Свой мир

— Здравствуйте, Мисс Вартиган, Вы что-то хотели? И жена моя только что приходила… А-а-а! Это, наверное, из-за вашей сестры, которой дома не было более двух часов. Так Вы не переживайте, она мне помогает с раненым псом, которому мы недавно зашивали лапу.

— Нет-нет, просто погода такая плохая, и… в общем… до свидания…

— Вы так промокли! Не простудитесь? Может, я…

— Спасибо, большое, но я уже пойду: много дел накопилось.

Роза развернулась, закрыв за собой дверь, и догнала Миссис Холмак, которая, скрестив на груди руки, будто скукожившись, все еще рыдала. Они обе промокли до нитки, и поэтому все равно терять им было нечего. Остановив свою гувернантку, взяв за плечи и пытаясь смотреть той прямо в глаза, Роза, недоумевая, спросила о причинах ее расстройства. Однако Миссис Холмак, уже раскрыв рот, просто обняла свою подопечную и разрыдалась еще больше.

Придя в дом, они сразу же разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться, а потом через десять минут вновь встретились, когда Роза пришла к Миссис Холмак с двумя чашками горячего чая.

— Я знала, что Вы сами ко мне не придете, поэтому пришла сама. Так что же с Вами все-таки случилось?

— Там, возле той двери по твоим испуганным глазам я поняла, что ты опасалась того же, что и я… Дело в том, что, когда у моего мужа было помутнение рассудка или, как он это называл, «порыв страсти» по отношению к твоей сестре, он об этом спустя несколько дней рассказал мне. Не сразу, но я простила его, хотя и почувствовала такую боль, будто кто-то мне нанес ножом удар в спину…

Поставив на стол поднос, Роза села на кровать, находящуюся напротив кресла, в котором только что расположилась Миссис Холмак, уже изрядно успокоившаяся. Гувернантка говорила вкрадчиво, без проявления лишних чувств, однако ее глаза все же выдавали разочарование в любимом человеке.

— Роза, я знаю, ты хочешь спросить, почему мое поведение никак не изменилось? Ответ прост: это никому не было нужно. Если бы я сказала Сьюзен, наши отношения с ней разладились бы, а если бы узнала Миссис Вартиган, моего мужа быстро бы уволили с работы, которую он так любит. К тому же мой позор стал бы всем известен, а так как такое больше не повторялось, то и волноваться здесь не о чем. И, надо сказать, молчание в моей ситуации — это само мудрое решение.

— Тогда почему вы плакали, ведь должны были радоваться, там, у двери!

— Это были слезы не печали, а облегчения, потому что второй раз предательства я бы не вынесла: слишком сильно люблю своего мужа. Понимаешь, Роза, я многим ради него пожертвовала не для того, чтобы терпеть подобное, однако в этом его винить нельзя, потому что никто меня не заставлял говорить «да» перед алтарем. Я вообще рада, что Сьюзен потеряла память: будто и нам с моим мужем был дан второй шанс для восстановления отношений. Да и твоя сестра стала такой хорошей, приветливой, к себе располагающей, что и у меня самой пропала обида по отношению к ней.

— Вы очень умная и сильная женщина, жаль, что у Вас столько проблем. Если Вам что-нибудь будет нужно, то обращайтесь…

— Спасибо, Роза. Я вам, сестрам Вартиган поражаюсь… Ведь моей любимицей всегда была Сьюзен, однако сейчас понимание я нашла в тебе.

— Она такая же как и я, только более подвержена эмоциям. Ведь мы обе никогда заведомо не причинили бы вред близкому человеку.

Слегка улыбнувшись, Роза встала и вышла из комнаты, однако Миссис Холмак продолжала сидеть на прежнем месте, задумавшись о самых глубоких переживаниях. Когда час спустя дождь прекратился, Сьюзен пришла домой веселой и жизнерадостной, в общем, такой, какой она была постоянно после падения.

— Зачем вы ввалились к нам с Мистером Холмаком? — смеющимся голосом спросила она у своей сестры, придя к ней в спальню.

— Просто мы начали о тебе беспокоиться. Вот и все, — спокойно ответила Роза, даже не оторвавшись от чтения книги, которая была очень захватывающей.

— А, может, боялись, что я натворю глупостей? — с какой-то злой усмешкой произнесла Сьюзен, наблюдая за реакцией сестры.

