Страница 16 из 41
В Константинополе народ устроил братьям настоящий триумф: два юных героя шли под восторженные крики толпы, осыпаемые цветами. Однако Византийскому правительству не понравились слишком популярные фигуры братьев Комнинов. И вскоре Исаак был назначен дукой Антиохии, а Алексей, как увидим, получил новое и очень опасное поручение, исполняя которое легко можно было лишиться жизни.
Тем временем дела в государстве принимали совсем уж скверный оборот. Почувствовав совершенную безнаказанность, Урсель и норманны начали открыто грабить римские земли – а что еще можно было ожидать от своевольных северных наемников? Против них приказом Парапинака, продиктованным Никифорицей, был направлен кесарь Иоанн. Тот, конечно, понял, что стал жертвой интриги, преследующей целью удаление его от двора, но ничего поделать не смог. Встретившись с норманнами, Иоанн потерпел поражение и был взят Урселем в плен.
Затем последовали совершенно фантасмагорические события. Норманны решили использовать кесаря для того, чтобы повторить подвиг своих собратьев в Италии и приобрести самостоятельные владения на территории Византии. Для этой цели, как никто другой, подходил кесарь Иоанн, именем которого можно было смело прикрываться, чтобы придать своим территориальным приобретениям легальную основу. Насильно они облекли того в царские одежды и провозгласили императором.
Иоанн вначале испугался, а потом решил использовать свой шанс. Втайне он вошел в общение с жителями столицы, недовольными Никифорицей, и нашел в них сочувствие своим словам. Но тут старый евнух продемонстрировал высокое искусство преодолевать трудности. Он взял волю императора Михаила VII в свои руки и через василевса предложил мир Урселю. Тот отказал – тогда против него натравили турок, взявших обоих мятежников (кесаря Иоанна и Урселя) в плен. Конец мятежников был печален: через какоето время Урсель, успевший выкупиться у сельджуков и бежать, был схвачен стратопедархом (он был почтен этим титулом) Алексеем Комнином и привезен в Константинополь, где его заточили в тюрьму.
Поразительно – то, что не удалось опытному воину, получилось у совсем еще юного полководца, продемонстрировавшего в ходе военной операции столько же военного таланта, сколько и хитрости. Был схвачен и кесарь Иоанн. Его доставили во дворец к племяннику, но перед этим Иоанн благоразумно успел принять постриг и предстал перед Парапинаком уже в монашеском платье117.
Однако это была только первая ласточка. В начале 1077 г. восстали западные фемы, выдвинувшие своим вождем Никифора Вриенния. Незадолго перед этим василевс направил Вриенния в Болгарию, чтобы усмирить восставших славян. И тот успешно справился с поручением. Но тут, как часто происходило в царских дворцах, ктото оклеветал Никифора, нашептав императору, будто тот хочет стать царем. Приказом всесильного евнуха Никифорицы полководец был лишен должности дуки Диррахия и, возбуждаемый родственниками и народом, возглавил войско, состоявшее из македонцев и норманнов.
В городе Троянополе Никифор был провозглашен императором и, облаченный в царские одежды, в ноябре 1077 г. торжественно въехал в Адрианополь. На Дунае к тому времени прочно обосновались печенеги, образовавшие самостоятельное княжество, и половцы. Когда Вриенний первый раз столкнулся с ними, он, не имея никакой другой возможности, купил с ними мир за баснословную сумму в 20 кентариев золота. Теперь это соглашение сыграло ему на руку: Никифор Вриенний включил печенежские и половецкие отряды в свое войско, чем существенно усилил его118.
Но затем его действия утратили нужную для успеха логику: узурпатор почемуто решил остаться на Западе, а к столице направил с армией своего брата Иоанна Вриенния – тот в декабре 1077 г. без труда достиг Босфора и готовился взять Константинополь. Для противоборства мятежникам Парапинак срочно освободил Урселя, усилил его отрядами Алексея Комнина и договорился с другими печенежскими ханами о помощи. В некоторых фрагментарных сражениях императорские войска взяли верх над мятежниками, хотя Урсель, по обыкновению, тут же занялся грабежом византийцев и захватил город Ираклий. В принципе можно было с уверенностью сказать, что эта апостасия уже обречена на поражение. Однако вскоре еще более тяжелые известия поступили с Востока119.
