Башни человеческих душ

Профессор с облегчение вставил ключ в дверь и два раза провернул. Его комната была скудна на обстановку: в небольшом прямоугольнике комнаты находилась одна кровать, полированная тумбочка, побитый, где только можно шкаф с одной вешалкой, полуразвалившийся стул и деревянное окно без занавесок, выкрошенное в белый цвет. Доктор Фитцрой от души порадовался, что ему не приходится жить в подобной обстановке каждый день, которая кроме мысли «как повеситься на крюке, где находиться лампочка» больше ничего не вызывала. А ведь некоторые действительно живут в таком вот минимализме, даже если у них есть жена и дети. Порой приходится довольствоваться даже малым, чтобы не спасть под картонкой на улице.

Профессор включил свет, который неприятно ударил в глаза, после чего застелил кровать, снял одежду, повесив ее в шкаф, и достал из своего чемоданчика заводной будильник. Отсюда до железнодорожного вокзала порядка сорока минут езды, не считая времени, которое понадобиться на сборы. Он поставил время звонка на полшестого утра, рассчитывая, что все успеет сделать за полтора часа. Поставив будильник на тумбочку в изголовье кровати, профессор потушил свет и поудобней устроился на жесткой кровати. Сон не заставил себя ждать.

5

Профессор оказался в коридорах своей родной лечебницы «Две башни», только вот вокруг все было искривлено и выгнуто под неестественным углом, что часто свойственно порождению сна. Он бесцельно блуждал по узким коридорам, сначала открывая одну дверь и оказываясь в новом проходе, который в свою очередь имел несколько направлений, уходящих в разные стороны.

«Я здесь что-то должен найти, но вот только не помню что. Помоги мне Господь».

Профессор решил все время идти по центральному направлению, надеясь, что таким образом сможет выйти из лабиринта своего собственного сознания. Шагнув за порог очередной железной двери, он оказался в широкой комнате, слева которой располагалось деревянное окно, за которым струился необычайно яркий солнечный свет, или вернее сказать свечение, ибо оно представляло собой нечто собранное в единую колючую массу, в отличие от рассевающихся лучей. Возле него располагался такой же простой деревянный стол и пустой стул. Прямо по центру находились три комнаты с номерами 1, 2 и 3. Чуть ниже них были нарисованы знаки вопроса. Профессор недоуменно разглядывал двери комнаты, и уже было потянулся, чтобы открыть первую из них, но непонятно откуда взявший голос слегка насмешливо произнес:

– Нет, нет, и нет, профессор! Не так быстро! Все хотят получить ответы на свои вопросы, но сперва надо хорошенько пошевелить мозгами, чтобы самому найти ответы! – Доктор Фитцрой резко обернулся и увидел на недавно пустовавшем стуле фигуру человека. Благодаря лившемуся из окна свечению, он смог хорошо разглядеть черты его лица: лысая голова, с ободком волос, маленькие черные глазки под седыми бровями; гладко выбритые обвисшие щеки, небольшие уши, нос с широкими ноздрями и узкие сухие губы, – казалось, они были плотно прижаты друг к другу. Мужчина был одет в черно-коричневую форму армии Пайпа: твидовый мундир без единого ордена, черные брюки заправлены в натертые ваксой сапоги. Профессор не мог поверить в это, но в его голове сразу промелькнуло имя этого человека – Отто Винзель. И хоть он никогда в жизни не видел этого человека до его смерти, он мог поклясться, что это был именно Винзель.

– Не может быть… – только и смог произнести доктор, и почувствовал, как ноги его начинают подкашиваться.

– Предчувствия вас не обманули. – Совершенно спокойно произнес полковник. Теперь его голос не выражал ничего, кроме сухой пустоты. – Я принял этот облик, чтобы нам было проще общаться, раз уже дело зашло так далеко.

– Я не понимаю, что вы от меня хотите! Вы не более чем порождения моего сознания, вызванные давней травмой. Все, что вы говорите, не имеет абсолютно никакого смысла, – это всего лишь сон в моей голове!

– Да? Неужели? – Теперь в голосе полковника слышалась легкая ирония и насмешка. – Тогда откуда же вы могли знать, как выглядел Отто Винзель в реальности, если никогда его не видели? Почему мы сейчас ведем вполне полноценный диалог, когда в настоящем сне редко приходиться с кем-либо переброситься больше пары фраз?

