В ожидании рассвета

— Трёхранговая. Обучалась в главной смортской академии. Окончила с отличием…

— Достаточно, Шиэнцин, — мягко сказала Судья. — Следующий.

Эстафету знакомств передали полному добродушному мужчине в необычно светлой и пышной мантии с рюшами, тот встал и потёр руки. Было видно, что он привык к подобным собраниям, и они доставляют ему удовольствие.

— Польримик Любознай, историк и по совместительству заместитель директора левирмской школы на Юге. Шестой ранг. Нахожусь здесь на правах официального посла. Ещё что-нибудь?

— Нет-нет, достаточно, — повторила Ирмитзинэ.

— Таон Клешня, — неприятным, режущим голосом провозгласила следующая по очереди. По её лицу можно было догадаться, что у неё уже начался процесс старения, и всё вокруг раздражает её. Мирт попытался представить, за что Таон получила такое прозвище, и его руки задрожали. Слава Тьме, он успел подавить этот малоприличествующий жест до того, как на него обратили внимание. — Смортка, семёрка. Начальница департамента по изобретениям и переизобретениям.

Таон сжала губы, будто ожидая провокационных вопросов, но все молчали. Она, шурша складками плотной, наглухо закрытой мантии, уселась на стул. Следующим из-за стола вылез юркий бес в алом плаще (было бы странно, если представитель этой расы явился на торжество без этого непременного атрибута), коротко поклонился, нервно дёргая хвостом и зачитал чётко, как по памяти:

— Намсаг. Официальный представитель Срединной земли, прибыл защищать интересы своих соотечественников. Служащий цваргхадского суда.

— Какого статуса? — неожиданно спросила Таон.

— В переводе на ваши ранги, у меня пятый.

— А не могли бы вы предъявить доказательства?

— Чего?

— Того, что вы дослужились до пяти лун. У вас есть документ? Я не хочу, чтобы мы тратили время на метание бисера перед каким-то мелким клерком.

Мирт с ужасом сжался, желая заползти под стол. Он опасался, что когда до него дойдёт очередь, Таон опять докопается — мол, кого вы сюда позвали?

Намсаг растерянно посмотрел на Ирмитзинэ.

— Вы же сказа…

— Мы простим господина Намсага за отсутствие у него лунника или документа, подтверждающего его статус, — перебила его Ирмитзинэ. — В следующий раз возьмёте в своём суде справку. Дальше!

Бес ткнул кончиком хвоста своего соседа справа. Тот подскочил от неожиданности, что-то мямля, словно не понимая, где он, и что от него требуется.

— Это Берк Пращник, — сказала судья вместо зазевавшегося кшатри. — Официальный представитель от Западной области, шестого ранга. У него есть чин в армии… — Ирмитзинэ запнулась. Воинские чины кшатри явно не являлись её коньком. Судья ожидала, что Берк напомнит ей название, но он лениво смотрел в другую сторону. — Следующий.

Нефрона поднялась и оглянулась — зал чего-то ждал от неё. Она нервно хихикнула и сжала в кармане ульхитовую пластинку, чувствуя, что голова начинает кружиться. Оберег придал ей сил, и она вынула медальон Тьмы.

— Нефрона, леди Дха-Оралайн. Четвёртого ранга.

Ноги сами подкосились, уронив её на стул.

— И это всё, что вы хотите рассказать о себе? — рывками, будто вытаскивая слова из себя силой, подчеркнула смортка Таон. Нефрона кивнула.

— Я же это… независимый член, — проговорила она тихо, чтобы её слышали только собравшиеся за столом.

Начальница департамента по изобретениям и переизобретениям, явственно показывая своё отношение к магичке, брезгливо поморщилась. «Наверняка, богатый папочка!» — подумала она. — «Ещё бы, „леди“! Далёкий предок надрывал спину за титул, а внучка-неумёха теперь сидит на приёме у судьи!»

— Миртлей Серебряный! — радостно воскликнул своё имя тридан, пряча за бравадой сковывающий страх.

— Мы видим, — широко и обаятельно улыбнулся Польримик. Мирт сначала смутился, а потом, увидев, что историк смотрит на его расшитую серебряными нитками куртку, всё понял и воспрянул духом.

— Служащий суда в Лаиторме, — продолжил он и зачем-то добавил: — Это в Северной области. Лун у меня три с половиной. О, уже четыре! Когда это я успел?