Стратиг фемы Анатолик, ведущий свою родословную от славных Фокидов, Никифор Вотаниат тоже замыслил свергнуть Михаила VII Дуку. Новый претендент был стар даже по нынешним меркам – ровесник века, он уже достиг возраста 77 лет. Не так давно Вотаниата прочили мужем императрицы Евдокии, и благосклонность царицы к Роману IV Диогену в ущерб ему больно ударила по самолюбию старого полководца. Он еще тогда попытался организовать апостасию, но заговор раскрыли, а старого сановника сослали в провинцию.
После прихода к власти Михаила VII Парапинака Вотаниат вновь попал в фавор, получил чин куропалата (командующего дворцовой стражей) и новое назначение на свою родину в фему Анатолик. Теперь, забыв благодетеля, куропалат поднял народ в своей феме, официально, впрочем, объявив врагом не царя, а ненавистного всем Никифорицу. Попутно, как опытный политик, Никифор постарался заручиться сочувствием столичных жителей, чтобы захватить Константинополь без вооруженной борьбы. Наконец, Никифор Вотаниат купил помощь туроксельджуков и вскоре имел очень приличное войско для реализации своих замыслов.
Из мирных граждан его естественными союзниками стали разоренные правительством Парапинака аристократы, священство, недовольное конфискациями церковного имущества, и рядовые обыватели. Даже близкие родственники императора Михаила VII, включая его мать монахиню Евдокию и жену Марию Аланскую, тайно приветствовали Вотаниата. Они доверчиво полагали, будто по прибытии в столицу Вотаниат всего лишь свергнет Никифорицу, но не станет претендовать на царство. Увы, женщины глубоко ошибались – у Никифора были далеко идущие планы.
2 октября 1077 г. он неожиданно для многих был провозглашен императором и уже собирался двинуться на Константинополь, когда получил известие о мятеже Никифора Вриенния. Осторожный Вотаниат остался в феме Анатолик, но время выдавшегося ему отдыха был вынужден потратить на усмирение властителей других, соседних фем, выступивших против него – Никифора Мелиссина и Георгия Палеолога.
Объявив о необходимости защищать законного василевса – Михаила VII Парапинака, на самом деле эти сановники искренне недоумевали, почему не они, а безродный, по их мнению, Никифор Вотаниат замыслил взять в руки царскую власть. Однако при помощи турок Вотаниат сумел быстро разгромить своих соперников, попутно продолжая широкую агитацию в Константинополе в свою пользу120.
Его труды не пропали даром: 1 января 1078 г. Константинопольский патриарх Косьма I (1075—1081) по прозвищу «Иерусалимлянин» созвал в Храме Святой Софии множество архиереев и сановников, недовольных императором. Вместе они потребовали от Парапинака оставить царский трон. Ответом им стал арест одного из наиболее громких ораторов – митрополита Иконийского, но дальше этого Михаил VII, верный своему природному пацифизму, не пошел. По совету Никифорицы к Вотаниату были направлены послы с предложением прекратить апостасию. Они передали полководцу письмо царя, в котором тот упрекал старого воина за неблагодарность: «Кто получил от меня, – риторически спрашивал Парапинак Вотаниата, – ранг выше твоего? С кем еще я делил важнейшие заботы? Я полагал, что в одном тебе приобрел союзника и соратника. С твоей помощью я мечтал унять разгулявшуюся бурю. О, тщетные надежды и напрасные ожидания! Какова неблагодарность! Я искал сокровищ, а нашел уголья»121.
Но письмо и посольство были только предлогом – в действительности посланники царя начали массовый подкуп отрядов из армии Вотаниата, включая турок. Однако Вотаниат узнал об этом и рядом умелых комбинаций перекупил турок опять на свою сторону, избежал ловушек по дороге и вскоре вошел в Никею, гражданам которой оставалось лишь принять его с царскими почестями как законного императора.