Девственница (ЛП)

Улыбка Кайри погасла, как будто солнце село на пять часов раньше.

- Муж моей старшей сестры забил ее до смерти, - сказала Кайри. - Два года назад. У них осталась трехлетняя дочка, которая видела, как все произошло.

Элли почувствовала, как у нее внутри все оборвалось, словно под ней открылся люк, и все, кроме ее тела, провалилось внутрь.

- Кайри... прости.

- Кто-то сказал мне, что ты сбежала от парня, который бил тебя, - сказала Кайри. - Если это правда, то я хочу сказать, что счастлива, что ты сбежала от него до того, как он убил тебя. Я очень скучаю по сестре.

Элли наклонилась и вытащила из корзины горсть белых льняных салфеток.

- Мне очень жаль твою сестру. Если тебе от этого станет легче, то моя ситуация совсем не похожа на ее. Я здесь не потому, что у меня был жестокий парень. Я ушла от него по другим причинам. Это... это сложно.

- Значит, он никогда не бил тебя?

- Говорю... все сложно.

- Значит, бил.

- Сложно.

- Он был женат? Когда женщины находятся в отношениях с женатыми парнями, не желая признавать, что он женат, они говорят, что это сложно. Я видела такое по телевизору.

- Моя жизнь - не ТВ-шоу, - ответила Элли. - Моя жизнь...

- Сложная. Поняла.

- Я не пытаюсь быть грубой, ворчливой или стервозной, - ответила Элли. - Я не хочу говорить о том, почему я здесь, и не должна.

- Хорошо, ты права. Понимаю.

- Не понимаешь, но это нормально. Поверь. Я делаю тебе одолжение. Похоже, тебе действительно нравится быть монахиней. Я не хочу говорить или делать того, что заставило бы тебя передумать насчет католической церкви.

- О, у меня много мыслей насчет католической церкви. Даже не одна и не две. Священник моей сестры посоветовал ей остаться с мужем, потому что развод - это грех. Он предложил обратиться к психологу. Если бы она ушла от него, то, вероятно, осталась бы жива. Почему мы спрашиваем совета о браке у тех, кому не разрешено вступать в брак? Это моя вторая мысль о католической церкви.

- Хорошая вторая мысль.

- Третья мысль, - продолжила Кайри, подняв три пальца. - Почему женщины не могут быть священниками? Разве не сказано, что в Иисусе Христе нет ни мужчины, ни женщины?

- Верно. Послание к Галатам 3:28, - ответила Элли.

- Если это правда, то нет никаких причин, по которым женщины не могут быть священниками.

- Есть причина. Католическая церковь ненавидит женщин.

- Ненависть – слишком сильное слово, Элли.

- Ты знала, что, если католического священника поймают за совращением ребенка, его отправят на лечение и переведут в другой приход. Между тем, если женщина сделает аборт, ее...

- Отлучат от церкви.

- Не просто отлучат. Latea sententiae - автоматическое отлучение, - сказала Элли. - Сам акт способствует отлучению. Твоего шурина, который забил твою сестру до смерти, даже не отлучат от церкви за то, что он с ней сделал. Вот хорошая третья и четвертая мысль для тебя о католической церкви.

- Я знаю, ты сказала что-то мудрое и о чем стоит подумать, но я слышала, как ты пару секунд говорила на латыни и это было действительно потрясающе.

- Боже мой, ты ненормальная.

- Мне жаль. Вроде как. Но ты права, много мыслей, - согласилась Кайри. Она сложила руки на животе.

- Но ты здесь, одна из них. Монахиня. Несмотря на вторую, третью и четвертые мысли, ты все-таки вступила в их ряды.

- Ты знала, что американские монахини сводят Папу римского с ума? Мы все либеральные и революционерки, у нас общая собственность, и поэтому нас принимают за коммунистов. Многие из нас ими и являются. По крайней мере, социалистами. Боже упаси, чтобы всем хватало еды и воды, и никто не станет миллиардером, пока все не будут обедать каждый Божий день, верно?

- Разозлить Папу - веская причина, чтобы стать монахиней. Может быть, единственная веская причина.

- Есть и другие причины.

- Правда? - спросила Элли - Какие?

- Бесплатные модные наряды, - ответила Кайри. - Трехразовое питание. Девушка, знающая латынь, стирает твое белье.

