В ожидании рассвета

— Я даже не успел к нему привязаться, — вздохнул Мирт.

— Может, мне тоже поселиться в Саотими?

— Не думаю, что ты сможешь привыкнуть. Пока они встают, пока моются, пока делают вот эти вот их пассы, — тридан помахал руками, — я уже успеваю двадцать раз помереть от голода. А завтрак тебе так просто никто не подаст, когда хочешь, изволь ждать остальных.

— А мне нравится такой порядок. Фарлайт, как думаешь, мне оставаться?

— Это только тебе решать, — ответил маг. Он был занят — приводил себя в порядок и довольно резко реагировал на всё, что его отвлекало. Деревянный гребень в форме руки запутался в причёске. Фарлайт потянул за него изо всех сил и выдрал клок волос.

— Дай лучше мне! — нетерпеливо воскликнула Нефрона и подскочила к нему. Маг вздохнул и доверил себя приятельнице. Нефрона засуетилась, приговаривая, что его нельзя оставить одного ни на минуту, и теперь она точно не сможет поселиться в Саотими.

— И давно так? — поинтересовался Мирт.

— Что? — не поняла Нефрона.

— Давно ты его опекаешь?

— С тех пор, как и мои, и её родственники подорвались на своей же бомбе, — ответил за Нефрону Фарлайт. — Изобретали новое оружие, видишь ли. Нам повезло, что остались сидеть дома. Я болел, а милейшей Нефроне больше не перед кем было изображать любящую мамочку, и я подвернулся под руку, такой одинокий и несчастный. Иначе — минус два знатных ингвилийских рода. То-то Дха-Умлайны бы порадовались.

— Извините, я не знал, — пробормотал Мирт.

— Не волнуйся, мы не сентиментальны, и это было очень давно, так что плакать не будем. Моё мнение — мы из этого извлекли только выгоду. Остались единственными представителями своих родов и получили во владение каждый по замку.

Нефрона испуганно посмотрела на его отражение в зеркале, Фарлайт увидел это, но продолжил как ни в чём не бывало.

— Среди твоих родственников, конечно, были те, кого можно пожалеть, — сказал он ей, — но мои — те ещё мрази.

— И что, кроме вас других наследников не осталось? — усомнился тридан.

— Совсем, — подтвердил маг. — Разве только какие-нибудь очень дальние, или незаконнорожденные. Всё равно и те, и другие не имеют никаких прав.

— О, Неф, ты в Ингвилии, наверное, самая завидная невеста?

Фарлайт опять опередил девушку. Та продолжала меланхолично расчёсывать его волосы.

— Была бы, если бы не продала замок и не отдала все деньги в БФПНС. Как они только позволяют проводить такие операции детям!

— А что это такое, бэ фэ пэ… Как там дальше?

— Благотворительный фонд пострадавшим от несчастных случаев, — ответила Нефрона. — И я не все деньги отдала. У меня ещё немного лежит в банке, на экстренный случай.

— Ты не только красива и умна, но ещё и восхитительно бескорыстна!

Маг скептически хмыкнул.

— Спасибо, Мирт, — сказала девушка, даже не обернувшись и не одарив тридана улыбкой.

— Но у тебя-то с финансами всё в порядке? — спросил тот у Фарлайта, чтобы перевести тему.

— Если бы! Мой регент — большой идиот, назначенный ещё более тупым местным судьёй. Его воображение было довольно болезненным. Он представлялся себе экзорцистом. Устроил в моём замке изгнание уркюлей.

— И?

— В общем, сейчас там ровное место. Единственный уркюль в Ингивилии, как потом оказалось, вообще был не в моём замке, а в нутре моего регента. Он сам был одержимый.

— Его наказали?

— За что? — усмехнулся Фарлайт. — За то, что он «спасал» меня от бесплотных демонов?

— Я не особо силён в юриспруденции, но скажу вам вот что: свод законов давно пора переработать. Когда я работал в суде, то посмотрел в документах — их не обновляли с момента создания.

— Тебе довелось прикасаться к артефактам древности? — Фарлайт заметно повеселел от своей шутки.

— Я не пойму, чего здесь смешного? Вы остались без жилья!

— Да ладно, в школе условия были неплохие, — сказала Нефрона.

— И кормили вкусно.

Мирт поднял руки в знак согласия.

— Хорошо, хорошо, вы меня задавили аргументами. Но как можно так безалаберно относиться к деньгам?

