Воин Девы

Темноволосая голова Верховной Жрицы повернулась к царице, и мягкий бархатный голос ласково произнес.

– Илгмар, предложи им продолжить переговоры на борту корабля. Они слишком скованы своими страхами перед чужеземной магией. Боюсь, мы ничего не сможем от них здесь добиться.

Увенчанная золотым шлемом головка повелительницы величаво кивнула в знак согласия. Маленький яркий рот открылся, переводя слова Верховной жрицы варварам, неискушенным в божественном языке Девы.

Предложение амазонок понравилось Тору. На палубе «Зверя» они будут себя чувствовать не менее уверенно, чем под крышей родового дома. А может быть, даже и лучше. Никакая чужая магия не в силах справиться с заклятиями, наведенными на драккар колдунами далекого северного фьорда при постройке судна. Вождь неторопливо кивнул, соглашаясь продолжить беседу на палубе «Зверя».

Несмотря на внешнее спокойствие, мысли вспугнутыми белками прыгали в убеленной сединами голове. Конечно, не следует пускать женщин на драккар. Всем известно, что это к беде. Но с другой стороны, выбирать ему особо не из чего. Там, по крайней мере, он будет точно уверен, что их не расстреляют, словно курят, из-за куста или камня, во множестве разбросанных по краям этого пляжа. А драккар потом можно окурить священными травами, чтобы уничтожить тлетворные следы женского присутствия. Главное, сейчас в живых остаться. А уж там разберемся.

Царица амазонок подняла вверх смуглую руку. И тишина, воцарившаяся на берегу, холодной лапой сжала грудь Тора. Его все больше тревожило происходящее. Он вполне мог понять, почему эти странные девушки, облаченные в доспехи, выполняют приказы своей повелительницы. Но с какой стати его соплеменники подчиняются чужой воле? Тор невольно оглянулся на своих людей, застывших по мановению смуглой женской ладони. И увидел на лицах смесь непонимания и растерянности. Норвеи подчинялись, сами не понимая, почему.

Голос Илгмар резко и звонко прозвучал над просторами побережья.

–Через два дня мы вновь встретимся с тобой и твоими людьми, пришелец с севера. На вашем корабле. Там мы объявим вам волю совиноокой. А пока, возвращайтесь на свой корабль. И да пребудет к вам милостива Афина.

Повелительница чуть склонила голову, показывая, что разговор окончен.

Повернулась спиной, мягкими кошачьими движениями двинувшись прочь по сверкающему песку. И вдруг обернулась через плечо, мимоходом добавив:

– Да, и еще. Примите это в знак наших мирных намерений.

Царица щелкнула пальцами. Тотчас, словно по мановению волшебной палочки, перед горсткой озадаченных мореходов появились новые амазонки. Девушки положили на песок два бурдюка с водой, корзину, ароматно пахнувшую жареным мясом, и плетенку с лиловыми и розовыми виноградными гроздьями. Тор невольно поежился. Его неприятно поразило, что он не смог углядеть, откуда появились эти воительницы. Будто выросли из-под золотистого песка. Бесшумные и неуловимые, как тени. Седобородый конунг еще раз порадовался, что следующая встреча состоится на их территории.

Воины Одина устроились на своем хрупком суденышке, сопровождаемые безразлично-спокойными взглядами амазонок. И верткий плотик, легко рассекая морскую гладь, заскользил к темной громаде «Зверя». Когда Тор и его товарищи ступили на надежные просмоленные доски знакомой палубы, вождь повернулся и посмотрел на берег. Тот был девственно пуст. Словно на него никогда не ступала нога человека. Только маленьких храм по-прежнему белел над высоким берегом.

Клятва на мечах

Спустя два дня маленький женский отряд поднялся на борт драккара. Первыми на просмоленные доски палубы ступили пять амазонок в золотистых доспехах – личная гвардия царицы. Лица девушек казались удивительно похожими, несмотря на разницу в цвете глаз и волос. Однорукий Гунт торопливо зашептал слова оберегающего заклятия: кожа одной из телохранительниц была иссиня-черного цвета. Впрочем, остальные мореходы оказались не столь впечатлительными.

