Страница 12 из 15
Трио благополучно дошествовало до двери с табличкой «учительская» и распалось на две неравные части. Аня остановилась в нескольких шагах, посмотрела Сибирцеву выше воротничка, куда-то в подбородок, и очень серьезно спросила:
– Вы будете сегодня на дискотеке?
– Дежурю, Аня, как всегда.
– Обещайте, что потанцуете со мной!
– Там будет видно.
– Ну, ладно, до вечера, Семен Федорович!
Сибирцев махнул ей ручкой, открыл дверь учительской, пропустил Любу вперед и огляделся.
– Красивые девушки, запах духов, милые разговоры – все лучшее неизменно, – небрежно, как светский лев, произнес Семен заготовленную на этот случай речь. Но красивые девушки как-то вяло на него отреагировали. Он подошел к телефону. Звонила жена, интересовалась, не собирается ли благоверный «ночевать на работе»?
– Тебе придется сегодня поскучать, дежурю на дискотеке до двадцати двух, – доложил Сибирцев.
– Обедать не придешь? – нервно спрашивала супруга.
– Перебьюсь местными запасами. График доделать надо.
Люба не стала слушать беседу Сибирцева с супругой, подошла к шкафчику, где хранились разные лекарства, неотложная помощь для детей и учителей, отыскала необходимый ей аспирин.
– Он пригласил меня на фазенду, – услышала она разговор двух молодых «англичанок», сидевших рядом на диванчике, – даже пол вымыл, чтобы я не испугалась деревенского беспорядка.
– И, что потом?
– Притворился, что ему очень плохо, пришлось делать искусственное дыхание из губ в губы…
– Очухался?
– По – моему, нет…
Рядом с круглым аквариумом, который специально был приобретен дирекцией, чтобы рыбки снимали психологоческое напряжение учителей, сидела пухленькая Биологичка. Несколько месяцев назад она привезла из отпуска жениха и постепенно теряла уверенность, что они созданы друг для друга. Морщась от головной боли, как и Люба, Биологичка мочила носовой платок в аквариуме и прикладывала его к виску. Рыбки не реагировали на бесцеремонное обращение и равнодушно плавали туда – сюда.
– Когда ты выходишь замуж? – спросила Люба, – разжевывая таблетку, и запивая лекарство водой из графина.
– Не знаю, мне уже не хочется…
– Почему?
– Просто не выношу всей этой любви с утиранием носа. Он – маменькин сынок. Ни одной проблемы за это время не решил сам, ни с работой, ни с пропиской. Целый день лежит на диване, смотрит телевизор и ждет, когда я приду с работы и все устрою, как дед Мороз…
– Не мучайся, прими таблетку, – протянула Люба аспирин.
– Это у меня реакция организма на предстоящую ветреную погоду. Придется терпеть, я лечусь только травами….
– Как хочешь. Он хоть послушный? – вернула Люба разговор в прежнее русло.
– С руки ест. Мне уже кажется, что он мой ребенок. Учу его правилам личной гигиены, укрепляю его организм витаминами и вечерними прогулками.
– Это же хорошо! Лепи, лепи то, что тебе нужно, только не переусердствуй, отсекая все лишнее, а то отсечешь самое главное у своего божества, потом замучаешься.
– Да уж, придется смиряться и делать вид, что я страшно счастливая…
– И дальше, как в песне: я его слепила из того, что было?
– А потом, что было, то и полюбила, – слабо улыбнулась Биологичка, примиряясь на некоторое время с жизнью.
Открылась дверь, в учительскую вошла самоуверенная и красивая «Музычка». Ее огромные зеленые глаза остановились на одной из «англичанок».
– Елена Андреевна, хотите, расскажу о последнем уроке музыки в вашем восьмом вэ! Знаете, чем они меня удивили?
– Надписью на столе «Музычка – коза»?
– Нет. Это я давно пережила. Библиотечной тишиной. Наконец-то, думаю, дети поняли, что музыка – важнейшее искусство в плане эмоционально – художественного развития. Решила, что моя методика приносит определенные плоды. В восьмых классах я даю уроки исключительно по шестнадцатому разряду, – Музычка сказала это, обращаясь ко всем.
– Что за новости? Ведь высший у нас – четырнадцатый? – удивилась «англичанка».
– Предела совершенству нет. Шестнадцатый разряд – это когда дети заняты своим делом, я молчу, а пластинка поет.
– Здорово! Надо перенять опыт.
– Ну, тогда перенимайте в комплексе, сегодня я добрая. Объясняю, как работаю по восемнадцатому разряду – дети сидят в классе, а я на репетиции в зале.
– Ну, так мы тоже умеем.
– А по двадцатому пробовали?
– Нет.
