Другая земля. Пианистка

– Открывай! – услышала она громкий приказ. Голос был сильный, низкий, требовательный.

Дверь в «камеру» отворилась спустя мгновение. Валерия снова прищурилась от света, даже заслонила ладонью глаза. Тёмный силуэт был едва различим. Не оставалось никаких сомнений в том, что её решил навестить сам Император. Мэйтанус пошатываясь, зашел в «камеру». Удерживая в руках яркий фонарь, он направил его на своё лицо. У Валерии перехватило дыхание от вида его. Свет проявил выпирающие черты лица, от которых любому могло стать не по себе. Валерия поймала себя на мысли, что боится она облика Мэйтануса, а не Императора. Как и говорила Эйлин, Государь-Император был пьян. Нетрезвым был именно человек, который сейчас стоял посреди «камеры» и рассматривал девушку. Он был в состоянии различить фигуру девушки, сидевшей на скамейке. Валерия замерла, стараясь дышать не громко, чтобы Мэйтанус не почувствовал её страха.

– Доброй ночи, – поприветствовал Мэйтанус девушку и направился к скамейке.

Он поставил фонарь на пол и обернулся к неподвижно сидящей девушке.

– Что? Боишься меня? – спросил он, прищурив большие карие глаза.

– Мой ответ зависит от ваших намерений, – ответила Валерия.

Кажется, этот ответ удовлетворил мужчину. Он ухмыльнулся и перевёл взгляд на соленый огурец. Валерия протянула огурец Мэйтанусу и проследила взглядом, как тот принял его и начал грызть. Занятый поглощением огурца, Мэйтанус начал разглядывать кладовую.

– А тут неплохо. Была ли моя воля, пожил бы здесь пару дней, – проговорил он, когда закончил поглощать огурец.

– Хотите добавки? – участливо спросила Валерия, наклонившись к банке.

– С удовольствием! Закуска хороша! Я знал, что Эйлин – любительница разносолов. А мне, к сожалению, запрещёно часто прикладываться к ним. Уксус вреден для здоровья. А его у меня с каждым годом меньше.

Валерия подумала, что этот монолог мужчина ведёт неспроста. Хочет показать, что в нём осталось что-то человеческое?

– Вы прекрасно выглядите, мой Император. А ваша мудрость… – после глубокого выдоха начала Валерия.

– Хоть ты не начинай! – прервал её Мэйтанус, доставая из банки солёный помидор, – Тебе не к лицу лебезить! Папка твой таким не был. Всегда говорил, что думал и не льстил!

– Поэтому был убит? – спросила Валерия, почувствовав, как краска отлила от лица.

– Тьфу! – выругался Мэйтанус. Помидор так и остался ждать своей очереди в его пальцах. Но Мэйтанусу было не до помидора.

– А теперь что? Моя очередь настала? Завтра меня расстреляют или сегодня готовиться к последним минутам жизни? Писать завещание? – сыпала вопросами Валерия, укутываясь в одеяло.

Мэйтанус встал со скамьи. Но вдруг покачнулся, снова сел. Схватился за голову, запустив в тёмные длинные волосы пальцы одной руки.

– Пьяная моя голова! – завопил он громко, – Нашла время для вопросов! Подержи!

Мэйтанус отдал девушке помидор. Валерия с радостью приняла его, но ничего не ответила. Она наблюдала за тем, как Мэйтанус покачивался из стороны в сторону, пытаясь облегчить головокружение.

– И буду спрашивать, пока не ответите! – буркнула Валерия.

Она очень часто представляла себе встречу с Мэйтанусом. В парке, на улице, в его рабочем кабинете, даже в лесу. Но задала самый главный вопрос в кладовой дома Верховного шамана. Фантазия явно не была готова к такому. А вот любопытство оказалось выше фантазии. Девушка не боялась Императора. Не сейчас его следовало бояться. Сейчас он здесь, с ней, и алкоголь её помощник. Мэйтанус продолжал покачиваться и тихо выть. Подняв голову, он внимательно посмотрел на девушку. С каждой секундой трезвея.

– Миранда, чего ты хочешь? Хочешь жить в столице? Хочешь замуж выйти за вельможу и жить в достатке, носить благородное имя?!

– Я хочу вернуть честное имя отца! – почти прошипела девушка, – За что вы его убили?

