Байрон

«А я еду, а я еду за туманом, за туманом и за запахом тайги…»

Вальщики леса-были местные – профессионалы, но, когда деревья стоят стеной, а они хоть и стараются валить так, чтобы деревья ложились на земле рядышком, тут хоть какой не делай правильный «подпил» и «надпил», огромный кедр может при падении так «сыграть» стволом, что валится как ему придётся, из-за этого образуются так называемые «завалы». Бригада делилась на «обрубщиков» веток, которые ходили с топорами на длинных ручках, т. н. «канадский» топор и обрубали ветки, остальные бойцы были «кладовщиками», которые должны были складировать обрубленные от веток стволы деревьев в подобие стеллажей.

Завалы было трудно обрабатывать от веток, большие стволы нельзя было и всей бригадой на «Ура» поднять, их оставляли на местах, короче работа весёлая и поначалу уставали страшно. Раз в неделю прилетал вертолёт с командиром и местным прорабом, привозили продукты, письма, подарки к дням рождения и необходимые вещи, подсчитывали проделанный объем работ и рассказывали, как идут дела у других бригад.

Когда наконец мы закончили свой первый «убойный» участок и собрали лагерь, нас перебросили на вертолёте на другой участок – севернее к Уренгою.

Здесь было полегче, севернее к Полярному кругу тайга становится поменьше, деревья не такие мощные как на южных участках, работа шла веселее, обрубщики иногда даже догоняли вальщиков, и они уставшие давали свои бензопилы потренироваться и обучали азам своего мастерства.

Даже постоянные комары и гнус уже не так досаждали, или может быть мы научились бороться с ними. Поначалу пользовались жидкостью «Дэта», которую нам постоянно привозили, по инструкции вроде бы комары не должны были нас донимать 6–8 часов, но гнус не воспринимал её только первый час, а потом налетал более озверелый, даже накомарники не спасали, а в них неудобно было работать.

Кто-то случайно смешал «Дэту» с сапожным дёгтем и обмазался этой жуткой смесью замученный комарами. И, о чудо, они его стали облетать стороной! Мы все немедленно последовали его примеру, ходили блестящие и черные как негры, но ни одна тварь на нас уже не садилась, даже накомарники забросили подальше, а прилетевший на проверку Комиссар поначалу даже испугался нас, подумав, что не туда залетел. Где-то на трассе был отряд из темнокожих бойцов из Эфиопии.

Научились мы в отсутствие воды утолять жажду, продавив сапогом в болоте ямку и накрыв её чистым носовым платком пить жидкость оттуда, научились ориентироваться в лесу, когда отклонялись от трассы и делая зарубки на стволах деревьев, научились находить чагу для заварки чая и ловить рыбу на голый крючок в одиноких озёрцах, попадавшихся на трассе, откуда там только караси и щуки брались? Научились даже топорами кидать в тетеревов и дроф лесных, иногда удачно, постоянно ждали медведей, но так и не дождались.

Там же в палатке в августе 1977 года, как-то утром по транзистору услышали печальную новость, что в своём поместье «Грейсленд» в городе Мемфис, штата Теннесси, США умер король рок – н-ролла Элвис Пресли, горевали все очень по этому поводу сильно.

В конце лета нас перебросили на третий участок нашей бригады в районе Тарко-Сале, Ямало-Ненецкого автономного округа.

«Под крылом вертолёта уже не поёт – зелёное море тайги…»

Вот здесь была красота, могучая тайга закончилась, началась тундра, а в тундре деревьев нет, или почти нет – карликовые всякие там кустарники и сосны, ягельные поля полные грибов и реки Пякипур и Айваседапур полные рыбы. Бригада там свой участок в 5 км за пару недель проскочила с криками «Ура-скоро домой!» там же на нас впервые за лето выехали на оленях местные аборигены чукчи, то есть ненцы.