– Дать урок по двадцатому разряду требуется особое педагогическое мастерство: я на рабочем месте, пластинка поет, а дети пошли домой…
Раздался хохот.
…Но в тот раз тишина стояла совсем по другой причине. Весь класс читал какие-то яркие книжицы. Уж не новый ли учебник музыки появился, а я не в курсе? Взяла у кого-то книжку, на ней заглавие: «Как изменяются мальчики и девочки». Какие там были картинки интересные! Даже мне кое – что в новинку показалось. – «Читайте», – милостиво разрешила им я. Это хорошо, что медицинский кабинет ведет просветительскую работу среди подростков. Если к практике восьмиклассников да приложить еще теорию…
– Господи, а на моих уроках только одна методика работает – матракаж, – вступила в разговор Математичка, – и вдалбливаю, и вколачиваю ученикам в мозги теоремы, как гвозди, чтобы при поступлении в высшие учебные заведения не уронили чести нашей школы. Пооткрывали в городе каких-то академий, лицеев, а суть одна – ПТУ. К чему этот возвышающий обман? – задала она вопрос, ни к кому конкретно не обращаясь. И продолжила: – Встретила на днях свою дальнюю родственницу, спрашиваю, где учится твой сын?
– В лицее, – ответила она. Я поинтересовалась:
– Имени кого этот лицей? – И получила исчерпывающий ответ: – Имени электриков. Шутка шуткой, а вот вам суть: как учебное заведение ни назови – ПТУ, или лицей, оно все равно выпускает электриков.
Сибирцев, наконец, закончил разговор с женой, положил трубку на рычаг, обвел взглядом учительскую. Женский коллектив школы дружно трудился над классными журналами: кто-то подсчитывал количество пропусков занятий учениками за четверть, кто-то выяснял процент эффективности обучения, кто-то с опозданием заносил сведения об успеваемости в дневники детей. И только одна милая, очень юная женщина, учитель дополнительного образования, Вышивальщица и Кружевница, сидя в уголочке за дальним столом, с неописуемым удовольствием поглощала консервированную кукурузу, погружая ложку в банку и отправляя ее в рот. Сибирцев сел с ней рядом и спросил:
– Что это у тебя, Ирочка, за прихоть такая, каждый день кукурузу ешь?
– Не знаю, – справилась с очередной ложкой Ирочка, – хочется….
– Муж уехал, а тебе хочется? Странно! Смотри, девушка, уж не беременна ли ты?
– Я и смотрю, он фотографию мне прислал.
– Давно?
– Два месяца назад.
– В полный рост?
– В полный.
– Понятно, – глубокомысленно произнес Сибирцев, – непорочное зачатие!
Муж Кружевницы – офицер, был в настоящий момент в горячей точке, она очень скучала по нему. Тоску заглушала любимой кукурузой.
Математичка оторвалась от бумаг, строго посмотрела на них.
– Семен Федорович, я просила дать мне справку, как называется ваша методическая тема, а вы до сих пор не удосужились этого сделать, – укоризненно произнесла она.
Учителя физкультуры входили в состав кафедры естественно – математического цикла, которой Математичка управляла по совместительству. Семен подмигнул Кружевнице и сказал:
– Тема? Пожалуйста: «Влияние лунного света на рост фонарных столбов».
– Фонарный столб – это моя Аня Гордеева? А если серьезно? – нахмурилась Математичка.
– А если серьезно, то через пять минут листочек занесу. У темы такое мудреное название – я без шпаргалки никак вспомнить не могу.
– Зачем вы за мудреную тему взялись?
– Я взялся? – искренне изумился Сибирцев, – мне ее информационно – методический центр навязал. Кому-то в академии физкультуры надо диссертацию защищать…
– Хорошо, я жду записку.
Математичка была пунктуальной и деловой женщиной. Ее девиз: Собранность. Эффективность. Качество. Документация – в отличном порядке. Эффективность обучения – 92 %. Продвинутый уровень – 42 %.[1] Она могла гордиться собой – 42 % отличников и хорошистов в девятом классе – это что-то! Карьеру в жизни почитала за главный фактор. Сублимировала половое влечение на работу. В любовь не верила, но дочь родила, потому что это был долг каждой женщины. Любовников выбирала сама. Без обиняков звонила понравившемуся мужчине и предлагала встретиться. Самое смешное, что никто из них не отказывался – боялись. Как правило, это были отцы ее учеников. Математичке было тридцать. «У меня все впереди!» – говорила она. «У тебя все спереди» – ворчали недоброжелатели. Математичка собиралась занять кресло директора, как только тот уйдет на пенсию, и всерьез готовилась к этой нелегкой миссии.
1
Процент обучающихся на 4 и 5.