Страница 114 из 149
Меня же окатило волной нежности при одном упоминании его имени.
«Митя...», — лишь промелькнуло в мыслях, как внутренний дискомфорт от погружения в пучины родительских тайн перерос уже даже не в брешь, а в чёрную дыру, которую можно было бы закрыть только приложив к моей груди Митю в одном крепком объятии. А пока его не было рядом, даже свет, что был во мне, уходил в неизвестность***. За одно мгновение мне стало холоднее, поэтому я обхватила кружку с остывающим чаем двумя руками, чтобы хоть как-то согреться, не имея других источников тепла. Опустив глаза в пол, не фокусируясь ни на чём, я легко могла представить его глаза, цвет которых постоянно меняется то ли от настроения, то ли от освещения...
«Они всегда у него сине-голубые, но иногда больше синие, иногда насыщенно голубые, — думала я. — Но в них всегда мягкость, любовь и чуточку смешинок».
Мне захотелось плакать от того, что я уехала. Была бы я в пансионате, я и посреди ночи прибежала бы, когда так беспредельно сильно хотелось его увидеть... Мне стало страшно оттого, что я уехала, так и не поговорив с ним. А он меня ждал всю ночь, наверное, одиноко сидя в холодном коридоре… Мне обязательно надо было перед ним извиниться, надеясь, что теперь он, в свою очередь, меня простит.
Елена Александровна смотрела на меня, улыбаясь, с какой-то хитростью, как если бы думала о чём-то, но потом посмотрела на часы и продолжила свой рассказ.
— Ну вот и почти вся история. Костя был честен со мной, он сказал горькую, но правду, не затягивая с этим, ни разу не обманув меня. Ты знаешь, я только потом поняла, что и про любовь он мне не врал. Я первая ему в любви призналась. Костя мне так и ответил, что не знал, что это за чувство такое, поэтому не сказал первый. Но он предположил, что тоже меня любит. Думаю, что так и было. Он считал то, что между нами — было любовью, хотя, на самом деле, это, скорее всего, были крепкие дружеские чувства. Ты бы знала, как это окрытие, откровение, снизошедшее на меня спустя несколько лет, меня пошатнуло... Мне и сейчас это не даёт покоя. Было невероятно стыдно признавать свою ошибку после всего, что случилось, после моего поведения, переезда, полной потери контактов и сжигания всех мостов между нами, — её лицо выражало искреннюю боль и горечь. — Мне было стыдно, — тихо добавила она. — Это подлое чувство гордыни, заставляющее тебя жить в сожалениях, лишь бы не признавать свою вину. Я потеряла двух самых важных в моей жизни людей просто так. Из-за своей гордости, зависти, ревности, чего угодно, но не по причине, по которой такие жертвы имели бы смысл. Мы ведь могли бы быть хорошими знакомыми, могли бы дружить семьями, могли бы… — на этом месте Елена Александровна уже не могла сдерживать слёз и заплакала.
Я осознала глубину признаваемой ею ошибки и невозможность что-либо уже исправить, да, к тому же, это огромное количество сослагательного наклонения, касательно моих родителей, добило меня, поэтому и мои глаза увлажнились.
— Мне так жаль, Елена Александровна! — я погладила её по руке. — Мне так невообразимо жаль!
— Мне тоже, Катенька, мне тоже, — ответила она, сочувственно смотря на меня, накрывая мою руку своей ладонью. — Ты так похожа на своих родителей! Я ведь поэтому и невзлюбила тебя с начала, потому что ты меня вернула в тот душевный хаос, каждый день снова и снова напоминая о том, чего нельзя исправить. О прошлом, которое я старалась похоронить в своей памяти, чтобы оно не причиняло мне боли. Это было простое самосохранение, а вышло так нечестно по отношению к тебе, что ты стала невинной жертвой ошибок моей юности… Прости меня, пожалуйста.
— С радостью, Елена Александровна! — улыбнулась я.
На душе сразу стало легче. Быть с кем бы то ни было в плохих отношениях — истощает внутренние ресурсы. Мне всегда хотелось это исправить. Да и единственным человеком, с кем у меня настолько всё не заладилось, была именно одна мама Мити.
* «О мертвом либо хорошо, либо ничего, кроме правды»
Это изречение высказал древнегреческий политик и поэт Хилон из Спарты в далеком VI веке до нашей эры. Историк Диоген, живший в III веке нашей эры привел его в своем известном сочинении «Жизнь, учение и мнения прославленных философов». Впоследствии, последние два слова забылись для удобства.
** “Сначала она долго плакала, а потом стала злая”, Михаил Булгаков "Мастер и Маргарита”.
*** Чёрная дыра — область пространства-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть её не могут даже объекты, движущиеся со скоростью света, в том числе кванты самого света. (Википедия)