Илгмар, желая продемонстрировать мирные намерения, облачилась в белый хитон. Длинные волосы царицы были перевиты многочисленными нитями драгоценного розового жемчуга. Из оружия при ней был лишь короткий меч в богато изукрашенных ножнах. Карие глаза взирали на варваров безразлично и немножечко свысока. Тор, встречавший амазонок, хитро прищурился: «Ишь, вырядилась, как купчиха на ярмарку! И смотрит так, словно по собственному огороду разгуливает, а не по вражескому кораблю. Неужели, и впрямь, не боится?» Мореходы пытливо вглядывались в лица иноземок, пытаясь понять, что за противника приготовила им нынче судьба. Но женщины, ступившие в святая святых каждого норвея, не проявляли никаких чувств. Ни любопытства, ни трепета, ни испуга. Ничего, кроме уверенного спокойствия.

Знай предводитель мореходов побольше о воинственном племени, с которым столкнула его воля богов, он не стал бы размышлять о безрассудстве властительницы, решившейся подняться на борт его корабля со столь малой охраной. Десятка сопровождающих Илгмар была в свое время отобрана из сотен мечей с той тщательностью, с какой ювелир отбирает алмазы. С молоком матери телохранительницы впитывали мысль, что их жизнь и честь неразрывно связаны с безопасностью повелительницы. Тренировками и убеждением, занятиями и боями в девушках истреблялся инстинкт самосохранения, воспитывались отвага, граничившая с безумием, и терпение к боли, не уступавшее равнодушию богов. Это были воины-берсеркеры. Те, перед кем трепетали и преклонялись самые боевитые народы. Во время схватки этих амазонок охватывало священное безумие или, как его называли жрицы Совета, «таинство служения». Вошедшая в транс «золотая» двигалась с неимоверной скоростью, превращаясь в стремительное и практически неуязвимое живое оружие.

Но не личная охрана придавала Илгмар безграничную уверенность. Вместе с царицей на борт «Зверя» взошла немолодая женщина в кроваво-красном хитоне. Астарта, Верховная служительница Афины, чья мудрость и знания приближались к силе богов. «Голос Девы» называли ее амазонки. Эта жрица обладала уникальным даром: когда она говорила, очарование бархатистого низкого голоса окутывало вас, заставляя безоговорочно подчиняться. Редко кто слышал, чтобы Астарта повысила голос, и мало кто из переживших подобное, рискнул бы второй раз разгневать Верховную.

Тор отметил, что царица амазонок, так же, как и он сам стоит чуть впереди своего народа. И одобрительно хмыкнул. Истинный вождь всегда должен быть к опасности на полшага ближе любого из своих людей. Иначе, чем доказать свое право быть старшим среди равных?

Повелительница амазонок поприветствовала конунга так, как это было принято у сынов Вотана. Чем немало удивила седобородого морехода. Откуда бы жительницам далекой страны знать порядки и обычаи, установленные в заснеженных фьордах? Неужели всемогущие Боги забросили их в край волшебниц, читающих в чужих душах? Откуда было ему знать, что знаниями норвейского этикета Илгмар была обязана сероглазой воительнице, накануне прискакавшей из прибрежного храма?

Царица старательно выговаривала незнакомые слова, но, вопреки ее стараниям, Тор и его соплеменники едва понимали десятую часть сказанного. Интересно, откуда же они все-таки знают гардарикский язык?! Точнее ту адскую смесь, на которой сейчас пытаются с ним объясниться. А наречия, на котором амазонки переговаривались между собой, мореход и вовсе отродясь не слыхивал. И тогда, чуть обернувшись к своим воинам (стараясь в то же время не выпускать из поля зрения необычных гостей), конунг приказал привести на палубу раба, вычерпывавшего нечистоты во время долгого плавания. Норвей вспомнил, что полумертвый заморыш перед тем, как стать обитателем холодного зловонного трюма, долго скулил, убеждая конунга, что может быть гораздо полезнее в качестве переводчика для славных северных воинов. В тот день Тор не обратил внимания на жалобные вопли невольника. Но теперь слова чужеземца всплыли из глубин памяти, словно вытолкнутые на поверхность заботливой рукой.