Девственница (ЛП)

- Проверь меня. Назови правило или заповедь, или что-нибудь в этом роде, и я найду лазейку.

- Эм... как насчет большого? "Не убий". Где здесь лазейка?

- Пауки.

- Пауки?

- Пауки - творение дьявола. Если бы Бог не хотел, чтобы мы убивали пауков, он не позволил бы Сатане изобретать их и выпускать в мир. Пауки. Давай еще одну.

- Как насчет обета целибата у священников? - спросила Элли, одарив Кайри своим лучшим и, следовательно, самым фальшивым невинным взглядом.

- Целибат означает не жениться. Так пусть священники занимаются сексом, но не женятся.

- Да, но Библия также говорит, никакого секса до брака. Значит если они женятся, они нарушат целибат. А если займутся сексом вне брака, они нарушат запрет на блуд.

- Эта сложная, - ответила Кайри, кивая головой. - Погоди. Нашла.

- Что?

- Мастурбация.

- Таков твой ответ на проблему целибата? Мастурбация?

Кайри подняла руки и пошевелила пальцами.

- Мастурбация - не секс. Верно?

- Нет, не совсем.

- Я имею в виду, что ты могла бы сделать священнику массаж ног, верно? Это ведь не секс, так?

- Правильно, - ответила Элли, вспоминая все сеансы интимного массажа, которые она устраивала Сорену по его приказу.

- А дрочка как массаж ног, но не ступней. Это массаж.

- Очень интимный массаж, - напомнила ей Элли.

- Но все же не сексуальное соитие.

- Определенно не соитие. - С этим Элли не могла спорить.

- Вот. Лазейка. Теология спасает день. Я решила кризис в священстве. Священники не могут жениться. Они не могут заниматься сексом. Зато могут дрочить сколько душе угодно.

- Отлично. Пойду-ка помогу священнику, - ответила Элли, снова открывая книгу. - Опять.

- Я получаю очки? Мне нужны очки, - сказала Кайри. - Я застряла на четырех.

- За пауков можешь получить два. И два за дрочку.

- Да. Восемь очков. Все ближе.

- А если на самом деле подрочишь священнику, будут дополнительные очки.

- Фу. Нет, спасибо, - ответила Кайри и драматично поежилась. - Я представила Отца Антонио.

- Как? Ты не находишь старческие пятна сексуальными?

Кайри улыбнулась.

- Мужчины.

- Верно. Ты девочка по девочкам.

- Тебя это беспокоит? - Спросила Кайри.

- Что именно? Что ты лесбиянка?

- Ну.

Элли уставилась на Кайри. Затем рассмеялась. Она смеялась, смеялась, и смеялась.

Затем еще чуть посмеялась.

- Элли?

- Прости...

И снова рассмеялась.

- Элли, ты смеешься, как ненормальная.

Элли игриво смахнула слезу.

- Я закончила смеяться, - ответила она. Затем снова рассмеялась.

- Элли, серьезно. У тебя что, припадок? Это одержимость дьяволом? Святой смех?

- Нет, ничего такого. - Элли наконец сделала глубокий вдох и перестала смеяться. - Ирония в том, что кто-то, кто угодно, считает, что меня тревожит девушка, которой нравятся девушки.

- Значит, как я и догадывалась, ты...

- Я би, - ответила Элли. А еще она была самым известным сабмиссивом в Преисподней Манхэттена, но решила не говорить об этом Кайри. Пока. - Это или самые лучшие два слова в обоих мирах, или самые худшие.

- Я оптимистка, - сказала Кайри. - Будем считать их самыми лучшими.

- Мне бы не помешало немного оптимизма.

- Мне бы не помешало немного очков. Я все еще работаю над своими двадцатью пятью. Думаю, ты должна дать мне больше, чем четыре за пауков и дрочку.

- Получаешь одно дополнительное очко за использование их в одном предложении.

- Значит, мне нужно еще шестнадцать очков, чтобы ты сказала мне, что здесь делаешь? - спросила Кайри, радостно улыбаясь.

- Еще шестнадцать очков до того, как ты пожалеешь, что спросила.

- Не могу дождаться. - Кайри вытянула ноги и позволила своим босым ступням парить перед камином.

- Я могу.

- Так плохо? - Кайри опустила ноги и посмотрела на Элли. - Очень плохо?

