В ожидании рассвета

— Земля вместе с её людьми существует столько же, сколько и Тьма, а они всё ещё находятся на примитивной стадии, — заметила Таон. — Неужели вы верите, что через тысячелетие они начнут соображать? Они одного вида с нашими местными людьми, у которых мозги на уровне говорящих коров. С кем вы собираетесь обмениваться культурой?

— У земных людей другие условия для развития. Часть их планеты (вы, я надеюсь, помните из наших прошлых докладов, что было вычислено: мы живём на планете, имеющей форму шара) не занята безжизненной мглой, как наша, у которой для жизни доступна лишь малая часть! Вся Земля приспособлена для жизни, она огромна и многообразна, она обращается к светилу то одной, то другой стороной. Не смотрите на меня так — раннее суждение о том, что Солнце вращается вокруг Земли, тоже опровергнуто. Теперь представьте, какая чудесная цивилизация может расцвести в таких условиях? — просила судья.

— Я понимаю, что у вас, смортов, вся наука и технология, — удручённо подал голос Польримик Любознай, — но мы, я имею в виду — приехавшие издалека, не понимаем в вашей речи ни слова. Буквы какие-то знакомые, а вот их смысл… Я вот не был на прошлом докладе. Как это понимать, что мы живём на шаре? Почему все реки не катятся вниз?

— Прочтёте в прошлогоднем альманахе открытий, — сказала Ирмитзинэ.

— Он всё равно ничего не поймёт. Все триданы — гуманитарии, — тихо съязвила Таон.

— Неправда! — вскочил Мирт. — Экономика — точная наука!

— А мне тем более надо знать, я же пишу энциклопедию… — заговорил Польримик.

— Мир Тьмы — не плоскость, — прервала историка судья. — Это шар, только он нам кажется плоским, потому что он очень большой. То, что границы всех областей, кроме Срединной, упираются в Мглу, как оказалось, не означает, что там конец всего… К чему я вела, когда сказала, что миры различны? Я хотела вам напомнить, что разум земных людей не неизменен, он развивается и расширяет границы познания вдвое каждые несколько десятков поколений. Сейчас развитие уже набрало свои обороты, поэтому я и предположила, что пора начинать контактировать с землянами.

— Тогда меня волнует вот что: если развитие землян идёт по этой, как её… прогрессии, возможно ли то, что в какой-то момент они обгонят нас по уму? — вмешался историк.

— Конечно же, нет, — вставила Таон Клешня. — Польримик, вы, верно, думаете, что мы говорим о ваших подопечных в школе? Речь идёт о жителях Земли! А они были, есть и будут превосходными образцами примитивизма. При всём уважении к вам, Ирмитзинэ, вы идеализируете землян… Давайте перейдём к моему докладу?

Таон сжато изложила суть своего сообщения. Оказывается, её департамент разработал проект под названием «Свет для всех». Смысл состоял в том, что на орбиту планеты предполагалось запустить с помощью магии внушительную по диаметру светящуюся сферу — прототип земного светила, но не того, которое большое (Солнце), а того, которое поменьше, и вращается вокруг Земли (Луна). Саотимские сморты предполагали, что если поднять высоко-высоко в небо гигантский шар, он начнёт вращаться вокруг планеты.

Таон раздала копии проектов членам совета. Те долго вглядывались в непонятный почерк начальницы департамента, по-видимому, уставшей переписывать большой проект несколько раз (да ещё и чертежи чертить!), поэтому буквы на строках плясали, словно невменяемые.

«Что это?» — думал Фарлайт. — «Ирмитзинэ специально позвала меня, чтобы продемонстрировать, что Тьма — пройденный этап, архаизм?»

— Неплохо! — воскликнул историк. — Значит, будет у нас светило?

— Будет.

— Не будет, — Фарлайт покачал головой.

— Почему это? — Таон посмотрела на него, грозно сверля взглядом.

— Во-первых, мы привычны к полумраку. Свет вызовет множество глазных болезней. Во-вторых, оно не будет светить так, как надо — вы не сможете сотворить сферу размером с земную Луну, а если она будет меньше Луны, то придётся её запускать прямо на высоте наших же голов, с высокой орбиты светило не будет видно. А яркий фосфорент, насколько я помню, запрещён.

