Адаптатор

Никогда она не испытывала такого гнева. Гнев на Игоря, который побежал вперед без неё. Гнев на себя, что оказалась так слаба и не смогла защитить друга. Будь здесь психолог, он бы сказал, что девочка постоянно была под гнетом и испытывала стресс. Предательство матери, падение отца, игнор и унижения одноклассников. Все это копилось годами. Последние события в виде информации о будущем и постоянных нападений монстров и мутантов, переезд и неопределенность этого самого будущего — все было скрыто под маской дочери, которая старалась быть лучшей для своего отца. И вот сейчас этот гнев высвободился в одно мгновение. Виктор, добежав до Ани и Игоря, вдруг будто врезался в стену. По земле поползли трещины, в воздух начали подниматься огромные куски земли, которые почти тут же разрушались и засасывались в начинающееся торнадо.

— Аня! Аня, твою ж! — пытался докричаться Виктор, но куда уж там?

Дочь разошлась не на шутку. Первыми ее жертвами стали начавшие разбегаться в ужасе патрульные. Их просто разорвало будто мешки с красной краской. Торнадо вместе с находившимися в телекинетическом коконе Аней и Игорем полетел в сторону поселка, разрушая на своем пути дома. Те же, кому повезло выбраться, оказывались разорваны на куски.

— Ты должен остановить ее, иначе она сама себя сожжет, — прокомментировала Настя, долетев с помощью реактивных струй, выпускаемых из рук и ног.

— Я к ней даже подойти не могу! Или не помнишь мою слабость против контроллеров?!

— Я тебя подброшу. Помнишь, как тогда, на третьем уровни башни?

— Будет больно, — потерев шею, ответил Виктор, отключая все рецепторы, какие только мог.

Настя тоже воодушевления не испытывала, но ситуация была критической. Она сама во время побега от своих истязателей себя едва не выжгла и знала, насколько это опасно. Тут речь идет даже не о риске инсульта, а о чем-то более глубоком, источнике дара. Сейчас за увеличение своей силы во много раз девочка еще не заплатила цену, которую и не сможет выплатить. Тем более учитывая помощь нейросети, сыворотки и ударной дозы вируса. Однако довольно скоро этот самый переломный момент может наступить.

Поэтому, отбросив последние сомнения, девушка создала поистине огромный огненный шар диаметром в пятнадцать метров. После чего сжала его до ослепительно белого небольшого шарика пяти сантиметров в диметре, который светился настолько ярко, что на него невозможно было смотреть. Окружающие обломки домов, трава и, казалось, сама земля, вспыхнули. После этого блондинка убрала контроль с одной единственной точки с противоположной от себя стороны. В тот же миг огромный язык плазмы вырвался и с чудовищным грохотом врезался в спину Виктора. Несмотря на то, что все время плавания Настя помогала Виктору развить его сопротивление к огню, он едва не сгорел. А после этого в его теле будто все кости превратило в кашу, а сам он со скоростью самолета полетел в сторону дочери. Когда он впечатался в ее барьер, то понял, что чувствует муха, врезаясь в стекло истребителя. Однако из-за того, что Аней по большей части управляли в данный момент эмоции, она не успела усилить щит или выбросить «помеху» наружу. Поэтому Виктор умудрился проникнуть внутрь. Когда его лопнувшие глаза вновь отросли, он увидел, как вздымается, пусть и медленно, грудь Игоря.

— Аня, он жив! Анечка, да очнись ты! — обнял он свою дочь, и его тут же выбросило с огромной силой наружу.

Однако девочка все же успела увидеть, кого она выбросила и в каком состоянии был ее отец. Эти страх и ужас привели ее в себя, и она тут же потеряла сознание от перегрузки. Два бессознательных тела подхватили дроны Александры, которые постоянно были поблизости, пусть и не приближались слишком близко — парочку Аня уничтожила.

— Теперь я верю в то, что ты пережил ядерный взрыв, — увидев Виктора, у Насти едва не остановилось сердце.

Это был не человек, а кусок лопнувшего мешка с фаршем. Не успел он восстановиться после отправки на огненном взрыве, как его собственная дочь швырнула его с такой силой, что остался кратер в асфальте. Уже этот факт показывал, насколько его тело крепче обычного человека. Пускай она и раньше видела, как он восстанавливается, но, во-первых, тогда его адаптация была более развита, а во-вторых, она не испытывала к нему никаких чувств. Видеть же страдания возлюбленного едва ли не больнее для нее, чем испытывать собственные.

— Нифефо, до сфафбы дофифет, — беззубым пока что ртом ответил он ей.

Однако зубы уже отрастали. Ужас любого стоматолога. Почему ужас? Так если бы у людей отрастали сами по себе зубы, то зачем они нужны?

— Ты же знаешь, что меня не убивает, то делает сильнее. Как там Аня?

— Без сознания, у нее переутомление и истощение. Благо мы успели вовремя. А у Игоря сотрясение.

Виктор к этому моменту смог сесть, выкручивая суставы так, чтобы регенерации было удобнее работать. Громкий хруст заставлял Настю морщиться, как и отрастающая заново правая нога, которую мужчина умудрился потерять в полете.

— Я еще поговорю с этим придурком попозже, — хрустнув шеей, вправляя позвонки, он встал. В данный момент он был абсолютно лыс, однако волосы на голове уже начали прорастать, возвращаясь к прежней длине.

— Ты так и пойдешь? — усмехнулась Настя, скрывая за этим свою нервозность.

Виктор только сейчас заметил, что последние клочки одежды, которые чудом выдержали взрыв и столкновение с щитом, остались в яме вместе с остатками крови, которая не успела впитаться обратно.

— Что естественно, то не безобразно, — пожал он плечами. Уж нагота-то — последнее, что его волновало. Впрочем, по пути он нашел чудом уцелевшие шторы в выбитом окне полуразрушенного дома, оторвав которые, повязал их на манер римской тоги.

— А тебе идет, — оценила Настя. — Где научился?

— Среди Мейкетов это модно, — поморщился Виктор. — Во время оргий легко сбросить.

— Они носят такой примитив? А как же футуристические комбинезоны и экзоскелеты?

— Это рабочая одежда. Наиболее ценилась старина и натуральные ткани, разве у нас все не так же? — хмыкнул Виктор.