Старый мужик с морщинистым лицом, узкими глазами с трубкой во рту и кухлянке, остановил своего низкорослого рогатого друга возле нашей бригады, отдыхавшей после обеда, и спросил:

– «Сюдент! Водка – есть? —

– Нет, мы студенты, типа-сухой закон у нас, сами бы выпили за встречу». —

Дед подумал, пожевал губами и продолжил:

– «А чикалон есть? —

– Тоже нет, сами вот уже три месяца не бреемся». —

Все-таки он не хотел просто так уезжать и уже с улыбкой спрашивает:

– А ДЭТ есть? —

– Да, этого говна, полно». —

Даём ему неполную коробку с 100-граммовыми флакончиками жидкости. Он молча и деловито откручивает крышечки с них и один за другим выпивает сразу штуки три, также молча падает с оленя и засыпает, его подруга такого же возраста молча стреножит оленей, подкладывает спутнику жизни под голову тюфяк, садится рядом и также молча курит свою трубку.

«Трубку курит-бабушка его…».

А мы с удивлением смотрим на них и думаем:

«А, что разве так можно было? Оказываются ДЭТу ПЬЮТ!!!

Там ведь написано на этикетке, что принимать внутрь категорически нельзя, смерти подобно!?»

Гости провели с нами всю ночь, утром дед проснулся как ни в чём не бывало, попил чаю, покурил свою трубку, взял своё ружье и пошёл в лес, три раза там выстрелил и принёс с собой трёх глухарей и бросил их нашей поварихе, мы в ответный знак благодарности подарили ему полную упаковку «Дэты», после такого обмена любезностями гости вскоре отбыли на оленях опять в свой лес.

Обратно в Харьков мы летели через славный город Салехард, где целый день бродили по деревянным тротуарам в ожидании самолёта на Москву.

«Пусть кто-то живёт в роскошных квартирах, сидит на диванах, ходит по мягким коврам. Такая жизнь не для нас. Мы – Романтики. Нам куда милей тайга, шалаш, костёр, комары, палатка с транзистором и песня под гитару:

«На битву и доблестный труд, расправив упрямые плечи, вперёд комсомольцы идут…»

В Харькове по возвращении мы получили заработанные деньги по 600–700 рублей на человека, а магаданский отряд привёз по 1000 рублей, чем установил на долгие годы недосягаемый рекорд. В сентябре, когда все нормальные студенты едут на «картошку», стройотрядовцы отдыхают. Командир съездил в Курчатов, где вместе с Эдом помог родителям выкопать картошку на даче и в первый раз поехал в Крым, в спортивно-оздоровительный лагерь «Студенческий» от института ХПИ в местечке Карабах под Алуштой.

ССО-78. «Украина» – Нижневартовск, Тюменская область

«Мы в такие шагали дали,

что не сразу-то и дойдешь.»

В этот раз опять в ССО «Украина», Командиру удалось взять с собой в отряд друзей: Сапога, Куска, Мишу, Сурового, Длинного, Перса, Усача, Льва, Петра Я. с его товарищем Мовчаном, а вот Байрон опять пал жертвой своих страстей – «пролетел» из-за сессии и девушки Таньки, хотя обещал и собирался, даже рюкзак собрал.

И в этот раз до Сибири добирались самолётами всем отрядом, причём в самолёте Харьков-Москва, как оказалось мы летели вместе с ректором нашего института профессором Семко М. Ф., поэтому в автобусе, перевозившем нас от самолёта до здания аэропорта, все бойцы старались подойти к нему поближе и сфотографироваться, он не возражал – по нашей форме и надписям на ней он видел, – что это его студенты и пожелал нам хорошей работы. Как жаль, что на следующий год его не станет.

Наши квартирьеры как обычно вылетели на неделю раньше по маршруту: Харьков-Свердловск-Тюмень-Сургут-Нижневартовск.

Город – Нижневартовск – это административный центр Нижневартовского района Ханты-Мансийского автономного округа – Югры, входящего в Тюменскую область. Город расположен на берегу реки Оби в непосредственной близости от Самотлорского нефтяного месторождения. Начиная с 1960-х годов – эпохи активного освоения месторождений Западной Сибири – небольшой посёлок нефтяников начал активно развиваться и превращаться в современный комфортный для жизни город.