Страница 15 из 19
Жирные тетки в каждом супермаркете пихают свои карточки лояльности. Карточка «Шестерочки», карточка из пиццерии, карточка из зоомагазина (откуда она у него вообще?), карточка из магазина электроники… Его единственный телефонный номер, которым он пользуется с начала нулевых, засвечен в сотне каких-то контор и инстанций, двадцать раз перепродан спамерам. Его, Семена Евгеньевича, атакуют адвокатские конторы, впаривальщики «Форекса», продавцы билетов на спектакли с Безруковым и Ерфемовым… Бабы зовут на ноготочки, роботы трясут с соцопросами, какие-то ублюдки из автосалона звонят по паре раз в месяц и спрашивают Андрея Александровича, который где-то засветил свою «Мазду-6»…
Сеня также начал чаще выходить в город, в смысле, не только в магазин за колбасой и пельменями. Задолго до официальной изоляции он начал ее практиковать, но теперь ему нужно было ходить по району, записывать видео и фоткать дома, для того, чтобы на этой основе делать модель района Медведково. Это затягивало, это было интересно, это было прикольно…
Однажды Сеня взял такси и поехал в центр, параллельно снимая виды за окном. Непонятно было, сможет ли на такой скорости Анна хоть что-то считать и зафиксировать, но попробовать стоило. Сеня болтал с Анной через гарнитуру, сидя сзади. Водитель, наверное думал, что он говорит по работе. Если водители вообще что-то думают о пассажирах…
– Проезжаем «Рижскую»… Это Проспект Мира… – вещал Сеня в телефон.
Высадился на Бульварном кольце, чтобы запечатлеть красоту приятных сердцу мест пешком. Чистые пруды, Мясницкая…
Так, болтая с Анной, он добрался до модного парка «Заурядье». Побродил среди странных насаждений и космической архитектуры. Все это было запорошенно снегом, посетителей было немного. Шлялись росгвардейцы и стайки китайцев с фотиками. Сеня постоял на висячем мосту, или как он там называется, посмотрел на скованную льдом Москву-реку, поплевал вниз, покурил, оглядываясь, не будучи в курсе, можно ли здесь курить… И заулыбался внутренне тому, как он мастерски перенесет все это в свой проект.
Эта деятельность не сулила миллионов, не давала работы и надежды. Но она была интересной. Впрочем в жизни Сеня частенько чем-то занимался, рисовал, пописывал, и со временем все бросал. Видимо, потом бросит и «Черити», но сейчас это было как с началом новых отношений с хорошенькой девушкой, – было приятно, легко и затягивало…
Скоро начинало темнеть. Сеня решил еще пройтись, и отключил Анну, решив, что уже достаточно наснимал и надиктовал. Организм подсказывал, что надо взять пиво. Ангел на правом плече молчал, но усиленно посылал Сене мольбы не начинать бухать. И Сеня понял, что если он сейчас начнет выпивать, это дело затянется…
Тогда он взял кофе. Лет десять назад он и не думал, что станет таким кофеманом. Казалось бы, чего такого может быть в этой горьковатой, довольно противной жидкости, похожей на чифирь? И вот теперь, особенно бросив пить, Сеня не мог прожить без трех-четырех чашек кофе в день. Без кофе он не мог выйти из дома, без кофе не мог просто пройти из точки А в точку Б, как до этого без баттла пивандрия.
Алкоголизм никуда не делся, алкашеские привычки остались. Выпить по дороге куда-нибудь пару чашек капучино, выкурить несколько сигарет, добежать до сортира, ибо кофе, как известно, мочегонное не хуже пива…
А еще в последние лет пять по всей Москве кофейни, кафешечики и кафюсики открылись буквально на каждом шагу, быть может, даже в области они попадаются часто, но в область он не ездил. И кофе во всех этих микро-кофейнях вполне привычный. Конечно, Сеня не был гурманом и дегустатором, и не мог по вкусу отличить робусту от арабики, но одно его бесило – когда бариста долго не мыли «мутатор», как он его называл. Вот эту вот емкость, в которой кофе варится. И тогда твой капучино моментально приобретал адово горький и горелый вкус, который просто потреблять невозможно. Сеня в силу природной робости давился таким варевом, когда оно ему попадалось, и не решался вернуть его обратно непутевому баристе…
В какой-то нычке за Маросейкой Сеня прикупил маленькое капучино, воткнул в стакан трубочку, поводил рукой, взбалтывая и давая остынуть, достал сигарету и закурил. Иногда он вспоминал, нет, не фильм Джармуша «Кофе и сигареты», а дурацкую песню из начала нулевых какой-то поп-рок группы-одной-песни, которую во втором году усиленно крутили по ящику. Тогда он еще смотрел ящик… Она так и называлась «Кофе и сигареты».
