Лучник

— А если бы этим куском накормили твою голодную племянницу? — глаза эльфа улыбались. — Или отца. Или другого, незнакомого человека, на твоих глазах?

Наэри вздрогнул. И сгорбился ещё сильнее. Сжался, словно пытаясь спрятаться — не от взгляда наставника — от понимания.

— Так я — причина или орудие? — негромко спросил он, и в голосе звенел немой ответ: за племянницу избил бы сам, да так, что скряга рад был бы откупиться конюшней. — Кто я у справедливости? Судьба мстит за меня, или мною — за всех, кто мог бы оказаться на моем месте? Пожалуйста, Эран, мне надо знать…

— Ты не причина чьих-то бед. Ты не проклят и не навлекаешь несчастий. Ты — справедливость. И твоя судьба восстанавливать её там, где она исчезла.

Наэри медленно поднял голову. Долго, хмурясь, смотрел на наставника, и казалось, он мысленно прокручивает сказанное в голове, ища подвох.

Потом его лицо просветлело, на губах появилась слабая улыбка.

— Хорошо… — пробормотал он с облегчением. — Спасибо, Эран. Я испугался, что те, кто называли меня проклятым, всё-таки угадали… В тот год постоянно что-то случалось там, где находился я. Знаешь… это просто действительно оказалось похоже на… на тот случай с конюшней, и другие.

Эльф выразительно фыркнул.

— На ходячую неприятность ты точно не тянешь, уж извини. Часть из произошедшего, думаю, вообще была связана с Гайром.

Наэри издал невольный смешок, но почти тут же, стоило Эрану заговорить о Гайре и накинутом на него «поводке», болезненно поморщился.

— Да, наверное, — медленно проговорил он. — Если вокруг меня восстанавливается справедливость с ущербом для виноватых, то я даже знаю, какая именно. Эран, я не понимаю, почему они до сих пор бездействуют. Они же не глупцы — думать, что мы спустим им такое. Но всё равно тянут время. Мне не по себе от этого…

Эран нахмурился.

— Думаю, они готовятся. Твоя сеть защитила нас и подвал с доказательствами. Но также показала им, что в Третьей Башне есть маг, или маги, способные порвать их в мелкие клочья.

— Значит, они будут готовы к серьёзному отпору… — Наэри вдруг зло оскалился и стиснул кулаки — тут же, впрочем, вернув себе почти спокойный вид. — Ну ничего, эти ублюдки ещё поймут, как ошиблись, тронув Карилли…

— Месть и Справедливость. Сражаясь, главное помни разницу, — с улыбкой, но веско заметил маг.

Наэри вздохнул. А потом вдруг, с непривычной для него решимостью хлопнув по подлокотнику, резко поднялся на ноги.

— Я постараюсь. Эран, я ничего не обещаю, прости — но я постараюсь не наделать ошибок, — и уже тише, с некоторой неуверенностью, — Мне, наверное, надо пойти проведать родителей и Кари… Можно? Или я тебе нужен?

— Своей семье ты сейчас нужен больше, — эльф с улыбкой поднялся. — Ступай, я навещу Кэйлем.

Наэри с благодарностью кивнул. Потом задумался, нахмурился, беззвучно шевеля губами. Спросил неуверенно:

— Снег… и кажется, ветер… Буран? Это имя твоей лошади? Ему подходит.

— Снежная буря, — кивнул Эран. — Очень капризная «погода».

Наэри, уже взявшийся за ручку двери, остановился и, заулыбавшись, оглянулся на наставника.

— Серьёзно? А мне показалась, что он очень покладистый…

Ответить эльф не успел. Комната вздрогнула, словно от толчка землетрясения. Раздался долгий, низкий звон, пронёсшийся по всем покоям и затихший где-то вдалеке.

Наэри, не успевший открыть дверь, пошатнулся и обеими руками вцепился в ручку, пытаясь удержаться на ногах.

— Это они! — сдавленно вскрикнул он, потрясённо оглядываясь на Эрана. В глазах его плескалось недоверие: кажется, он до конца не верил, что заговорщики решатся на прямое нападение.

