Страница 77 из 90
Будучи школьником, он увлекся изучением электричества и радиотехники, и даже вступил в небольшой городской кружок энтузиастов, с трудом преодолев сдерживавший его страх. Но интерес и стремление заниматься любимым делом оказались сильнее терзавших его сомнений, и вскоре он начал делать заметные успехи и на этом поприще. Руководитель кружка, Абрахам Холден, или старина Эйб, как называли его близкие и друзья, весьма заинтересовался работами Ансельма, который сначала самостоятельно собрал электронные часы, а потом и радиоприемник, и посоветовал ему поступить на курсы военных связистов. Тогда человек, умевший использовать рацию, считался весьма редким специалистом и высоко ценился военным командованием, которое уже успело оценить всю прелесть беспроводной связи. Успешно выдержав все экзамены и закончив подготовку в рядах лучших студентов, его и еще девять человек после выпуска пригласили не куда-нибудь, а на службу в элитные подразделения Первой гвардии его Императорского Величества. Такую возможность нельзя было упускать! К тому же там платили весьма приличное жалованье, что помогло бы приблизить честолюбивую мечту Ансельма ближе к действительности. Но только одному Богу было известно, каких титанических усилий все это ему стоило. Сколько ночей он ни спал, сколько раз скрипя сердцем, переступал через самого себя, сколько пота излил, чтобы добиться подобной службы!
В один момент, не выдержав этого давящего напряжения, он бросился за помощью к городскому психиатру, стараясь найти у того лекарства от своего всепоглощающего страха. Внимательно выслушав его, доктор вытащил из шкафчика какие-то белые продолговатые пилюли собственного производства, и наказал применять строго по десять таблеток в месяц, в момент самых сильных панических приступов. И такая, казалось бы, пустяковая панацея действительно сработала! Ансельм чувствовал, как зловещая тень страха постепенно от него отступает, он стал приветлив, жизнелюбив и даже начала знакомиться с девушками, к большому облегчению его матери. Он регулярно наведывался к доктору за спасительными пилюлями, а тот, в свою очередь, брал с него весьма немаленькую плату, утверждая, что ему тоже нужно на что-то жить. Однако эти походы Ансельм держал в строжайшей тайне, ведь если бы командование узнало, что он посещает «доктора психа», его тут же выкинули бы из части с позорным клеймом, которое поставило бы крест на его карьере.
Но этот аспект его жизни так и остался тайной. Ансельм спокойно трудился связистом, однако поначалу не пользовался у своих сослуживцев большой популярностью. Делом было в том, что молодой радист обладал весьма скромным здоровьем и просто физически не мог потянуть программу тренировки элитных солдат, да к тому же был гораздо умнее всех своих товарищей, включая и офицерский состав. На первых марш-бросках он тянулся в самом конце колонны со своей переносной и тяжелой рацией, а сзади его пинками подгонял командир роты, капитан Эрвин Бойль. Когда Ансельм спотыкался и падал, капитан как можно громче кричал ему на ухо: «Подними свою тощую задницу, Кёлер! Мы не на показе мод, барышня! Это – марш-бросок и я не намерен терпеть в своей роте подобных щуплых слабаков! Если завтра начнется война и нашу роту сотрут в порошок из-за тебя, то клянусь богом, я восстану из мертвых и сожму твою трусливую глотку так сильно, что глаза вылезут наружу! Подъем, подъем! Не время отлынивать!». Если бы ни его выдающиеся умственные способности и отличное знание радиотехники, Ансельм ни за что в жизни не поступил бы в Первую гвардию. Просто не прошел бы по физическому отбору.
Однако он не унывал и вскоре понял, как завоевать всеобщее расположение. Когда командир роты отправлялся в командировку или по другим важным делам, так что его не бывало в казарме по несколько суток, Ансельм настраивал радиостанцию на прием развлекательных радиоволн, где читали фантастику, бульварные романы, передавали последние новости, сводки погоды или обзоры футбольных матчей, которые велись в прямом эфире. В сером и оторванном от мира казарменном быту, эта информация была на вес золота. Столпившиеся возле усилителя солдаты с упоением вслушивались в голоса дикторов, которые негромким эхом разлетались по помещению.
