Страница 88 из 91
– Но…
– Вы же не хотите, чтобы война добралась и сюда? – с нажимом спросил Платон. – С Близгорском вы вряд ли сможете справиться, ведь так?
И было во взгляде Платона нечто, что заставило графа недовольно хмыкнуть, но, скрепив печатями все грамоты, кивнув нам напоследок, он взял Василису под руку и вывел из столовой. Капризного, нежелающего возвращаться на бал Иоанна пришлось советнику подхватить поперёк туловища и взвалить себе на плечи. Мальчик плакал, ругался, бил супостата кулаками по спине, но всё равно был возвращён к столу с пирожными и фруктами.
Дракон, покружив ещё немного, скрылся где-то с западной стороны.
– В той стороне смотровая площадка, – заметил Платон.
– Откуда ты…
– Просто идём.
Горыныч и правда ждал нас на смотровой площадке. Крылья пришлось сложить, хвост свисал с замковой стены аки канат толщиной с заморскую змею, что я видела как-то раз на ярмарке в Близгорске.
– Ну и где вы ходите? Сколько вас ждать можно? – ощерились все три пасти. – У нас мало времени!
– Так тебя она послала?
– Нет, леший, сами прилетели! – огрызнулся Степан, прищуривая взгляд, а Сава и Семён и вовсе глаза закатили. – Так помощь звали?
– Ну-у-у… – замялись мы с Дмитрием. – Нам бы на границу, на Южную равнину… Но это как-то…
– А чего бояться? – изумился Семён. – Доберёмся за два взмаха крыла, испужаться не успеете!
– Испугаться, дубина, – поправил его Сава.
– Анна, – подал голос Платон. – Я не буду сейчас обо всём этом спрашивать, ведь вы не потрудились рассказать мне всей правды, – выделил он предпоследнее слово. – Сейчас это не важно. Важно только то, что нужно всё исправить. В первую очередь то, что натворили вы.
– Мы? – возмутилась я. – То есть, не эта девица с лицом невинной овечки, а мы…
– Вы, и хватит спорить. Держите, – он протянул нам обоим верительные грамоты, которые мы забыли захватить снизу. – И летите, коли судьба позволяет.
– А ты с нами не полетишь? – удивилась я.
– Нет, – Платон ухмыльнулся. – Вспомни мою последнюю встречу с царём. Мне лучше ему на глаза не показываться.
– Но…
– Анна, – он подошёл и положил ладони на мои плечи. – У меня ещё остались кое-какие дела, но мы скоро увидимся, обещаю, – он поцеловал меня в лоб.
– Тогда проследи, чтобы наших коней доставили обратно, – насупилась я. Мне не нравилось его покровительство, но лететь без него не нравилось ещё больше.
Как оказалось, остаться здесь решил не только Платон.
– Ой, да я вообще не люблю летать, – испуганно отмахнулся Руслан, когда Дмитрий велел ему залезать на спину Змея первым. – Бабушка пыталась меня научить летать и в ступе, и на метле, но я высоты боюсь больше огня!
– Ты боишься огня? – удивилась я, не замечая за весь месяц за ним такой слабости.
– Я это умело скрываю, – выпятил грудь колесом паренёк, но быстро сник: – но не заставляйте меня лететь на этой огнедышащей печке…
– Чего-о-о? – хором возмутились все три головы.
– Я любя, – отшатнулся от них Руслан и спрятался за спину Платона. – Я лучше с ним, с Тишкой…
– Тиша полетит со мной! – упёрла я руки в боки, устремляя строгий взгляд на пса. – И не говори, что и ты боишься летать, мне нужна твоя поддержка перед дедом!
Пёс явно хотел много чего мне сказать, но не осмелился и, лишь опустив скорбно уши, понурившись, подошёл ко мне и с обречённым видом сел у моих ног.
– Летите, – усмехнулся Платон, помогая мне забраться на спину Горыныча и подсаживая Тишку. – Пришлю весточку из Близгорска.
***
Ночь окутала нас чёрно-синим одеялом. Тиша распластался по спине Горыныча у основания шеи, сжал зубы и тихо поскуливал, пытаясь воззвать к моей совести и чувству сострадания. Бесполезно: нас с ним разделял Дмитрий. Царевич уверенно держался за чешуйчатые бока, чуть подавшись вперёд, чтобы и Тишку придерживать, и мне было удобно за него держаться. Он будто всю жизнь только и делал, что летал на драконах, я же, ухватившись за его пояс и прижавшись к нему, пыталась не заснуть после тяжёлого дня, а то и целого месяца, но всё равно заснула.
Первые лучи солнца заалели на горизонте, окрашивая облака в оранжево-розовый цвет. Змей летел тихо и ровно. Лишь звуки, исходящие от взмахов крыльев напоминали о полёте. Внизу расстилался лес. Кроны деревьев тянулись к нам, к небу, к солнцу, но достать своими длинными ветвями всё равно не могли.
Стало совсем холодно: руки окоченели, а после нескольких мгновений полёта в облаке вся одежда намокла и неприятно холодила кожу. Я сильней прижалась к Дмитрию, чувствовала его ровное дыхание, видела, что он ни разу не сменил позу, ощущала, как напряжены все его мышцы.
Полёт казался бесконечным, как и бескрайний лес под нами. Змей всё чаще стал подниматься выше, подолгу прячась в облаках, и только вынырнув из них в очередной раз, мы поняли, почему: под нами маленькими кучками гнездились на земле деревеньки, а ещё через четверть часа по левой стороне вдали начал виднеться Близгорск. Змей летел по приграничью, и если с востока ещё кто-то мог нас заметить, то с запада стремительно проносился лес, а Горы Ночи были укрыты густой завесой тёмно-серых облаков.