Страница 35 из 67
Я медленно сползла с камня. От пережитого стресса меня колотило, ноги подкашивались. Сжав зубы, я старалась себя успокоить: «Всё закончилось. Бьют меня больше не тронет».
Вспомнив о своей порванной одежде, я покраснела. Быстро отвернулась от своего спасителя и попыталась поправить корсаж. Получалось плохо.
На мои плечи вдруг легло что-то мягкое и тяжелое. Это оказался длинный плащ, отороченный мехом.
— В нём тебе будет удобнее. Не стоит показываться на глаза людям в порванной одежде.
Я молчала, глубже кутаясь в плащ. Наверное, стоило поблагодарить мужчину и за спасение, и за подарок, но я не могла найти слов. «Спасибо» казалось слишком простым, слишком банальным.
И я выпалила совсем неподходящее:
— Вы меня не накажете?
— За что? — удивился маг. — За глупость и неразборчивость в выборе любовника? Так за это ты с лихвой наказана.
— За камень Равновесия, — я сдержала охватившее меня возмущение. Он счёл Бьюта моим любовником? Пусть будет так. Всё равно мы больше не увидимся. А объяснять, что управляющий напал на меня, или рассказывать о том, как он преследовал меня в замке Эмери, не было сил.
— Камень Равновесия, конечно, священен. Но вряд ли справедливо, за действия негодяя, наказывать жертву. Если уж я отпустил мужчину, как могу покарать слабую женщину?
«Мне нравится такая философия», — подумала я. В моем мире равенство мужчин и женщин провозглашалось на словах. Всё, чего дамы добились после революции семнадцатого года — это права работать наравне с сильным полом, получая при этом гораздо меньше. А домашние дела, магазины, заботу о близких и воспитание детей никто не отменял.
— Не подходи больше к камню Равновесия, — посоветовал мужчина, мягко высвобождая руку. Он явно сбирался уйти.
Меня охватило странное чувство потери. Как будто тепло, исходящее от его пальцев, согревало меня, придавая сил.
— Благодарю вас, господин, — воскликнула я. — Вы спасли меня. Пожалуйста, скажите ваше имя.
— Это не важно, — последовал холодный ответ.
Я подняла голову, собираясь протестовать, но слова замерли на моих губах, стоило мне увидеть его лицо.
До этого момента я не решалась взглянуть в глаза моему спасителю. Почтение, смешанное со стыдом, — ведь он видел меня в настолько неприглядном виде — мешало мне его рассмотреть. И сейчас буквально окаменела.
Передо мной стоял он, темноволосый парень, о ком я постоянно думала. Тот самый, кого мне показала в зеркале Матрёна Оспина. Тот, кому я могла бы довериться, и кто в силах мне помочь.
Чёрные, как агат, глаза, безразлично смотрели на меня. Ни удивления, ни теплоты, ни даже самой слабой симпатии в его взгляде не было, только презрительная жалость. Так смотрят на человека, совершившего досадный промах, или доставившего неприятности. Казалось, ещё немного, он вытрет платком испачканные моим прикосновением пальцы.
Одно долгое мгновение мы смотрели в глаза друг другу и молчали. Потом он повернулся и исчез в зарослях кустарника, даже не попрощавшись.