Через некоторое время он получил заслуженное уважение и от офицеров, которые приносили ему на ремонт, то сломанные электрические торшеры, то патефоны, то громоздкие радиоприемники. Почему-то они все считали, что он может отремонтировать абсолютно любой предмет, какой только попадется ему в руки. Но это было далеко не так. Порой Ансельм до ночи засиживался над сломанным прибором, стараясь привести его в рабочие состояние методом проб и ошибок. К счастью, все изделия уходили владельцам в исправленном состоянии. За это он получал небольшие привилегии: освобождение от марш-бросков, конфеты, шоколад, а порой и домашнюю выпечку. Иногда он поражался откровенной тупости некоторых людей, что приводило его просто в бешенство. Например, жена одного из офицеров решила зажечь лапочку в торшере при помощи спичек! Во время ремонтных работ в их доме отключили электричество, и эта легкомысленная дурочка посчитала, что лампочка может снова засиять, подобно свечке, если ее поджечь! В результате лампочка треснула и развалилась, а патрон лампы оплавился, из-за чего поврежденная лампочка никак ни хотела высовываться! Ансельм привел торшер в порядок и как можно вежливее разъяснил офицеру, что подобные вещи больше ни при каких обстоятельствах делать нельзя.
И может быть он всю жизнь так и отсиделся бы в штабе, ремонтируя сломанные электроприборы и развлекая солдат, если бы не началась война. И та трагедия, которая привела его в «Две башни», стала прямым следствием этой жесткой и кровавой мясорубки, загубившей миллионы жизней. Однако не только война была виновна в его сегодняшнем положении.
Сидя на стуле в полутемной комнате перед профессором и Августом, он снова ощутил приступ того самого страха, который терзал его на протяжении всей жизни. Он инстинктивно потянулся к внутреннему карману, где хранил свои волшебные таблетки, но его рука лишь нащупала отворот белой больничной рубахи. Ансельм понимал, что от него ждут ответа, но никак не мог собраться с мыслями и, чтобы выиграть время, попросил у ассистента профессора воды, медленно отхлебывая каждый глоточек. В этот момент он поймал себя на мысли, что если бы ни мучавшая его совесть и те подсказки, которые он время от времени давал доктору, то все так бы и осталось покрыто туманом тайны. Безусловно, трупы в болоте когда-нибудь и нашлись бы, но вряд ли бы их связали с сидящими здесь солдатами. Скорее всего, дело просто бы замяли за отсутствием прямых улик и свидетелей, но, как всегда, все пошло совершенно не так. И кто тянул его за язык? А теперь, когда перед ним лежали эти ужасные снимки, держать в себе правду больше не было сил. Бедняга сержант, он в этой истории лишь жертва, как и все они, вся восьмая рота Первой гвардии. Никто не хотел этой трагедии, никто к ней не стремился. За время службы он хорошо узнал этих людей: это были обычные парни из разных городов империи, которые хотели защищать свою страну, а не нападать на чужую. Но их использовали, как нож для отрезания большого куска пирога, состоящего из человеческих жизней, а при этом всегда проливается много крови.
Наконец, взяв себя в руки и собравшись с мыслями, он начал свою историю.
– Чтобы вы понимали, как все произошло, я расскажу небольшую предысторию, иначе некоторые моменты будут для вас не понятны. – Ансельм дрожащими руками допил воду, после чего сжал руки в кулак. Приступ панического страха пока еще не завладел им полностью. Он постарался успокоиться и сосредоточиться на разговоре. – Мы были ротой, лучшей ротой Первой гвардии Его Императорского величества. По крайне мере наш капитан сделал все, чтобы эта мысль плотно укоренилась в нашем сознании. Он все время повторял, что мы должны не просто послужить своей стране и ее императору, а сделать это лучше, чем все другие подразделения во всей армии. Он муштровал нас днем и ночью, заставлял проводить сутками без еды и сна, часто мы выезжали на тренировки в лес и проводили там по несколько месяцев, до блеска оттачивая военное мастерство. Многие не выдерживали такой нагрузки и уходили, но их тут же заменяли другие, более выносливые солдаты. Капитан Бойль лепил из нас не просто солдат, он делал оружие, которое способно уничтожить любого врага. Наши жизни, говорил он, ничего не стоят, если мы не сможем продать их за наивысшую цену. Когда началась война, капитан едва не танцевал от счастья. Он говорил, что это наш шанс приобрести уважение, почет и славу, стать элитой не только в тылу, но и на поле брани. Однако, по непонятной до сих пор причине, его планам не суждено было сбыться.