Седьмая звезда

— Кто я? Да ни капельки! — пожал плечами Кевин, не переставая улыбаться.

— Вот уж нет, завидуй мне! — заявил Илай. — Если ты будешь завидовать моему чувству — то возможно будешь искать такого же. Я хочу сказать вам одну важную вещь, это пришло мне в голову только что, хотя я люблю эту девушку уже давно, — обнял он удивлённую Энн. — Я подумал, что когда-то, давным-давно, наши предки хранили любовь. Но с годами, когда цивилизация и прогресс развивались, продвигаясь в разных направлениях со скоростью света — у людей появилось якобы слишком много важных дел, стремлений и целей. Более важных и значимых для них, чем чувства, чем любовь. Об истоках любви стали забывать, к ней привыкли. Как привыкли, например, к огню, перестали замечать её присутствие. Ведь и огонь сначала добывали с большим трудом, его хранили и почитали. А затем прогресс изобрел спички, газовые лампы, а потом огонь и вовсе стал не нужным! Но иногда эта стихия просыпается и дает о себе знать! Сжигая пожарищами целые колонии и леса! Так и любовь — появляется внезапно и пожирает твою душу.

— И ты ещё хочешь, чтобы после этого я хотел того же? — смешно скривился Кевин, вызывая общий смех. — Сгореть ни за что?! Ну, спасибо, друг! Нет, я не хочу терять над собой контроля, тем более что у меня нет такого оператора моих жизненных полётов!

Энн улыбнулась. Ещё когда Илай начал говорить о любви, она почувствовала странную тревогу. Какое-то непонятное чувство подмывало её встать и куда-то бежать. Энн не могла понять что это, это не были ни её, ни чужие эмоции, это было какое-то дурное предчувствие. Но она никак не могла определить, с чем это связано. А тревога всё нарастала и нарастала, доводя её до головной боли. Она опустила голову, растирая виски, уже не в состоянии сдерживаться.

— Энн, что с тобой? Тебе нехорошо? — заметил внимательный Лари.

— Не знаю, … что-то явно не так, но … не со мной! Какое-то странное наваждение! — напряженно ответила она, и смех и разговоры разом стихли. — У меня такое чувство … опасности, чувство, что я нужна! Я всё-таки пойду, проверю! — вскочила она.

— Куда? — хором спросили несколько голосов.

— В операторский отсек! — на ходу ответила Энн. — Мне нужно убедиться, что моя напарница благополучно ведёт наших остальных ребят.

— Я с тобой! — поспешил за ней Илай, в недоумении пожимая плечами.

Как только она вошла, ей в глаза сразу же бросился творившийся там переполох.

— Что? — подскочила она к Миранде, своей сменщице, на лице которой была жуткая растерянность.

— Борт 14 не отвечает! Перед этим он успел сказать, что потерял управление!

— Уступи мне место! — быстро скомандовала Энн, надевая наушники. — Что этому предшествовало? — её пальцы тем временем, неуловимо перемещались по панели связи.

— Взрыв радония, на одном из астероидов! — пролепетала Миранда.

— Немедленно принесите мне дуполярный усилитель! — почти прокричала Энн, пытаясь установить связь с пилотом. Через две минуты ей сунули в руки небольшой усилитель. Схватив его, Энн нырнула под панель управления, разъединила на основном блоке какие-то провода и подключила к ним усилитель. Всё это она делала почти автоматически, быстро и ловко. Затем, вернувшись в своё кресло, она снова попыталась вызвать борт 14.

— Бунн, ты слышишь меня? Борт 14, приём! Как слышно?

— База, связь восстановилась, — раздался в наушниках голос Бунна, — Но корабль не управляем!

— Бунн, это я, Энн!

— У меня отличный слух, база, — всё ещё с сарказмом выдавил он, — Но это мне мало помешает, я и так лечу прямо на огромный астероид! Ты пришла попрощаться?

— Я хочу помочь тебе, идиот! Аварийная система не запустилась?

— Угадала. Катапультироваться не удастся, все функции словно заело. Автопилот не включается, штурвал мне не поддаётся.

— Я вижу тебя. До астероида ещё двадцать парсеков. Прошу тебя, сделай всё, как я скажу, Бунн! Я хочу попытаться. Немедленно вставай и разбей панель управления системных приборов, но не задень штурвал! Быстро, Бунн, разбей её, я знаю, что говорю! — почти умоляюще проговорила Энн.

