Страница 21 из 34
— Отлично. Теперь вези нас туда, куда я сказал. Пасть лишний раз не открывайте, — перешёл на шёпот Бунтарёв, запрыгнув на заднее сидение, — иначе он вас узнает.
Виктор с угрюмостью посмотрел на ГУБшника. Так ничего и не произнеся, он захлопнул переднюю пассажирскую дверь, кивнув Анастасии. В мандраже гепард спрессовала педаль газа и направила гелиомобиль в Портовый район.
Отчаянная команда дислоцировалась у швейных цехов. Битое стекло, осыпающаяся бетонная крошка, исписанные граффити каменные заборы отсалютовали зверям в ночной тишине. Мужчины назначили хрипящему пленнику пару дополнительных оплеух и выволокли тело из Миллениума. Под конклюдентным руководством офицера группа добралась до зала объекта, обставленного ржавыми швейными станками. Лунный свет падал на пол сквозь потолочные окна, очерчивая контуры горок мусора. В прохладном воздухе витал аромат плесени.
Отыскав среди пыльного скарба раскладной стул, лис привязал к нему следователя строительной верёвкой, сцепив лапы на груди. Кошкин и Вишневская стояли сзади. Девушка покусывала губу, водя когтем по ладони.
— Ты взволнована? — капитан коснулся плеча собеседницы.
Порядка десяти секунд фелида глядела то вдаль, то вбок.
— Нет, нет… — она впустила побольше воздуха в лёгкие. — Столько всего плохого приключилось за последние сутки: у меня умерла лучшая подруга, мои творческие изыски назвали бесперспективным дерьмом, а теперь мы вынуждены ходить по скользкой тропинке, занимаясь похищением. Мне больно это признавать, потому что я чувствую, чего добивается демон, но я как будто бы начинаю терять саму себя… — кошка сжала кулаки. — Может быть, я действительно бездарность? Вдруг бы Корал выжила, если бы я не лезла не в своё дело? Тогда мы бы снова смогли устраивать посиделки у меня дома… которого теперь тоже нет.
— Насть, ты не бездарность, — Виктор пересёкся с собеседницей взглядом. — Сейчас у всех нас настала чёрная полоса в жизни, но мы должны верить в себя. Безусловно, все мы претерпели болезненные лишения. Многое из утраченного не вернуть, зато мы можем сделать кое-что другое. Утром ты желала, чтобы наши жертвы не остались напрасными. Сейчас самое время вспомнить об этом. Мы обязательно выстоим.
Девушка переминалась с ноги на ногу. Она вознамерилась пододвинуться вперёд, но тут же поёжилась от баса лиса со шрамами:
— Вы ещё ужин со свечами устройте. Быстро заткнулись — он просыпается!
Вралин заёрзал на металлической раскладушке. Следователя залихорадило ещё интенсивнее, когда до него дошло, что ни одна из частей тела не в состоянии пошевелиться. Олень закричал, спрашивая, слышит ли его кто-нибудь. Ответа от посторонних не появилось.
Агент отогнал подельников на пять дополнительных шагов, начав мероприятие по добыче сведений. Он нарушал персональную дистанцию, орал, бил представителя правопорядка, опрокидывал стул, применял угрозы членовредительством — выражаясь иначе, использовал полную свободу действий. Покрывающий культ субъект метался между непониманием ситуации, насмешками и предсказаниями того, что «Оно» умертвит допрашивающего и всех членов его семьи. От необдуманных фортелей похищенного лейтенант лыбился, возобновляя побои с растущим рвением.
Кошкин наблюдал за сценой с грузом на сердце. Когда речь зашла о мистическом сообществе, начальник даже не уклонялся от темы, сразу же выдав собственную принадлежность к объединению. Лапы уже не чесались — их кололо ножами. Рыкнув, капитан направился к Григорию Павловичу, как грозная лавина. Анастасия пошатнулась, не успев застопорить волка. При подходе Виктора Бунтарёв оторопел. Жестами лис велел помощнику не вмешиваться, однако тот наплевал на предостережения, вмазав Вралину по челюсти.
— Мой зуб!
Унгалут закряхтел, не имея шансов дотянуться до синяка. Бока милиционера подымались в такт безумному дыханию. От души поколотив начальника, подчинённый отступил в сторонку под жутким взором Александра, растирая зудящие костяшки.
