когда мне было восемнадцать, Жерар подарил мне кольцо. Бриллиантовое с сапфирами. Стоило целое состояние. У меня есть кузен, сейчас он в Майями, но когда жил здесь, он работал вне закона. Я заставила его продать кольцо, а Жерару сказала, что его украли, угрожая ножом. Он поцеловал меня, сказал, как ему жаль и позвонил в страховую компанию. Он получил чек с полной стоимостью кольца и еще немного, а я... - Она протянула правую руку, демонстрируя блеск бриллианта и сапфира на безымянном пальце.
- Страхование жизни?
Джульетта кивнула.
- Я взяла деньги от продажи и купила страховку. Мама получатель выплаты. Если я умру и смерть признают несчастным случаем, то денег хватит, чтобы оплатить содержание мамы в клинике на ближайшие десять лет. Здесь люди все время тонут в океане, а их тела выносит на берег.
- Должен быть другой способ, - сказал Кингсли.
- Нет. Если бы был другой способ, я бы уже нашла его. - Она взяла его за руку, и он пожалел об этом. Казалось, ее длинные тонкие пальцы были созданы для его ладони. И придет время, когда ему снова придется ее отпустить.
- Не уверена, что смогу пройти через это. В конце концов, я католичка.
- Сейчас я испытываю новое ощущение. Я никогда раньше не был благодарен за чей-то католицизм.
Джульетта мягко рассмеялась и сжала его руку.
- В машине по дороге к дому, ты достала свой нож и отдала его мне. Ты надеялась, что я воспользуюсь им, чтобы убить тебя? - спросил он.
- Все, что я хотела от тебя, - это ночь с мужчиной, которого я выбрала сама. Ночь с мужчиной, которого я хотела и которому ничего не должна. Ночь с мужчиной, который не владел мной. - После продолжительной паузы она продолжила. - Перед смертью.
Джульетта вышла из воды. Бок о бок они направились к хижине Кингсли.
- Ты должен знать, - сказала она, сжимая его руку, - он не насилует меня. Боль, которую он причиняет мне, такая, какой мы оба наслаждаемся. И он верен мне. Они с женой не были близки уже много лет. У него нет другой любовницы, только я.
- Он владеет тобой, - сказал Кингсли. - Он богат. Очень богат. Оплата лечения твоей матери для него все равно, что карманная мелочь.
- Я предложила сделку. Он принял ее.
- Он должен был помочь твоей матери, не заставляя тебя расплачиваться за это своим телом. Иисусе, ты же выросла с его собственными дочерьми. Ты должна была быть ему как дочь.
- Я не говорила, что он святой. Только лишь, что он не насилует меня. Я живу в роскоши. Он дает мне все, что я хочу.
- Кроме свободы.
- Кроме свободы.
Она сжала его ладонь.
- Я не должна жаловаться, - продолжила она. - Это как брак по расчету. Сколько еще женщин заключили такую же сделку с богатым мужчиной, как я?