— И это тоже, — ответила Роза все также невозмутимо, однако внутри почувствовала напряжение, граничащее с предчувствием чего-то неладного.

— В таком случае вы пришли поздно, или, может быть, рано, ведь в дождь нас никто не беспокоил и можно было…

— Хватит! Сколько тебе лет? Ты ведешь себя так, как леди себя вести не подобает! Успокой свою ненасытную жажду к низким приключениям! — выкрикнула Роза, резко вскочив со стула и не дав до конца договорить своей сестре, которая сначала испугалась такой резкой перемены, а потом вновь улыбнулась все также злорадно.

— Так ты все знала? Значит, ты знала? Так почему же не сказала? Я доверяла тебе, а ты утаила от меня тот факт, что у нас с Мистером Холмаком был роман? Почему я это узнала от него, а не от тебя?

— Я думала, что так будет лучше для всех… Я не думала, что он окажется настолько глупым, что вопреки моей просьбе все же расскажет тебе об этом…

— Да, он сказал, что ты ему написала записку с просьбой, однако он настолько сильно меня любит, что не согласится никогда в жизни так просто отказаться от наших с ним отношений.

— Вообще-то до потери памяти ты уже с ним не встречалась несколько лет, так что я и понятия не имею, о какой любви здесь вообще идет речь.

— Мистер Холмак сказал, что мы безумно любили друг друга и даже хотели пожениться, и я склонна верить ему, особенно после сегодняшнего дня. Я будто заново родилась! Да, Роза, я влюбилась!

— Чушь какая-то! Он тебя обманывает, причем так нагло и бесцеремонно! Остынь и подумай логически: какая может быть любовь между богатой знатной девушкой и бедным женатым заведующим псарней или кто он там еще? Или ты романов на ночь слишком часто читала?

— Ты мне завидуешь, потому что никто тебя не любит так, как меня! — твердым голосом сказала Сьюзен, развернулась и вышла из комнаты, громко захлопнув за собой дверь. Роза же, подумав лишний раз о том, что не перед кем нельзя раскрывать свою душу, взяла книгу и легла на кровать. Однако она не стала читать, а просто уставилась в первую попавшуюся ей на глаза строчку страницы, думая о произошедшем. В итоге Роза не придумала ничего умнее, чем поговорить с Мистером Холмаком, который переходил все границы приличия и уважения. Она с размахом бросила книгу на пол, встала с кровати и, обозленная, направилась к псарне.

Ливень уже закончился, и на улице воздух был наполнен холодной свежестью, от которой по телу проходила мелкая дрожь, а легкий ветер все еще приносил с собой влагу. И хоть небо уже разгладилось, избавившись от туч, оно не было ярко голубым, так как уже начало вечереть.

— Никто не знает, как мне не хочется опять выходить из дома! Я только недавно согрелась, но все мое негодование выплеснуть нужно на Мистера Холмака! Хотя… нужно все сперва как следует обдумать. Не буду уподобляться эмоциональным глупым девицам, — подумала Роза, смотря в холодное небо, после чего неожиданно развернулась и пошла обратно, зашла попить чай в столовую, где в тишине успокоилась.

— Я думала, что ты сразу к нему пойдешь, но нет… ты оказалась умнее, — произнесла Сьюзен, которая минут через семь решила вновь пообщаться со своей сестрой.

— Спасибо за похвалу, но это излишне. Я все равно пойду к Мистеру Холмаку… завтра. Пойдешь со мной! — угрожающе строго ответила Роза.

— Нет. Не пойду! Я старше тебя и поэтому умнее!

— Только глупый человек мог сказать такое. Ум не определяется возрастом. Это не обсуждается! Завтра в пять часов утра встречаемся здесь. Ты сама сказала, что я не глупа, так что давай все решим мирным путем, — встав со стула, сказала Роза и направилась к себе в комнату. Однако уже подходя к спальне, она вдруг почувствовала, что обо всем сейчас самое время рассказать Эллис, которая была единственным ее союзником на данный момент.

— Здравствуй Роза, — сказала Миссис Вартиган, когда увидела свою младшую воспитанницу. — Что-то случилось или ты соскучилась по мне? Хотя второе явно не подходит тебе, а вот твоя сестра стала ласковым ангелочком! Поучись у нее!