Страница 28 из 86
— Никто не придёт, — подумала тоскливо, неосознанно отсчитывая удары собственного сердца.
И в тот же миг услышала звук приближающихся шагов у себя за спиной. Кто-то, не таясь, бежал к нам, громко топая по камням. Лишь на какую-то секунду во мне вспыхнула искра безумной надежды, которая тут же угасла, когда я, оглянувшись, увидела довольно улыбающееся лицо Смарта. Он бежал ко мне, радостно размахивая руками, с видом вернувшегося из увлекательного путешествия долгожданного друга. Очередной, летящий в меня камень, опять заметить не успела, хотя на этот раз, ради разнообразия, он жаждал соприкоснуться с моим лбом. Резкая боль, темнота в глазах и горячая влага, стекающая по лицу робкими каплями, отрезвили, вырвали душу из оков тоскливого оцепенения. Показалось, что моё бедное сердце не выдержало этот удар и рассыпалось в груди горячими крошками. Я всхлипнула без слёз, тихо заскулила, только теперь в полной мере почувствовав боль утраты. В голове раненой птицей билась лишь одна мысль:
— Умереть… умереть…умереть…
Но мой друг, предавший меня и убивший моего любимого, не собирался оказывать мне эту милость. Смарт подскочил ко мне, по пути потеряв свою улыбочку. Обеспокоено нахмурившись, он упал на колени, прямо на острые камни, неожиданно бережно обнял, прижал к груди. Я бездумно ткнулась окровавленным лбом в воротник его куртки и, наконец, горестно зарыдала. Он осторожно гладил мои вздрагивающие плечи, удивлённо и в тоже время растеряно бормотал:
— Вернушка…Ну, тише, тише…Ты же знала, что так будет, что этого не избежать. Он всё равно умирал…Проклятье — это не шутка. Я просто подарил ему лёгкую смерть… И почему ты вдруг оглянулась?! Прости, я не хотел ударить камнем так сильно. Я же не маг, чтобы усыпить тебя на расстоянии. Даже почувствовать его смерть удалось не сразу. А тебе не помешает нынче забытьё. Совсем, гляжу, извелась, подружка.
Смарт всё говорил и говорил, будто надеясь, что бесконечный поток его слов сможет вылечить распадающуюся на части душу. Оказалось, он уже знал о проклятье кота, был заранее осведомлён о его участи, но посчитал необходимым поторопить смерть заклинателя. Теперь же почему-то беспричинно пытался оправдаться передо мною, хотя и прежде никогда не скрывал своих намерений. Его никто не заставлял объясняться, да ещё к тому же так нелепо. Уж я-то знала, что он убил далеко не из милосердия, а просто выполнил свою работу, за которую надеялся получить честно заслуженные деньги. Я даже винить его не могла, ведь, казалось, сама столько времени желала того же, а Смарт всего лишь осуществил моё желание. И всё же я винила.
— Ты. Ты…Ты… — то и дело прорывалось из меня, чередуясь с судорожными всхлипами. Впрочем, и этого хватило умнику, чтобы понять мой гнев, мою боль, моё отчаяние.
— Я, Верна, я, — покорно соглашался он с моими невысказанными обвинениями. — Прости, я не знал, как основательно кот пленил твою душу. Честно верил, что ты только из-за женской слабости и чувствительности, свойственной девицам, не можешь решиться поднять на него руку. Никогда не сомневался в том, что этим нелюдям не место в нашем мире. Но только теперь, глядя на твои муки, понял, как необходимо избавиться от них. Конечно, это моя работа, но после нашей встречи, она рискует стать целью жизни.
