Страница 89 из 91
Но вот уже степь, колышется пшеница на полях, приходится всё чаще подниматься в облака, благо по границе Южной равнины шли пролески от Нижних Резней со стороны Ростонда и от Выссы со стороны Сарривии.
– Смотри! – крикнула я и слегка толкнула задремавшего Дмитрия. – Уже стоят!
Как только мы спустились чуть ниже облаков, я всё увидела. Южная равнина, огромная, почти бескрайняя, когда-то выжженная и растоптанная врагами, последние двадцать лет почтительно обходилась стороной местными жителями: она хранила память той страшной войны, набега кочевников, она помнила стоны и крики, она впитала кровь и слёзы той битвы. А теперь готовилась к новой.
Змей начал снижаться. Такой морок, чтобы укрыть дракона, мне был не под силу, но зато отражающее заклятие всегда давалось хорошо, поэтому два появившихся словно из ниоткуда высочества, бросившиеся в разные стороны и отчаянно размахивающие свитками, вызвали настоящий переполох.
***
Краем глаза я видела, как Дмитрий объяснялся с отцом, как достал верительную грамоту, как Николай её читал. И вот они уж в сопровождении главного воеводы направляются к нам, а мой дед всё читает и читает послание Соловья и Василисы.
– Потом поговорим, – бросил мне царь Роман, и я пожалела, что сама не вышла за графа Литарского или не сгинула в Горах Ночи. Но возмущаться и оправдываться буду потом, перед лицом врага… тьфу ты… соседа мы должны предстать непоколебимой династией правителей Сарривии.
Нас отделяли всего несколько саженей.
– Сейчас за клевету кое-кто ответит… – пробормотал дед, но не успел придумать надлежащую оскорблённому монарху речь, как Дмитрий вышел чуть вперёд, ускорил шаг и плюхнулся перед моим дедом на колени!
– Э-э-э… – протянули мы все от неожиданности.
– Прошу руки Анны и вашего благословения! – выпалил на одном дыхании Дмитрий, склонив голову, будто явился на плаху.
Наша сторона просто остолбенела, противоположная же побледнела, покраснела, а потом почернела.
– Что всё это значит, Дмитрий?! – возопил его родитель, праведный гнев которого был способен смутить кого угодно, но только не закалённого в гляделках с русалками, разговорах с горными хозяйками, прилетевшего на спине Змея Горыныча собственного сына.
– Юноша, не знаю, что за игру вы ведёте… – медленно молвил мой дед и тоже обомлел: рядом с Дмитрием на колени бухнулась и я.
– Прошу, благословите! – обратилась я скорее ко всем сразу, нежели лично к своему деду, от того Николай, переминавшийся с ноги на ногу за спиной сына, перебежал вперёд и оказался рядом с Романом.
– Что это всё значит?!
– Мы целовались! – хором выдали мы нашу главную тайну и от столь неожиданного единомыслия уставились друг на друга.
– И что?! – также хором возмутились наши родители.
Почему-то предполагалось, что после выдачи этой тайны нам тут же дадут разрешение, благословят и отпустят на все четыре стороны, поэтому дальнейших шагов мы не продумали. К тому же всё получилось настолько спонтанно, что нам не оставалось ничего лучше, как переглянуться и выдать:
– Мы любим друг друга!
– И что?! – всё так же не понимали нас их величества.
На маленьком пятачке посреди Южной равнины повисла такая зловещая тишина, какой не бывает даже перед бурей. Воеводы обоих царств посмеивались в усы и в бороды, а за ними с любопытством вытягивали шеи дружинники и вся остальная рать: что это там происходит, и почему наследники стоят на коленях?
– Но как такое… – отмер Николай, хватая ртом воздух и выпучивая глаза, аки выпрыгнувшая из запруды щука. – Это же решительно невозможно!..
– Вы хотите сказать, что моя внучка не достойна вашего сына?! – повернулся к нему всем корпусом дед.
– Я хочу сказать, что наши царства издревле имели сугубо деловые отношения и не смешивали…
– Да мы тоже не горим желанием родниться с вами! – выпалил дед, делая шаг к Николаю и нависая над ним, словно утёс над холмом.
– То есть, вы хотите сказать, что мой сын недостоин вашей внучки?! – выпятил грудь вперёд Николай, хотя был на две головы ниже.
– А раз мы оба недостойны, может быть, всё-таки… – начал было Дмитрий.
– Молчать! – взревели оба царя, так что мы с Дмитрием аж отпрянули.
– Не ори на мою внучку!
– А ты не ори на моего сына!
– А чего это ты мне тыкаешь?!
Дмитрий был самым младшим ребёнком в царской семье, потому Николай и Роман были примерно одного возраста, одинаково вспыльчивы и по-царски самолюбивы. Перепалка вполне могла перерасти в военное сражение, но сейчас нас с Дмитрием волновало совершенно другое. Пока родители препирались и высказывали друг другу всё, что накопилось в них за несколько династический поколений, мы обернулись друг к другу.
– Значит, руки просишь? – полюбопытствовала я.
– Ты же сама сказала, что мне хорошая девушка нужна. Ты, – усмехнулся Дмитрий, вставая и подавая мне руку.