Глава 24. Чёрный огонь

Не тратя времени на слова, Эран метнулся к двери на балкон. Его собственный защитный амулет не показывал вторжения до последнего. А это значит… Вариантов было несколько, и все не предвещали ничего хорошего…

Зрелище, открывшееся магу и его ученику… Потрясало. Маленький дворик полыхал. Нет, дело было не в пожаре. По крайней мере, не в обычном стихийном пламени. Один из внутренних дворов третьей башни Сапфировой крепости полыхал Войной. Беззвучной, но от этого не менее разрушительной и кровавой. Противников было с каждой стороны не менее сотни. Маги, воины… Толком не разберёшь. Отличить своих и чужих можно было разве что по доспехам. Напавшие на Третью Башню все как один были закованы в чёрные доспехи. Сначала их можно было принять за созданные из какого-то диковинного металла, но, если приглядеться… Если приглядеться, становилось понятно, что доспехами нападавшим служило пламя. Чёрное с белыми всполохами искр, оно охватывало фигуры, скрывало лица и превращало оружие во что-то страшно сияющее. Воины третьей башни были хорошо тренированы, но противостоять чёрному, в миг прожигающему до костей пламени не могли.

Тем же чёрным пламенем полыхала и часть внутренней стены, через которую, видимо, и проникли нападавшие.

Битва была страшной, кровавой и совершенно немой. Соприкосновение клинков, крики раненых, крушение плавящейся стены — всё это проходило в полном безмолвии. В какой-то обречённой смертоносной тишине. Вся картина походила на страшный, нереальный и совершенно беззвучный сон.

Наэри застыл, потрясённый. На несколько долгих мгновений. Казалось, он не может поверить в то, что видит.

Потом он с усилием моргнул, словно стряхивая с себя наваждение — и рывком вытянул в сторону руку, призывая лук.

Эран перехватил руку ученика прежде, чем тот успел выпустить первую стрелу.

«Иди в башню. Найди Гайра, отца и моего брата. Связи нет, поэтому ищи сам», — эльф не произнёс вслух ни звука. Слова будто сами вспыхивали в голове парня. — «И кого бы кроме них не встретил, не произноси ни звука».

На лице Наэри отразилось недоумение, но тут же сменилось напряжённым сосредоточением. Он открыл было рот. Опомнился, прикусил язык, обдумывая слова наставника. И, не отводя взгляда от лица наставника, вопросительно поднял брови, без слов уточняя: «а с ними говорить можно? Тоже нет?»

«Первым найди моего брата. Если он будет рядом, то можешь говорить. Кроме отца и Гайра не говори никому… Впрочем, можешь ещё тиру Лерону. Но не другим целителям. Поторопись…»

Наэри, казалось, хотел ещё что-то спросить. Но последнее слово Эрана заставило его передумать. Коротко кивнув, он развернулся и опрометью бросился прочь из комнаты.

В коридорах было пусто. Абсолютно. Невозможное дело даже для глубокой ночи, когда обходят периметр каждого этажа караульные, сменяется стража у лазарета и арсенала, а то и крадётся на свиданье молоденькая служанка, наивно думая, что её не видят наблюдатели за сторожевыми амулетами.

Сейчас влюблённая красотка могла бы выбраться в сад, ни разу не раскрыв своё инкогнито. Сбегая на первый этаж, Наэри успел использовать сигнал тайной тревоги для стражи и знаки «нападение», «заговор» и «выйти на связь». Ответа не последовало ни на один. «Общая тревога», судя по так и не сменившим цвет амулетам на стенах, тоже никого не потревожила. Слетая по лестнице вниз, Наэри раз за разом задавался одной мыслью: что могло произойти? Где наблюдатели? Почему после толчка, встряхнувшего всю башню, никто не готовится к обороне? Почему никто не спешит на помощь страже во дворе?

А самое главное — почему так тихо?

Влетев в лазарет, Наэри остановился на миг, оглядываясь в попытке скорее найти брата своего учителя.

И примёрз к полу.

Лазарет горел. Весь. От пола до потолка. Как по нему передвигаться, было совершенно не понятно. Магические светильники, обычно ярко горевшие на стенах, то ли погасли, то ли просто не могли пробиться через эту завесу, но по-настоящему темно в лазарете не было: странный огонь, поглощая свет, сам, казалось, распространял вокруг себя жутковатое мрачное свечение.

Чёрное пламя лизало стены, выстреливало из окон. Все двери словно окружила антрацитовая колеблющаяся стена. Все, кроме одной.