Страница 6 из 20
У кобры сотня глаз-прожекторов, а из той гигантской, красной от горящей солярки пропасти, которая была её ртом, торчала ещё стопка из десяти орудий.
Хвост кобры бил по земле где-то в полукилометре от неё, взметая ту самую бетонно-металлическую пыль. Словно дымовая завеса эта туча накрыла территорию базы и наш лес.
Тело кобры то скручивалось в кольца, то снова растягивалось, сминая и разрубая танки противника, как спираль мясорубки. Я видел, как экипажи бросали машины, выпрыгивали из башен и разбегались в стороны. Яростный Гигант ещё не приступил к основному акту, а враг уже повержен!
– НИКАКОЙ ПОЩАДЫ!!! – прорычал Яростный Гигант, изрыгая потоки горящего топлива на землю под собой. – НИКОМУ!!!
Море огня растеклось на сотню метров, поджигая бегущих танкистов.
– Ы-ы-ы, – заныл разведчик, который молился Енеле, стуча себя кулаком в грудь, в их вере это аналог крестного знамения. – Восславим же Надежду Мира, помощника Енели…
– Не богохульничай, – опомнился Днистро. – Нет бога истиннее Енели!
И хотел ударить разведчика в зубы, но его руку перехватил второй разведчик:
– Наш брат прав. Надежда Мира – истинный бог, подобный Енеле Истинному. Он послан нам Енелей для победы над супостатом.
Вслед за товарищем он бухнулся на колени и начал бить себя кулаком в грудь, с ужасом и почтением глядя на меня. При этом я валялся на мокрой земле, не имея сил не только встать, но и утереть сопли и слюни.
– НИКАКОЙ ПОЩАДЫ НИКОМУ!!! – повторил Яростный Гигант и собрал тело в три кольца. Потом резко распрямил их и взмыл в небо.
От прыжка поднялась волна ветра, накренившая деревья над нами. С них посыпались ветки и листья. Мы, мелкие людишки, следили за прыжком будто в замедленном виде, настолько огромен был конструкт.
Пролетев с полкилометра, он бесконечно долгую секунду шёл на соприкосновение с землёй. Когда же опустился, то поднял такой грохот, какого я не слышал никогда. А ведь я был свидетелем того, как Самое Древнее Зло разрушило Брянск! Тоже не особо тихое дело…
На том месте, где ранее извивался Яростный Гигант, осталось чёрное дымящееся пятно, усеянное горящими обломками танков и домов.
Подняв голову, гигантский магический змееподобный робот снова раскрыл пасть, но огня уже не было, видать, топливо закончилось. Но для уничтожения фабрики не нужен огонь, достаточно десятка орудий, выдвинувшихся из пасти Яростного Гиганта.
– НИКАКОЙ ПОЩАДЫ НИКОМУ, – в очередной раз повторил конструкт.
Я всё-таки налажал с заклинанием Речи. Моя железная кобра не знала других слов, кроме этих.
Впрочем, я создавал её не для переговоров.
Одновременный залп из десяти дальнобойный орудий, отбросил кобру назад, её головную часть отбросило ещё сильнее, как голову боксёра от удара.
Зато рой фугасных, бронебойных и чёрт знает ещё каких снарядов, выпущенных коброй в ответ, ударил в центр фабричного комплекса. Грибы огня и дыма взметнулись в небо, озаряя мутный купол Барьера Хена.
И фабрику и Яростного Гиганта заволокло дымом.
Военная база «ХСД-6-Победа», которая ещё десять минут назад представляла собой пример технического и экономического превосходства Халидейского Союза, превратилась в огромное пожарище. Немногие машины и танки спешно разъезжались в стороны. Выжившие халидейцы в ужасе спасали свои жизни.
Но со стороны равнины на них уже выступила конница Державы, над которой летело несколько десятков воздушных шаров и деревянных аэропланов Енавского Державного Войска.
Да, ВВС Державы выглядело комично в сравнении с постоянно улучшающимися аэропланами Союза. Но кого это волновала сейчас, когда на стороне Державы бился механический змей, ростом в километр?
Тут даже глупая атака конницы против остатков танковой армии Союза вела к победе.
3
Покончив с фабрикой, Яростный Гигант сделал ещё прыжок метров на двести. И ещё один.