В наушниках послышалось чертыханье Бунна, глухие удары, одним, а затем другим предметом, шипение, треск. Потом раздался отрешенный голос Бунна:

— Готово.

— Там, внутри, под плато, есть жмут проводов. Вытащи их! Видишь два жёлтых заизолированных клеммами провода?

— Ну?

— Вырви клеммы, срежь края и соедини провода, быстрее! — торопила его Энн, поглядывая на экран.

— Чем я их срежу, у меня нет ножа?! — нервно выкрикнул Бунн.

— Зубами! — рявкнула на него девушка. — Ты жить хочешь?!

— Соединил! — процедил Бунн, через несколько минут.

— А теперь штурвал твой! Он должен работать! Пробуй поворачивать!

— Есть! — оживленно воскликнул Бунн, — Корабль управляем!

— Не спеши радоваться, ты просто рулишь, но ни один прибор больше не работает, и ты несёшься на предельной скорости, — серьёзно произнесла Энн. — Ты не сможешь её сбавить, и ты не знаешь, сколько парсеков до базы, и количество оборотов турбины, и где ты вообще находишься.

— Это ты мне сейчас зачем всё это говоришь? — она слышала его тяжелое дыхание, словно была рядом с ним в кабине пилота.

— О том, что я пока буду тебя вести. Ты готов выполнять мои рекомендации?

— Представь себе, я вдруг передумал умирать! — не удержавшись, снова съязвил Бунн. — Командуй!

— Штурвал десять градусов направо, опускайся, … теперь выровняй и до упора вперед. Пока иди таким курсом, до базы по сечению сто восемьдесят парсеков!

Теперь её голос стал его компасом и путеводителем. И сейчас это был голос его надежды, вопреки всему его ожесточению против этой девушки.

— Бунн, центральное положение штурвала, и сорок градусов влево, опускайся ещё немного, всё достаточно! Выжимай вперед! — снова заговорила она. — Когда я тебе скажу, ты должен будешь вручную пробить топливные контейнеры, через заднюю перегородку. Нужно будет, чтобы турбина остановилась, и ты спланируешь к нашим шлюзам.

— Просто замечательно, но в комплектацию лом не входит, а зубами я перегородку из свехпрочного сплава не прогрызу!

— Выстрелишь в спусковую стойку и выбьешь её ногами! И будет тебе лом. Мне тебя, что учить надо?

— Я уже думаю над этим. Энн, ответь мне на один вопрос, откуда ты всё это знаешь?

— Мы с братьями часто разбирали корабли, среди них были и «томагавки», — тихо, с болезненной печалью в голосе, ответила она. — К тому же, я была неплохим пилотом. …Выравнивай штурвал, и двадцать градусов вправо! Впереди траса чистая. Курс установлен. Иди, выбивай стойку, ещё десяток парсеков и она тебе понадобится.

— Всё, Бунн, пора разбивать контейнеры! — спустя, после небольшой паузы, резко раздался её голос, — Я надеюсь, где трощить и с какой силой махать, тебя учить не надо?

— Фиксирующие тросы приготовили? — обернулась она, глядя на координирующих офицеров. Илай молча утвердительно кивнул.

— База, ты вошла в моё поле видимости! Дальше я спланирую сам! — отозвался Бунн.

Пятьдесят девять минут пролетели как один миг!

Энн сняла наушники, устало, уронив голову на руки.

Из выпускного отсека, техническая бригада сообщила, что «томагавк» успешно вписался в ворота, и пойман на пусковой дорожке. Офицер Бунн Четмен здоров и невредим!

— Энн, — восхищенно прошептал Илай, — Ты спасла ему жизнь!

После его слов, все, кто в эту минуту находился в операторском секторе, принялись ей аплодировать.

— Не нужно этого! — порывисто поднялась Энн, — Я сделала то, что должна была! Ничего такого не произошло!

— Ничего такого?! Ничего такого?! — восклицая, повторил Илай. — Да ты привела ослепший корабль на базу! Ты фактически спасла смертника! Пойдём, спросишь у него как ему это?

— Ничего я не хочу у него спрашивать! — вдруг резко вспылила Энн, — Иди сам, прошу тебя, …иди, а я хочу побыть где-нибудь в одиночестве.

Илай понимающе кивнул и, спустившись вниз, разыскал Бунна: