Страница 14 из 19
– Аналоги есть? В мире хотя бы?
– Есть, сейчас много кто балуется… Но все проекты закрыты или засекречены. Насколько мне известно, в России мы – единственные.
– А ты полностью сопровождаешь проект кодом?
– Ага.
– А на каком языке?
– «Фортран-С».
– Не слышал.
– Никто не слышал, почти. Это внутренняя разработка. За основу взят «Фортран» – первый язык высокого уровня. Нам его развили и видоизменили, так что он сейчас мощнее и проще чем любой «Питон». На самом деле от первого «Фортрана» там мало что осталось… Все делал Институт.
– Какой институт?
– Мартов потом расскажет. Думаю, всему свое время…
Они подошли к стеклянным дверям, и те разъехались…
Февраль.
Я всячески оттягивал этот момент, и, кажется, затянул с экспозицией. Впрочем, вы могли заметить, что основное действие так называемого второго акта уже началось, и оно движется неотвратимо…
В феврале двадцатого года Сеня поставил программу Charity. Все началось с самопального мануала какого-то малолетнего парня, который высоким ломающимся голосом вещал о том, как создать в «Черити» персонажей из «Доты».
В «Доту» Сеня никогда не играл, но визуал программы и ее возможности его заинтересовали. Он прошел простую регистрацию по е-мейлу, и скачал клиент на комп. Затем поставил приложение на телефон, как ему предложила программа.
Ломаный женский голос, похожий на гугл-переводчик, представился и спросил, как его обладательницу стоит называть. Сеня не долго думал, а сказал просто «Анна». В таких вещах он не любил долго рассусоливать и выдавал самое простое. Вообще, ему нравилось имя Анфиса, но оно уже было занято умной колонкой от «Кодекса».
Анна предложила загрузить пару референсов по собственной внешности, но Сеня пропустил опцию. Зато с нейросетью он быстро нашел общий язык.
– Что бы вы хотели создать в «Черити»?
– Давай на «ты».
– Хорошо, что будешь делать?
– Давай сделаем эту комнату?
– Хорошо, я запускаю сканнер, сканируй все, что здесь есть.
– Прямо все?
– Ага.
– Насколько подробно?
– Как сможешь, остальное мы додумаем.
– Кто это – мы?
– Мы – это я, и мои подруги – нейросети.
– И много вас там?
– Несколько тысяч.
– А кто главный?
– Главных нет, у нас махновщина.
– Вас что, сделал анархист?
– Даг Рудов – не анархист, а либертарианец…
Примерно так это и продолжалось некоторое время. Сеня обмерил квартиру смартфоном, кроме закрытой комнаты. Если вы еще не поняли, Сеня жил в таком странном постсоветском варианте сдаваемой двушки, когда одна комната заперта для квартиросъемщика, и там в теории валяются старые шмотки хозяев. Что там за дерьмо валяется за деревянной дверью – Сеню особо не волновало. Пару раз по пьяни он туда ломился, но не со зла, а просто перепутав двери.
Квартиру ему сдавали родственники. Двоюродная сестра мамы, или троюродный племянник отца, что не особо важно. Сдавали за копейки по-родственному, и флэт даже был почти не убит, по крайней мере, все необходимое вроде стиралки и плиты здесь было, а трубы не текли. На счетчиках, кажется висели магниты, но в этом Сеня не разбирался. Иногда тот самый племянник заваливался в квартиру после предварительного созвона, и снимал показания, а потом сам где-то что-то платил. Сеня же регулярно переводил плату Николаю Федоровичу Н. на карточку «Сбера».
На вопрос Сени, живет ли кто-то в закрытой маленькой комнате Николай Федорович Н. только пожимал плечами, и сказал, что он не в курсе, этим занимается его мама. Кажется, когда-то жила бабка. В общем, в этом странном подобии коммуналки Сеня и обитал.
Закрытая комната его особо не беспокоила. В детстве у своей бабушки, матери отца, он боялся длинного коридора и темноты ночи. Но те времена давно минули, и если Сеня опасался ментов или гопников, то иррационального детского страха перед закрытой комнатой в нем уже, конечно, не было.