- Это... понимаешь.

- Сложно. - Кивнула Кайри. - Верно, ты говорила это в начале недели.

- Все еще сложно. За последние три дня ситуация не стала менее сложной.

- Может, ты просто думаешь, что это сложно, потому что ты находишься внутри ситуации? И если бы была вне ситуации, как я, она бы не казалась такой сложной. Понимаешь, словно человек в лабиринте. Ты видишь только то, что перед тобой. Но если бы ты была над лабиринтом и смотрела на него сверху, ты бы точно понимала где находишься, что происходит и куда идти.

- Хорошая мысль, - ответила Элли, положив руки на разворот книги. - Но обещаю, из этого лабиринта нет выхода. Не важно, как ты на это смотришь.

- Я просто... - Кайри улыбнулась Элли. - Я хочу помочь.

- Ты не можешь. Но не расстраивайся. Никто не может.

- Даже Бог?

Элли снова рассмеялась.

- Бог втянул нас в эту историю, - ответила Элли с уставшей улыбкой. – И, похоже, он не торопится вытаскивать нас обратно.

- Кого это нас? - спросила Кайри.

- Стоп. - Элли подняла руку в предупреждении. - Сегодня ты больше ничего от меня не услышишь. Я пришла сюда не для того, чтобы излить душу. И определенно не в том настроении, чтобы исповедоваться кому-либо.

- Зачем ты пришла сюда? Сегодня вечером, я имею в виду. Это твой обычный девятичасовой досуг? - спросила Кайри.

- Я работала в книжном магазине. Мне нравится быть среди книг.

- Мне тоже. Знаешь, моя сестра была писателем.

- Та, которую…

- Которую убили? - спросила Кайри. - Да, она.

- Как ее звали? Я бы предпочла называть ее по имени, а не "твоя сестра, которую убили", - сказала Элли.

Кайри странно посмотрела на нее. Затем улыбнулась.

- Ты первый человек, кто спросил меня, как ее зовут, после того как я упомянула о ней.

- Она провела всего один день своей жизни, умирая. Кем она была все остальное время?

- Бетани. Хотя ее псевдоним был Мэриан Шервуд.

- Фанатка Робин Гуда?

- Это была ее любимая история, любимый фильм, любимое все.

- И что же она писала?

- Любовные романы. Те, что происходили в прошлом, когда все лучше одевались? Какие они? Мужчины в высоких сапогах?

- Эпоха регентства?

- Они. Они тоже были хороши. Мне нравилось читать ее книги. Одну она даже посвятила мне.

- У тебя есть с собой что-нибудь? - спросила Элли, отчаянно желая почитать что-нибудь еще, кроме книг о католической теологии или истории церкви.

- Мне не разрешили взять их с собой, - ответила Кайри. - Но они здесь. - Она указала на свою голову.

- Я действительно сожалею о том, что с ней случилось.

- Знаешь, это было в новостях. Национальных. Молодая мать и автор бестселлеров убита своим мужем. Ну, в новостях об этом говорили всего один день, а затем произошло что-то более важное. Какая-то знаменитость развелась или что-то в этом роде.

- Нет ничего важнее, чем потерять любимого человека.

- Я так думала. - Кайри вздохнула. – Это безумие, что писательницу любовных романов может убить собственный муж. Вряд ли кто-то мог предположить, что женщина, которая пишет о настоящей любви и зарабатывает на этом, будет состоять в таком плохом браке.

- Лицо, которое ты показываешь миру, не всегда твое настоящее лицо, - сказала Элли. - Ты можешь смотреть на кого-то и думать, что знаешь о нем все... но это не так. Мы все носим маски. Или вуали. - Она многозначительно посмотрела на Кайри. - Я знаю кое-кого, кто живет двойной жизнью. На самом деле... почти все, кого я знала дома, так жили. - Кингсли, Сорен... все они.

- А что ты читаешь? - спросила Кайри, явно готовая прекратить разговор о своей сестре. - Что-нибудь хорошее?

- Мифологию Булфинча. Я пытаюсь понять, что сделал Сизиф, чтобы заслужить свой камень и катание его вечность в наказание.

- Ничего, - ответила Кайри, беря книгу с колен Элли. - Ни один поступок не заслуживает вечных страданий.

- Ты в этом уверена? А как насчет изнасилования?

- Нет.