Я абсолютно не помнил, какую задачу я вложил в его «Путешествие», но можно предположить, что он двигался к следующей цели – нефтеперерабатывающему заводу или к шахтам.
С каждым прыжком земля тряслась всё меньше и меньше. Скоро о передвижении гигантского магического змееподобного робота напоминал только размерный гул, эхом разносившийся по лесу.
Только сейчас я заметил, что половина деревьев стояли голые – боевые действия снесли всю листву.
– Кудай-то он поскакал? – спросил разведчик.
– Бить супостата, вестимо, – отозвался другой.
Днистро встрепенулся:
– Хватит болтать, придурки. Не видите, что Матвею плохо? Не хватало нам потерять Надежду Мира!
Причитая и постоянно поминая Енелю Истинного, разведчики переложили меня на носилки. Подняв на плечи, побежали по лесу. Днистро хромал рядом со мной.
Держа меня зачем-то за руку, оправдался:
– Я бы помог нести, да вот спина болит.
Прикосновение его руки было неприятным, но у меня не было сил отогнать его. Глядя на узор голых ветвей над моей головой я потерял сознание.
…
Очнулся, чтобы увидеть над собой расплывчатое пятно. Даже с такими искажениями я узнал Мэриссу Н’рия. Я хотел сказать «Милая, так рад, что ты здесь». Даже поднял руку, чтобы прикоснуться к её лицу, но выдал лишь нечленораздельное мычание, а рука меня настолько не слушалась, что, кажется, угодил пальцем в глаз девушки.
– Я тоже рада тебя видеть, отозвалась Мэрисса. – Но, прошу тебя, лежи смирно.
Потирая глаз, она вышла из вида. Я снова пропал в беспамятстве.
…
Очнулся. Увидел ветки деревьев, проплывавшие надо мной. Меня всё ещё несли на носилках по лесу. Но теперь я слышал шум множества шагов и гомон множества голосов. Кажется, мы вышли на соединение с другими разведгруппами.
А судя по тому, что никто не соблюдал тишину, все курили и смеялись, пуская по кругу фляжки со спиртом, мы вышли за линию фронта.
Надо мною появилось расцарапанное лицо разведчика:
– Небольшая заминка, господин. Вы будете хохотать, но наш фургон таки накрыли артой. Этот дурак, водитель, докурился до смерти. Так что шагаем до…
Его отогнала Мэрисса. Зрение моё уже не было расплывчатым, поэтому я с радостью вглядывался в знакомые и милые черты её лица. Хотя половина его была закрыта искусственными листьями, торчавшими на каске.
– Что с тобой? – озабоченно спросила она. – Никогда такого не видела.
– Переиграл… на струнах… мироздания, – еле-еле смог сказать я. – Ты видела огромную пепяку, что я скрафтил?
– Как тебе помочь?
– Не знаю… у меня это тоже впервые…
– Прошу тебя, не теряй больше сознание. Оставайся со мною.
– Хорошо, – попробовал я улыбнуться.
И тут же потерял сознание.
…
На этот раз я очнулся от сильного чиха. Надо мною стоял военный врач и совал мне в ноздри вонючую траву, которую тут использовали вместо нашатырного спирта.
– У вас сильнейшее обезвоживание, – тут же заговорил он. – А пульс такой замедленный, что мы опасаемся за вашу жизнь.
Я хотел сказать, что тоже опасаюсь за свою жизнь, но кроме мычания снова ничего не смог произнести.
– Всё ясно, – кивнул доктор. – Я сейчас вколю вам дем…
Я снова пропал.
…
Я лежал на палубе воздушного шара. Видел его круглый бок, на котором трепетали несколько вымпелов Енавского Державного Войска и родовое знамя семьи Назждва.
Видел часть кабины пулемётчика. Кутаясь в шубу, он сидел на стуле, отвернув лицо от холодного встречного ветра. До меня холод не добивал, я был укрыт одним из ветровых щитов.
Сквозь разрывы облаков светились размытые шары Семилунья. Барьер Хена пропускал свет, но искажал видимость объектов, расположенных за ним. Я так и не заучил комбинации лун, поэтому не знал, какое время ночи сейчас.
Я повернул голову и увидел Мэриссу Н'рия. Она сидела на ящике с пулемётными лентами. Поставив между ног своё копьё Матери-Кочевницы, она повисла на нём и спала. Её каска каталась по дрожащему полу, размахивая листьями.