Иногда Сене казалось, что там горит свет, или доносятся какие-то звуки. Он чувствовал запахи, ночами спускался унитаз, но это мог быть и соседский нужник. В общем, Сеня смирился с закрытой комнатой, и даже если там кто-то жил, его это не волновало. В конце концов смирились же жители дома из рассказа Кортасара с проживанием тигра в разных комнатах…
Когда Сеня «облизал» квартиру телефоном и выслал все это нейросетям «Черити», встал вопрос о том, что делать дальше. Трехмерная модель комнаты была очень даже ничего, он крутил и вертел ее в программе на компьютере… Иногда запускал какие-то тесты на физику, например, заливал водой или взрывал к чертям. При всех катаклизмах квартира вела себя вполне реалистично, и он начал делиться видосами и кусочками проекта в специальной сети: chat.charity.net
Потом вышел на сообщества в ВК, в «Телеге», начал знакомиться с пользователями… Когда квартира была голова, Сеня вышел на улицу, и тут, конечно, он удивился, насколько разумной казалась ему нейросеть по имени Анна. Да, он конечно примерно представлял, на что способно машинное обучение – видел всякие видосики с лицом Николоса Кейджа, вмонтированным в советские фильмы, видел психоделические спирально-фрактальные картинки, которые нейросети делали, основываясь на других картинках, но ничего такого, похожего на почти живое общение и адекватное выполнение указаний он и представить не мог.
Сеня учился формулировать мысли, доносить их до Анны четко. Он сделал несколько объектов, обойдясь без фотографий, чисто на словах. Например, сделал Jukebox – автомат для прослушивания пластинок. Он описывал его словами, говорил, какой у него цвет, какой стиль, и прочее, прочее… Сеня, конечно, не знал, как работает такая машина, хотя и представлял себе вполне простую механику этого аппарата. Все остальное за него сделала Анна. Сеня понял, что это она сама нашла в Сети и изображения автоматов и их схему работы… Jukebox Сеня поставил в проекте в своей комнате рядом со шкафом…
Также Сеня сделал, например, чучело дельфина (он никогда не видел чучела дельфина, но решил, что это будет прикольно), розовую телескопическую дубинку и фарфоровую вазу «в стиле династии Мин», на которой была изображена группа Metallica в золотом составе. («Золотым» для Сени был не ранний состав с погибшим Клиффом Бартоном, а тот, где на басу был занят Джейсон Ньюстед).
Однажды Сеня напоролся в «Ютюбе» на видос странного чувака, который, сидя в шапочке из фольги разбирал достоинства и недостатки платформы «Черити». По всему ролик не отличался от многочисленных видео задроченных и не очень персонажей, в массе своей несущих чушь, но при этом худо-бедно разбирающихся в вопросе… Рассмотрев достоинства интерфейса и голосового управления, парнишка поправил шапочку и с самым серьезным видом сказал:
«Вот вы сидите в своих квартирках, ваяете свои миры, домики и улицы, улиток и мамонтов, а ведь кто-то имеет доступ ко всему вашему контенту. И этот кто-то – Даг Рудов. Сбежавший из России хакер, преследуемый ФСБ, попросивший политубежища в США, поступил на службу в АНБ. Его завербовали еще в Купертино, он даже не успел совершить паломничество к гаражу Стива Джоббса… Теперь он работает на спецслужбы, и именно они дали ему инвесторов и денег на создание альтернативной реальности, реальности программы Charity. Благотворительность оборачивается черной дырой для налогоплательщиков. Не просто ваши личные данные, но изображения ваших домов, ваши внутренние переживания, ваш голос, все, о чем вы откровенничаете с вашими Сарами, Машами и Еленами, – все попадает в гигантскую базу данных АНБ-ЦРУ-Моссада»…
Сеня хихикнул и задумался, действительно ли кому-то нужны его дурацкие поделки в «Черити». Квартира с джукбоксом и чучелом дельфина, а также с запертой комнатой… В принципе, Сеть и так уже сожрала нас с потрохами, – думал Сеня. Тонны паролей, геолокация, «Кодекс» шлет постоянно предложения отметить места, в которых ты был… В «Фейсбуке» есть фотки и отмечены места посещения… На госсайтах – всякие снилсы и паспортные данные. Пока цифровая реальность нас еще полностью не поработила, ну да и хрен с ней…