Нарисуй меня

Жива. И наняла эту Полину, чтобы подложить ее ко мне? Не наигралась, значит, за столько лет? Почему именно сейчас? Денег захотелось? И где ты была столько лет?

Сверяюсь с навигатором — пробок впереди пока нет, но сейчас может всего за несколько минут образоваться в центре и на выезде из города. И тогда встану.

Жму на газ. Надо торопиться.

Львов не отвечает. Подонок. Лоханулся ты с ним, Макс, не тому бабки сунул. Подключить СБ? Служба безопасности мне досталась от Навроцкого, с работой справлялась без нареканий. Оставил начальника, о чем ни разу не пожалел. Да, пусть найдет этого малахольного, игры кончились. Грин наверняка безопасника уберет, как и Бабина со всей бухгалтерией. Под ложечкой неприятно засосало.

Выбираюсь, наконец, из города. Теперь дорога должна пойти быстрее, по этому направлению только пару недель как асфальт новый положили, разметки, разумеется, нет.

Марина… Девочка моя любимая. Как же тяжело тебя будет отпустить. Почему я тебя не встретил хотя бы на год раньше? У нас был бы целый год.

Мобильный мигает входящим вызовом.

— Максим Анатольевич, не разбудил? — донесся из динамика голос юриста.

— С чего бы?

— Вы теперь свободный человек, можете себе позволить.

— У меня каждая секунда теперь на вес золота, какой сон?

— Завещание оформлено, можете быть спокойны, ваша девушка получит почти все ваши средства, как вы и хотели. Конечно, если бы она была вашей женой…

— Будет. Я перезвоню, вторая линия.

Мне доставляет садистское удовольствие наблюдать, как мечется альбинос. Что, Алекс, не так все весело, как ожидал?

— Привет, Грин! Никак не можешь без меня?

— Макс, засунь свою иронию себе в штаны. — Усталый и злой голос Грина чуть поднимает настроение. — У нас проблемы.

— Какие?

— Тут слух по компании ходит, что у тебя рак. Ты умираешь, Макс?

Деликатен как всегда.

— А в чем проблема?

— Прими мои соболезнования, если это так. — Голос Грина дрогнул. — Нет, реально?

— Вопрос в чем?

— Лихо… А твои наследники потом не приволокут бумажки, что ты не мог заключить сделку по медицинским причинам?

Подобного рода попытки отжать обратно бизнес предпринимаются нередко, результат всегда разный, но помотаться по судам обычно приходится всем.

— Как знать, Саш. Надейся, что все обойдется и я переживу тебя. Или не всплывут еще какие скелеты.

— Не понял, — насторожился Грин, а я нажал на отбой.

Саше придется немало повозиться с компанией, которую он купил на пике. И которая точно не будет стоить больше, чем сейчас. Не факт, что он отобьет ее хотя бы за пять лет. Нечего было по девкам гулять перед самой свадьбой, Саша. Папа твоей невесты такого стерпеть не мог, конечно. Как вовремя!

Быстрый звонок Марине — просто, чтобы голос родной услышать. Наверняка убежала в мансарду работать над портретом. Хочу посмотреть на нее, когда она его мне подарит.  Не так много времени осталось до отъезда.

Странно, не берет. Видимо, увлеклась и не слышит.

Сообщение от нее приходит лишь через полчаса.

Не от нее.

Тормоза резко завизжали, я не сразу понял, как нажал на педаль.

Что за…? Вглядываюсь в экран. Рот заклеен скотчем, связана.

«Твоя пешка у меня. Игра окончена, ЯнварЪ. Мне нужен ты. И мое наследство.

Папина дача, через полтора часа. Время пошло».

Сзади гудят, сигналят. Не могу отвести взгляда от глаз, полных ужаса.

Тварь!

Гудки, длинные гудки.

Марина.

Срываюсь с места, едва не протаранив грузовик впереди. Старую дачу Навроцкого помню хорошо, дорогу до нее тоже. Другая сторона области.

Не успею.

ЯнварЪ. Именно так, с твердым знаком на конце… наш своеобразный код, позывной.

Снова длинные гудки, не берет.

День? Да. Отвечает почти сразу.

— Где Филимонов?! — рявкаю. — Почему телефон не берет?

— У безопасников сейчас совещание с Грином. Макс… ты… случилось что?

Случилось.

— Не может быть. Ксения… — Ошалевший Дугин раздражает. Его эмоции сейчас мешают.