ГУБшник возобновил мучения следователя. Морщась от жестокого представления, Вишневская вцепилась в спутника. Канид сжал её лапу, продолжая безмолвствовать. Наконец-таки эффективность операций лиса подскочила до небес: первая угроза по повреждению конечностей осуществилась — палец оленя изогнулся под неправильным углом.
— А-А-А! Прошу, перестаньте! Что Вам надо?! Не убивайте, я всё скажу! У меня на иждивении много детей!
— Да мне плевать, кто у тебя на иждивении! Ты и выеденного яйца не стоишь! — пророкотал Бунтарёв прямо в ухо подопытного. — Где расположен штаб культа? Отвечай, пока башку не оторвал! — он вцепился в края униформы.
— Постойте! Если я расскажу, от меня избавятся! Они узнают! Они следят за мной! — судорожно вопил Григорий Павлович.
— Вот как? Значит, на других зверей тебе плевать, а когда речь зашла о тебе, то ты мигом встрепенулся? — лис в лыжной маске рассмеялся. — Нет, ты мне надоел. Я отрываю голову.
Александр проскользнул к Вралину за спину, оказав неимоверное давление на череп и шею. Представитель внутренних органов разрыдался от динамичности действий хищника.
— Нет! Стойте! Они скрываются под заброшенной обсерваторией около Южного шоссе, за городом! Я не хотел иметь с ними ничего общего — меня заставили вступить в культ и потворствовать преступлениям!
«Тиски» ослабились.
— Какой хороший мальчик! Вот так бы сразу! Ну, стоило твоё молчание сломанного пальца, м? — лис похлопал оленя по щеке. — Может быть, тебе ещё известно, кто стоит во главе секты? Апчхи!
— Я… я больше ничего не знаю! — всхлипнул Григорий Павлович. — Для них я разменная монета. Меня держат в неведении. Все мои задачи сводились к затягиванию расследования против «Atfal alfada» и саботированию оперативно-розыскных мероприятий… Прошу Вас, дайте мне уйти. Я больше не стану помогать им!
От желания нанести Вралину телесные повреждения офицер замахнулся повторно. Возникший сбоку мужчина отвёл кулак Александра в сторону на расстояние десяти сантиметров от цели, отрицательно помотав головой. Закатив глаза, лис, следуя предварительной договорённости, лишил рогатого страдальца сознания методом ограничения доступа к воздуху.
— Много ли среди ваших такого мусора? — Бунтарёв пихнул капитана локтем.
— И знать не хочу. Как закончим с общим делом — сразу уволюсь из этого гадюшника, — насупившийся Кошкин оценил травму начальника. — Как ты понял, что мы сможем допросить его здесь, не привлекая внимание?
— Ха-ха! Скажем так, я служащий Государственного Управления Безопасности. Это всё, что тебе стоит знать, — потирая перчатки, куражившийся агент подошёл к стулу. — Помоги мне поднять эту тушу. Запакуем её в багажник и скинем у ближайшей больницы.
Звери уложили тело в задний отсек Миллениума. Александр спрятался на втором ряду, Анастасия села на водительское место, а Виктор составил ей компанию на пассажирском сидении. Всю дорогу гепард делилась наболевшим. Излишняя болтливость кошки могла заставить кровь вскипать. Тем не менее, волк испытывал необъяснимое облегчение, впитывая чужие переживания, а тускло-рыжий лис проявлял склонность к разговорам.
— Палец — это ещё цветочки. Видела бы ты, что сделали с парнишкой из моего взвода в Муавако… — агент нахмурился. — Ублюдки облили его напалмом и сожгли живьём. Эх… а я мечтал, чтоб мы вернулись домой в одном самолёте. Он, повеса, был такой весёлый — мог ободрить любого солдата, даже безногого…
Диалог растянулся надолго, завершившись тогда, когда трио избавилось от Вралина и домчалось до Центрального района. Договорившись с подельниками о завтрашней встрече, лейтенант выгрузился во дворе здания по соседству с домом Юлии и испарился в тенях ночного Хвостова.
Вишневская сняла маску и заглушила двигатель гелиомобиля, глубоко выдохнув. Канид шуршал фольгой из-под упаковки с горьким кондитерским изделием, поглядывая на сумрачные элементы детской площадки.
— Кажется, мы стали на шаг ближе к разгадке, — разорвал он тишину.
— Угу. События этой ночи на вечность отпечатаются у меня в памяти, особенно её конец…