Мои отчаянные рыдания постепенно стали стихать. Слёзы иссякли вместе с остатками сил. Смарт снял с себя куртку и осторожно укутал меня в неё, не обращая внимания на испачканный в крови воротник. Рукава куртки он крепко связал, таким образом, спеленав меня, как младенца, будто боясь, что я захочу себе навредить. Я безразлично наблюдала за его действиями, словно это и не меня связывали, как тюк с шерстью для продажи. Ведь, собственно, так оно и было. Мой друг упаковывал меня, как ценный товар, который вскорости собирался очень выгодно сбыть. Опустошённая, я пока не находила в себе сил ни сопротивляться, ни умолять. Даже так часто выручающее меня упрямство куда-то исчезло, то ли затаилось, признавая своё поражение, то ли покинуло надломленную хозяйку. Заглянув в мои потемневшие от горя глаза, Смарт наклонился и легко поцеловал ссадину на лбу, почти переставшую кровоточить. Шепнул успокаивающе:
— Ничего, подружка, ничего. Это скоро пройдёт. Это всего лишь кошачьи чары. Ты освободишься, я обещаю.
Я не слушала умника, не обращала на него никакого внимания. Просто сидела на камне, где усадил меня Смарт после того, как связал, таращилась перед собой, почти ничего не видя и не ощущая. Безразлично проводила ищейку глазами, автоматически заметив, что в руках он держит мой собственный нож, украшавший когда-то спину загулявшего в Странполе торговца. Также равнодушно сделала вывод о том, что пояс с метательными звёздами, значит, тоже теперь у него. Когда ловкач снял его с меня, припомнить не смогла, да и не хотела. Мне больше не нужно было оружие. Мне больше некого было убивать. И ненавидеть мне больше было некого. Даже к убийце любимого я не испытывала никаких чувств. Пока был жив Лордин, я могла хотя бы обманывать себя, упиваясь смесью ярости и любви, и это придавало мне сил жить. Теперь не осталось ничего. Мёртвое тело и горсть невесёлых воспоминаний. Вряд ли этого было бы достаточно, чтобы продолжать пытаться бороться за право владеть своей судьбой. Я сидела, не оглядываясь на мёртвое тело кота. Не могла заставить себя вновь и вновь получать подтверждение реальности своего личного кошмара. Когда Смарт прошёл мимо меня в сторону заклинателя, я не заметила, но уже через несколько вздохов ощутила беспричинную боль в висках. Состояние отрешённости оказалось ложным. Я всё ещё была способна чувствовать. Настроение вдруг переменилось. Вскочила и попыталась снова броситься к Лордину, сама не зная, зачем мне это нужно. Ищейка перехватил меня почти сразу же, попытался увести в сторону от речушки.
— Всё, Верна, уже всё. Не нужно тебе на это смотреть. Просто поверь мне — скоро станет легче. Пойдём. Здесь нам больше нечего делать. Ещё нужно успеть найти уютное местечко для ночлега, и желательно, как можно дальше от этого места.
Я угрюмо молчала, но продолжала вырываться, пытаясь увидеть то, что так не хотел показывать мне убийца. Смарту надоели бессмысленные уговоры. Поэтому он просто подхватил меня на руки и понёс по убегающей вдаль тропе, ловко петляющей среди камней. Вот тут я взмолилась. Прошептала хрипло, искусанными до крови губами:
— Пусти. Я пойду с тобой сама. Только прежде позволь мне простится с ним.
Смарт хмуро на меня поглядел, недовольно поставил на ноги и проворчал:
— Заметь, я всё ещё считаю, что это очень плохая идея.
Я не стала его слушать, со всех ног побежала обратно. Если бы не следующий за мной упрямец, успела бы упасть не один раз. Смарт то и дело подхватывал меня, не позволяя разбить себе лицо о камни. Лордин лежал всё так же, вот только на спящего больше похожим не был. Мирную картину портило всего лишь пару моментов — мой нож в глазнице у заклинателя и отсутствие у него левого уха. Чёрная, вязкая кровь на левой стороне его лица уже успела застыть и походила скорее на подсохшую грязь. Теперь Лордин напомнил мне мима, дающего представления на центральной площади столицы по праздникам. У него тоже была маска из двух половин: белой и чёрной. Одна из его пантомим называлась — Смерть. Я хорошо запомнила то чувство философского умиротворения, которое возникло у меня после просмотра странного представления. Жаль, что именно эту смерть у меня никак не получалось принять с должным смирением. Нет, я больше не плакала. Но и верить своим глазам не желала.