— Вытаскивай его под любым предлогом. Грину лучше не знать.

— Понял. Отправлю ребят к тебе. Не пори горячку, Макс. Навроцкая, если это она, не могла одна, там наверняка наемники. Дождись наших, я сам…

Отключаюсь. И снова набираю Марине. Вне зоны действия.

— Быстрее! Вон пошел!

Крик тонет в реве клаксона. Парень на мопеде испуганно шарахается в сторону, и вовремя. Моя тачка на полной скорости проносится на красный, едва не задев пацана. Сзади и сбоку возмущенно сигналят десятки машин, но я смотрю лишь на часы.

Время уходит. Жму на газ, хотя знаю, что уже выжал из «бэхи» максимум.

Время вышло.

Вот и все! Ты проиграл, Макс. Шах и мат. В этой партии пешка никогда не превратится в королеву.

Пешку уже съели.

Игра окончена.

Сжимаю руль и… продолжаю гнать вперед.

Девочка моя родная. Я вытащу тебя из этого ада. Вытащу и уничтожу тех, кто посмел тебя забрать у меня.

Бросаю взгляд на шахматную доску, которую Марина однажды нашла среди старья в мансарде. Сейчас лежит рядом на соседнем сиденье. Как улика. Сегодня все будет кончено.

Дорога сужается, остается всего одна полоса, домов по-прежнему много, но через десять — пятнадцать километров они исчезнут. Все, кроме одного.

Он появляется неожиданно, сразу после поворота. Стоит посередине дороги и смотрит на меня, скрестив руки.

Первую мысль пропускаю. Вторая требует нажать на тормоз.

— Как лохов последних развели! — Без приглашения запрыгивает в тачку. — Гони. Это за…?

Не вижу, но знаю, что у него в руке.

— Брось назад, потом разберемся.

— Еще долго? — Нетерпеливо смотрит на часы, я лишь сильнее сжимаю челюсти.

— Давно догадался?

— Час назад. Будто монтировкой по морде долбануло. Макс, я не оптимист ни разу, сам знаешь. Но ее не тронут. Марина им не нужна. Ты. Все это было разыграно только ради тебя. Может, не люби ты ее так сильно, до нее бы и не докопались.

Звериный нюх подводит, он не чует, что за такую «аналитику» я готов выкинуть его на полной скорости из тачки.

Беспощадно прав.

— Макс!

Я вижу старую полуразвалившуюся «шестерку», которая выползает из очередного поворота дороги. Резко ухожу вправо, не снижая скорости.

— Твою… — Его хорошо приложило к двери. Понимаю запоздало, но мне, в сущности, плевать. Слышу лязг металла.

— Кастет? — Я не удивлен. — Пригодится.

— Не сомневаюсь.

Еще три поворота, и мы на месте. Молчим, каждый думает о своем. О своей.

Мобильный, трупом лежащий больше часа, оживает рингтоном, от которого едва не выпускаю руль.

Она.

— Максим! Макс!

Жива! Голос, который я узнаю из миллиона и который сейчас заставляет сердце снова забиться в груди.

— Никому не верь, слышишь! Никому! Это подстава!

Ее крик рвется из динамика, я поворачиваю голову направо и вижу, как рядом дергается рука с кастетом.

Глава 62

Ксения...

Ксения Навроцкая

Сердце учащенно бьется. Ничего общего со мной. Ниже меня, даже каблуки не делают нас одного роста. Немного полноватая, но скорее приятной женской полнотой, которая нравится мужчинам. Одета просто — светлая блузка и темные широкие брюки. Овал лица не такой четкий, как на рисунках Макса, уже немного поплывший, у глаз небольшие морщины, тонкие естественные губы, явно никогда не знавшие инъекций, высокий чистый лоб. Крашеные светлые волосы делают лицо не таким выразительным, каким я его видела. Все в ней «не такое как».

Вот только это она.

Взгляд остался прежним, как и ее улыбка. Макс удивительно точно передал главное. И этого не изменить.

— Что вам нужно? — Мой голос вот-вот на крик сорвется. Передо мной враг, женщина, которая все это время дергала нами, как марионетками, а теперь вышла на сцену. — Вы зачем здесь?

На меня начали оглядываться мамашки, гуляющие во дворе с детьми. Наверное, только это меня и остановило от того, чтобы заорать во все горло. На улице душно, дышать нечем, кажется, вот-вот дождь начнется.