Зазвонил телефон. Знаете, какая у Сени была мелодия? «Где бляди живут бляди, мохнатые бляди, денег мало, длинный шмель, ты в кибитку не входи», – пели какие-то ближневосточные детки. Сейчас про такой музон сказали бы «зашквар» или «боян», но Сене недавно стукнуло, и, решив, что раз он не ходит на работу и не светит своей мелодией перед коллегами, то самое время поставить что-нибудь адово угарное. А помните, фотожабу из тех времен? Тариф «Длинный шмель», когда денег мало. На картинке – пчела с лого «Пчелайна», растянутая до состояния змеи. При желании можно загуглить.
Сеня взял трубку, но звонок сбросили. Обычно так делали совсем уж трешевые ублюдки, которые не хотели разоряться на звонки. Звонит такой автомат, сбрасывает, а ты перезваниваешь. Сеня всегда перезванивал. Ему подсознательно казалось, что вдруг он пропустит какой-нибудь важный звонок? Может, ему звонят, пригласить на работу или сообщить, что он выиграл в лотерею. Ну да, на таких лохов это и было рассчитано. Вот и теперь в трубке Сеня услышал:
«Мы спешим сообщить вам, что все жители столицы имеют право на бесплатную юридическую помощь..»
Суки, – подумал Сеня, – Ебучие «юристы», денег жмут даже на нормальные звонки…
Выкручиваясь, пытаясь двумя руками справиться с сигаретой, телефоном и кофейным стаканчиком… – мыслями Сеня вернулся к «висячему мосту» в «Заурядье»… Было там у него какое-то микроскопическое, но захватывающее чувство, будто но на минутку оказался счастлив. С ним иногда такое бывало…
А вообще Сеня переживал. Все еще переживал за то, что он и его поколение как-то не смогло захватить мир. Да, Сеня все еще мыслил поколениями, и пытался приглядываться к своим сверстникам в медийном поле… Вы знаете хоть одну звезду хоть чего-нибудь, которой сейчас 38 лет? Ну, не второстепенного актера, который уже вышел в тираж, и не мальчика-можора, который играет в писателя или депутата, а настоящего героя поколения? Вот и Сеня не знал. Павел Дуров был помладше, а его мифический брат, чьей фотки даже не найти в Сети – еще младше. Юрий Прудь? Ну, может быть, хотя он тоже помладше… А, например Йохан Палыч и поэтэсса – Лера Ужикова – эти немного постарше, да и те, кажется уже давно – сбитые летчики. Сенино поколение все проебало.
В конце девяностых и начале нулевых те, кто был родом из 70-х, отхапал себе все, что плохо лежало, и что могли отдать патриархальные деды… А следом пришли уже те, кто родился в 90-е, и наступили всем на горло. Люди, на удивление, более свободные, рожденные в Лихой Молодой России, ну а им в затылок дышат те, кто родился уже при Путине… Во всем этом круговороте Сенино поколение потерялось, или это он один заблудился? Время побед людей, рожденных в 80-е должно было прийтись на начало десятых. Но Сеня не помнил ни одного кейса, чтобы «восьмидесятники» одержали верх.
Только, кажется, в районе 11-го года, была такая «Социальная сеть задротов», и теперь от нее совсем ничего не осталось. Как же звали того парня? Кажется, Рома? Роман Кириллов… Мог бы стать русским Цукербергом… Но там было, кажется, какое-то уголовное дело, какие-то трупы… И с тех пор Сениному поколению словно переломили хребет…
Впрочем, это были досужие измышлизмы из собственной «хижины из слоновой кости», и вполне возможно, что в «Кодексах» и «Фейсбуках», а также в ФСБ, «Госнефти» и где-то еще спокойно трудятся и добиваются успеха Сенины ровесники, просто о них не пишут в микроблогах и телеграм-каналах…
…А ведь тем временем где-то в далеком Китае люди умирают от какого-то коронавируса, и вроде бы эта зараза уже добралась до Европы…