— И что вы предлагаете? — вызывающим тоном спросила начальница департамента.

— Сделать шар максимально возможного диаметра, так же выпустить его на орбиту, но сделать так, чтобы он, достигнув нужной высоты, расширился до размеров Луны.

— Но при расширении яркость исчезнет, — сказала Нефрона. Маг удивлённо посмотрел на неё — вот уж от кого он не ожидал возражений!

— Верно. Видите — мы зашли в тупик. Не будет никакого светила.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, скорее всего, пересмотрим закон о фосфорентах с другими судьями, — любезно объявила судья. — По поводу супер-сферы я хотела задать ещё один вопрос. Как вы считаете, если светило у нас всё-таки будет, надо ли давать миру новое имя?

— Зачем? — не поняли сидящие за столом.

— Вы, наверное, уже не задумываетесь о том значении слова «Тьма», которое означает «темнота, мрак». А наш обновлённый мир станет светлым, как ночная земля.

Фарлайт был в шоке. На Севере всех членов совета давно бы уже распяли за тьмохульные планы, но здесь говорить подобные вещи было в порядке вещей. Он посмотрел на Ирмитзинэ — не смеётся ли над ним? Но та была серьёзна, они принялись обсуждать с Таон, из чего состоит фосфорент, которым покрыта земная Луна, и не лучше ли заменить сферу на полусферу, которая всегда будет повёрнута вниз одной и той же стороной.

— Зачем вообще было нужно светило? Есть у нас сферы в домах, пусть так бы и были дальше! — не выдержал маг.

— Всё уже обсуждали на прошлом съезде, — сказала Таон, приложив руку ко лбу, мол, как же её достали эти приезжие лапти. Она то и дело поглядывала на лунник Фарлайта, так и не поверив, что здесь нет подвоха.

— Кстати о семантике. Землянский язык и наш общий крайне похожи. Слово «Тьма» может быть и вовсе неверно истолковано землянами, как синоним слову «зло», — сказал историк. — Они же боятся темноты. Как вы планируете представляться землянам, когда пойдёте на контакт?

Все задумались, и историк продолжил.

— У меня самого есть идейка. Что насчёт того, чтобы перемешать все их языки?

— О чём вы? — уточнила Ирмитзинэ.

— Собрать всех мощных магов и триданов, устроить прорыв на Землю и всколыхнуть их разум, задать им основы для новых языков…

— Слишком большие траты, и ради чего? Ради одного слова? — спросила судья.

— Не только, — сказал кшатри Берк Пращник, до этого не проронивший ни слова. — Если пойдём на контакт, и что-то, не приведи Тьма конечно… ну, это самое.

Никто ничего не понял.

— И тогда будет война, — завершил Берк.

— А-а-а, — протянул Польмирик Любознай. — Всё, дошло. Если произойдёт недопонимание, со смешанными языками людям будет сложнее кооперироваться против нас. Создадим десять, нет, сто языков. Или даже тысячу!

— Они заново изобретут общий язык, придумают новый, — подала голос Шиэнцин.

— Люди-то? — усмехнулась Таон. — Каждая языковая группка будет биться до последнего, чтобы именно её язык стал общим. В итоге, у них никогда не будет общего языка. Идея прекрасная. Но как мы сами будем с ними общаться?

— Можно телепатией, — сказал историк.

— Легко говорить! Я вот ей не владею.

— Будете ходить с магом-переводчиком!

— Нет, так не пойдёт.

— Мы сами можем выучить те языки. Не все, а которые понадобятся. Кстати, есть мысли, как объяснить землянам, куда пропал их общий язык?

— Внедрим легенду, будто бы смешение языков произошло по причине… божественного гнева, например.

— Они ещё верят в языческий пантеон?

— Вы хотите сказать, в тех безответственных магов, которые имели неосторожность показывать при землянах свои способности? — спросила судья. — К сожалению, да. Или к счастью.

— Тогда, может, отправим им другого мага, специально подготовленного, — предложила Нефрона, сама не зная, как решилась на это. — Пусть этот маг… а лучше, тридан, проповедует особую идею: о послушании, доброте и безгрешности…