- Я немного знаю латынь. И не привыкай к услугам прачки, - ответила Элли. - Как только я уйду отсюда, одна из вас, милые дамы, снова возьмет на себя обязанности прачки. Может, даже ты.

- Уйдешь? Зачем тебе уходить? - В голосе Кайри звучал ужас от самой этой мысли.

- Я не могу оставаться здесь вечно.

- Можешь, если вступишь в орден.

- Я не вступаю в религиозные ордены. Особенно в этот.

- Почему?

- Мужчинам вход воспрещен.

- Тебе нравятся мужчины?

- Люблю мужчин. Они мои самые любимые люди, когда хорошо себя ведут.

- Мне нравятся женщины, - ответила Кайри.

- Значит, ты пришла по адресу. Женщин в изобилии. Тебе повезло. - Элли разгладила складку на салфетке, сложила ее и снова погладила.

- Когда ты планируешь уехать отсюда? - спросила Кайри.

- Не знаю. Как только пойму, что делать дальше со своей жизнью.

- Какие-нибудь идеи?

- Пока нет. У меня нет опыта работы. Работа в прачечной до конца жизни не слишком привлекательна.

- Я не осуждаю тебя. Ты училась в колледже?

- В Нью-Йоркском университете.

- Закончила?

- Да. Степень по английскому. Теперь понимаешь, что я имею в виду, говоря об отсутствии профессиональных навыков?

Кайри рассмеялась.

- И больше ничего ты не можешь?

- Я хорошо делаю минет. Я уйду из монастыря и стану проституткой.

- Держу пари, я бы не справилась с минетом. Это кажется трудным.

Элли подняла глаза и сердито посмотрела на Кайри.

- Ты только что пошутила о члене? - спросила Элли.

- Да! - Кайри захлопала в ладоши. - Даже не уверена, что делала это раньше. Сколько очков я получила?

- Одно.

- Только одно? Хмм… значит всего у меня три очка. Сколько мне нужно заработать очков, чтобы ты сказала, почему ты здесь?

Элли тяжело вздохнула.

- Не знаю. Много.

- Как насчет двадцати пяти? С таким счетом выигрываешь в волейболе. Я играла в волейбол. Я безумно хороша в волейболе.

- Почему я не удивлена тому, что ты играла в волейбол?

Кайри посмотрела ей в глаза.

- Это лесбийская шутка, не так ли?

- Может быть.

- Мне нравится. Я даю тебе два очка.

- Сколько нужно очков, чтобы ты ушла? - спросила Элли.

- Ты, - сказала Кайри, указывая на нее. - Ты скряга.

- Одно очко за использование слова «скряга».

- Потрясающе. Теперь у меня четыре очка. Двадцать пять, и ты расскажешь свою историю. Хорошо?

- Ладно. Если наберешь двадцать пять, я расскажу тебе, почему я здесь. И, вероятно, ты пожалеешь о том, что вообще спросила об этом.

- Уверена, именно так и будет. С нетерпением жду, чтобы сожалеть об этом.

- А теперь можешь уйти и оставить меня одну, - сказала Элли. - Мне действительно нужно работать, а ты серьезно отвлекаешь меня.

- Ухожу. Но буду доставать тебя, пока не наберу все двадцать пять очков.

- Тебе придется придумать что-нибудь поинтереснее, чем жалкую шутку о члене. Я суровый судья, в средней школе я рассказывала шутки о члене получше, чем твои. Совершенствуй свои навыки, ладно?

- Да, мэм, - ответила Кайри, отсалютовала ей и спрыгнула с тумбы. - Увидимся вечером. Ты заканчивай свою работу. А я узнаю, что тебе можно сделать со своей жизнью.

- О, ты собираешься выяснить это за меня?

- Да.

- Хорошо. На одну проблему меньше, - ответила Элли, взяла следующую салфетку, которую будут использовать сегодня за ужином, вытирать рот какой-нибудь пожилой монахини, и вернут на повторную стирку, повторную сушку, повторную глажку и использование. И так до бесконечности.

- Увидимся позже, - сказала Кайри, направляясь к двери. - Счастливой глажки, Элли.

- Эй, Кайри? - Позвала Элли. Кайри остановилась и обернулась.

- Что?

- Я серьезно. Мать-настоятельница действительно не хочет, чтобы я отвлекала тебя. Если она узнает, что мы слишком много болтаем, она может не позволить мне остаться, а мне больше некуда идти.