– Чушь! – Резко оборвал его профессор: – Вы утверждаете, что являетесь ко мне во снах намеренно, руководствуясь какими-то сверхъестественными способностями. Но все это не больше чем порождение моего бессознательного, вызванное недавними переживаниями! А ваше лицо, скорее всего, просто я видел когда-то давно, но принадлежало оно совершенно другому человеку, а в этом причудливом сне одна вещь соединилась с другой, – обычное дело. Стоит мне сейчас всего лишь громко стукнуть вот по этой стене или резко упасть назад, как я проснусь в своей кровати, радуясь, что все закончилось. – Профессор начал резко колотить по стене, но ничего не происходило. После этого он попробовал подпрыгнуть и упасть на пол, однако это тоже не дало никакого результата. В руках и ногах появилось какое-то тяжелое и неестественное чувство боли. Но разве во сне такое возможно?

Похоже, его спектакль весьма позабавил полковника, но он не проявил на своем лице никаких эмоций. Он вытащил из кармана кителя покрытый серебром портсигар, и взял оттуда сигарету. Прикурив ее от зажигалки и выпустив струю дыма, Винзель легко покачал головой:

– Доктор, доктор. Когда же вы наконец поймете, что не все можно объяснить с точки зрения вашей медицины, которая, к слову сказать, не так уж и совершенна, как вам того хочется. Когда-нибудь вы поймете, что сны – это более сложная область для изучения, чем просто бессмысленные картинки в вашей голове. – Он постучал пальцем с сигаретой себе по виску, потом опять затянулся и продолжил: – Но переубеждать вас не имеет никакого смысла, мы только зря потратим драгоценное время. – Полковник вздохнул и затушил сигарету прямо об стол, после чего указал двумя пальцами на дверь номер 1.

Профессор проследил за его движение и обнаружил, что знак вопроса стирается под потоками непонятно откуда взявшийся крови.

– Как обидно, – нарушил молчание Винзель, – скоро ваш пациент из палаты под номером 201 сведет счеты с жизнью. Точнее, ему в этом немного помогут, но не будем забегать вперед. – Полковник устало вздохнул. – К сожалению, вы не смогли получить от него нужной информации, что еще раз доказывает неэффективность вашей медицины, а ведь он был единственным, кто мог рассказать вам все сразу. – Кровь тем временем уже образовала небольшую черную лужицу у двери. – Ну что же. Мы не ищем легких путей, верно доктор? Уже скоро вы и сами в этом убедитесь. Ну а теперь нам пора прощаться, ведь время уже не ждет. – Он указал на висевшие за профессором часы; их стрелки быстро приближались к отметке в полночь.

– Что все это значит? Что вообще происходит? Кто вы такой и как вам удаются эти фокусы? – Профессор был растерян и разъярен одновременно, его всегда спокойный голос дрожал.

– Я всего лишь картинка в вашей голове, вызванная бессознательным, – полковник Винзель направлялся в сторону окна, а его слова эхом разносились по комнате. Уже дойдя до светящегося проема, он обернулся и с саркастической усмешкой произнес: – Разве, вы забыли?

В этот момент раздался оглушительный треск, стены комнаты начали рушиться, разбиваясь на тысячи осколков. Профессор с трудом зажимал уши, чтобы не оглохнуть от оглушительного треска. Через мгновение он проснулся.

6

Сказать, что пробуждение для профессора было легким, – значит безбожно солгать. Будильник раздавался оглушительной трелью, и чуть не подпрыгивал на прикроватной тумбочке, отмечая, что время, отведенное для сна, уже кончилось.

Доктор Фитцрой онемевшей рукой опустился на рычажок и выключил его. Голова нещадно болела, во рту стоял рвотный привкус, а в костях ломило. Вдобавок ко всему он отлежал себе левую руку, и она безжизненно висела несколько минут, пока не восстановился ток горячей крови.

Профессор зевнул во весь рот, включил свет, который сразу же миллиардами иголок ударил в глаза, вяло надел брюки и рубашку, после чего отправился справить нужду в общественный туалет. Покончив с этим делом, он ополоснул холодной водой лицо и тщательно почистил зубы, чтобы заглушить неприятное ощущение во рту. Его до сих пор немного мутило, а общее состояние было хуже некуда, но, тем не менее, он смог взять себя в руки, принял таблетку от головы, быстро натянул пиджак и еще раз проверил свой багаж. Убедившись, что все находится на своих местах, он закрыл дверь комнаты и сдал ключ охраннику, который до этого сладко посапывал на своем посту.