— Ты когда-нибудь видел магов-экономистов?

— Нет, но…

— Только триданы и люди способны впадать в нирвану от звона монет.

— Люди жадны по определению, а триданы подсчитывают деньги из любви к обществу. Ведь общество не может существовать без денег.

— Служение обществу людей? Тебе это нравится?

— Давайте не будем переходить на личности!

— Нефрона, разве я переходил на личности? — удивился маг.

— Не припомню такого, — подтвердила та.

— Ладно, не буду вам мешать. Приду на это собрание пораньше, может, познакомлюсь с кем-нибудь полезным, — сказал Мирт, и оставил магов наедине, хлопнув дверью. От одного только воспоминания о том, как Фарлайт подкалывает его, а Нефрона только поддакивает, тридану становилось противно.

— А что за собрание, ты не слышала? — спросил Фарлайт, когда Нефрона закончила его расчёсывать.

— Не знаю… Может, тебя будут хвалить, что побил демонов? — предположила волшебница, стыдливо улыбнувшись: ведь пока её друг храбро сражался, она отсиживалась в колодце. — Давай я заплету тебе какую-нибудь причёску по такому случаю. А то вызовут на сцену, а ты некрасивый, — и Нефрона взяла прядь волос над ухом и принялась заплетать косичку. Фарлайт отнял у неё прядь и тут же разгладил.

— Я и так всегда красивый, — сказал он. — Не хочу выглядеть, как столичный петух вроде твоего нового дружка. И два демона сбежали.

— Всё равно, это достойно похвалы!

— Ты думаешь, это было нападение? Гардакар устроил дурацкий спектакль, чтобы позлить меня и показать, что не видит во мне никакой опасности. Если бы он хотел серьёзно разобраться со мной, он бросил бы в бой как минимум десяток демонов. И их обвинение… Насмешка!

Опаздывающие Фарлайт с Нефроной прокрались в зал, до непривычного ярко освещенный низко висящими сферами.

— Вижу свободные места, — шепнул спутнице Фарлайт, и ретиво потянул её за собой, заставляя зрителей в ряду вжиматься в свои сиденья.

Ирмитзинэ, сидящая во главе стола на сцене, остановила на магах взгляд. Фарлайт почувствовал это и обернулся. Смортка указала на два пустых стула на сцене.

— О Тьма, — прошептала Нефрона. — Нам что, надо будет говорить какую-то речь? Мы же не готовы!

— Не тушуйся. Если опозоришься, я сломаю стену, и мы убежим, — сказал ей Фарлайт, когда они тащились обратно. — Смотри-ка, Мирт тоже там сидит.

Какой-то сморт вдруг зашипел на Нефрону, которая наступила ему на ногу.

— Извините, пожалуйста, — проговорила она, остановившись.

— Ну скорее! — Фарлайт, теперь оказавшийся сзади, подтолкнул Нефрону вперёд и наступил сморту на другую ногу — намеренно.

— Итак, все три независимых члена на месте, — провозгласила Ирмитзинэ, когда маги заняли места за столом. — Объявляю ежеквартальный съезд по решению наиважнейших вопросов Тьмы и Земли открытым!

Судья встряхнула крошечный серебряный колокольчик. Его переливчатый звон слышали даже зрители на последних рядах круглого зала. Присутствующие встали и зааплодировали.

— По закону, присутствующие обязаны представиться, начиная с главы собрания — то есть меня, и продолжая в сторону моей правой руки.

Нефрона облегчённо выдохнула — её усадили третьей со стороны левой руки Ирмитзинэ.

— Меня вы все знаете, я Ирмитзинэ Птичка, великая смортка и верховная судья Востока, — провозгласила глава собрания. — Остальные сведения о себе считаю излишними. Это, — она вытащила из-под воротника мантии медальон, — подтверждает моё право.

Ирмитзинэ слегка склонила голову в знак признательности присутствующим и села. Низенькая девчушка, сидящая справа от неё и беспрестанно теребящая носовой платок, нерешительно вылезла из-за стола и тихо-тихо сказала:

— Меня зовут Шиэнцин Ниоки, помощник судьи, — она нерешительно посмотрела на Ирмитзинэ, ища поддержку, — по вопросам безопасности.

В зале кто-то хихикнул. Шиэнцин вздрогнула и вытащила медальон Тьмы, но продолжила, хотя ещё более тихим голосом.