Мирт застыл с широко раскрытыми глазами, держа медальон в руках. Нефрона одёрнула его, шепча, что он, наверное, после выхода из Пиминны ни разу не взглянул на лунник.

— Приглашают одних недоучек, — пробормотала Таон. Мирт тяжело вздохнул.

Очередь подошла к последнему — Фарлайту. Он грозно навис над столом, как отъевшаяся взъерошенная ворона. Нефрона недоумевала — она ведь только что привела его в порядок!

— Фарлайт, ингвилийской ветви Дха-Арклайн.

Историк удивлённо крякнул, вспомнив, что эту фамилию он уже видел в учебниках. Встреча с потомком сего славного рода, по его мнению, ничего хорошего не предвещала.

— Выпускник ингвилийской школы, Северная область, ныне работник лаитормского суда. Маг, восьмой ранг.

Все присутствующие не обратили на последние слова никакого внимания, кроме Польримика, что внимательно выслушивал каждого из сидящих за круглым столом и анализировал услышанное с дотошностью учёного, а также Таон. Она, откашлявшись, поднялась и обвинила мага в оговорке.

— Нет, ошибок не было, — ответил Фарлайт, усиленно копаясь в памяти.

— Было, — заявила Таон. — Насчёт ранга.

— Ах, это… — маг вытащил лунник. Сидящие за столом (из тех, кто ранее не был знаком с магом) вытаращили глаза ещё сильнее, чем Мирт, увидевший четыре горящих полумесяца на своём амулете. Зрители, сидящие напротив, встали, не веря увиденному, а те, кому не повезло с местом, вытягивали головы, пытаясь узреть, что же такого странного на показываемом медальоне?

— Именно, — сказала Ирмитзинэ. — Фарлайт — единственный, кто достиг восьмирангового статуса со времени создания городов.

— Это невозможно, — еле выговорил историк. — Обман зрения… Поддельный лунник…

— Я подтверждаю, что тут нет никакого мошенничества, — отрезала Ирмитзинэ. — Фарлайт — живой пример того, что если упорно и самоотверженно работать, то достижимы любые вершины. Надеюсь, никто не будет требовать у меня доказательств?

Все дружно замотали головами, даже Таон.

— Ни у кого нет вопросов?

Члены совета нехотя переключили внимание на судью.

— Секретарь, запишите в протокол. Сегодня бесконечное число дней со дня появления Тьмы, четыре тысячи четыреста восемьдесят третий год, тринадцать месяцев и двадцать дней со дня сотворения плотной Тьмы…

— Скоро новый год! — не к месту вставил Мирт.

— … первый доклад, о просачивании информации, нам зачитает Шиэнцин Ниоки.

Юная помощница Ирмитзинэ по вопросам безопасности нерешительно достала из-под стола свиток и зачитала долгий и скучный большинству слушателей доклад. Основная часть его состояла в статистике числа жителей Тьмы по каждому столетию, посещавших мир Земли, отчёт о количестве полезной информации из верхнего мира и количестве информации из Тьмы, попавшей на Землю по недосмотру или необдуманной прихоти. Никто не слушал Шиэнцин, и она, слабея голосом с каждым абзацем, кое-как добралась до конца. Ирмитзинэ попросила зал не шуметь, и помощница угнетённым тоном прочла заключение.

— Как мы видим, более свободный и открытый обмен информации между мирами не повредил бы Тьме, а наоборот, принёс бы новое дыхание в нашу культуру. Стоит ли дальше скрываться? Не лучше ли сообщить жителям Земли о существовании Тьмы?

Слушатели зашумели. Судья нетерпеливо хлопнула в ладоши.

— Кто-нибудь хочет высказаться?

— Я! — историк поднял руку. — Я понимаю, что многие тоже хотят сообщить нам своё мнение, но моя идея довольно недурна и сразу прекратит полемики. Прошу отложить данный вопрос на рассмотрение через тысячу лет.

Зал зашумел ещё больше.

— Я объясню! Земные люди — дикари. Теоимитация давно практикуется магами и триданами, но разве нам нужно именно это? Нам нужно общение с равными себе, не с рабами и не с господами. Через тысячу лет вы, Ирмитзинэ, соберётесь с новым советом и снова поднимете этот вопрос.