– Ты ещё маленькая, чтобы что-то понимать в политике! Он отслужил свой срок! Влез, куда его не просили. Он не понимал, что ему следовало уйти по собственной воле.

– И? – подняла бровь Валерия, справившись с накатившим волнением. Сил ей не хватало разговаривать громко.

– Я в последний момент передумал, решил просто оставить его в покое и отправить в отставку. Но этот… исполнитель… – сделал паузу Мэйтанус, – у него зуб имелся на Генриха. Он по собственной воле убил папочку твоего. Но давно его нет в живых. Его убили во время охоты.

– Я двенадцать лет жила под чужим именем, не имея права носить своё! Вы распорядились и меня убить! И вы в последний момент передумали? Не верю! – поморщилась Валерия, повысив голос. Ей стало больно говорить, казалось, что голосовые связки разрываются, саднят. Миранда судорожно схватилась за шею, глубоко задышала. Кажется, удалось унять боль. Но Мэйтанус не обратил внимания на приступ. Он погрузился в воспоминания. На его лице отразилась печать скорби. Наигранной или искренней?

– М-да, – протянул Мэйтанус. Он вспомнил про помидор и с аппетитом съел его, пока девушка переваривала информацию, полученную из первых уст.

– Львы могут себе позволить для обладания самкой растерзать весь прайд, убив детенышей от предыдущего самца, – ответил Мэйтанус, прожевав помидор, – но ни я, ни Лиам не львы. Поэтому ты до сих пор жива. А твоя матушка сделала свой выбор, соединившись с человеком, которого любит.

– Я не верю вам, – тихо, но твёрдо произнесла Валерия.

– Слово Императора. Или ты в него тоже не веришь? Ты имеешь право сомневаться и строить свои догадки. Но скрывать от тебя правду уже не актуально. Ты выросла, имеешь право знать всё. Вопрос в другом – что ты намерена делать с этой правдой? – спросил Мэйтанус, глядя, практически не моргая в глаза девушки.

Валерия поджала губы. Слова Мэйтануса отличались слишком большой напыщенностью. Не лишены были смысла, и все же девушка не верила в искренность Мэйтануса.

– Мой Император, что вы намерены сделать со мной? – спросила она, отставив банку. Она с обречённостью посмотрела в темные глаза мужчины.

– Жить будешь, – словно приговор вынес Мэйтанус, – но не в Минтарале. Тебе здесь не рады, даже если рядом родные люди. Я должен подумать, что с тобой делать дальше. Но этим я планирую заняться завтра утром. А огурчика не осталось?

Мэйтанус достал из банки огурец и с хрустом прожевал его.

– А пока, сил у меня нет идти к себе. Я здесь переночую. Если ты непротив.

Валерия от удивления открыла рот, заметив, как Мэйтанус стянул с неё одеяло и накрылся им с головой, улёгшись на скамью. Отвернувшись, он сладко зевнул и через какое-то время захрапел.

Валерия спрыгнула со скамьи, осев на пол, прижалась спиной к стене и долго рассматривала спину Императора. Она сегодня проведет ночь в компании со спящим Императором Мэйтанусом. Никто не поверил бы. Девушка села на солому в другой части «камеры» и поджала ноги под себя. Погасив фонарь, она попробовала уснуть под мерный храп Мэйтануса.

Глава 3

На залитой солнцем осенней поляне, где ещё встречались цветы, встретились двое. Заметив соперника, волк остановился и оскалился. Лис вильнул хвостом и тявкнул на волка. Он с непонятным спокойствием рассматривал неприятеля, поводил носом из стороны в сторону, принюхиваясь. Повернув голову, лис не обнаружил никого, кто бы помешал ему и волку выяснить отношения. Волк осторожно, медленно, но нетерпеливо начал приближаться к лису, не сводя с него взгляда. Лис тявкнул и направился к волку, угрожающе вильнув хвостом. Открыв пасть, лис издал тявкающий рык и приготовился атаковать. Казалось, ещё секунда и они начнут драку. Но вдруг из лесной кущи отчетливо донесся медвежий рык. Бурый медведь, заметив волка и лиса, направился на поляну. Медведь предотвратил схватку. Лис, поджав хвост, скрылся в высокой траве.

– Мирра, – послышался тихий голос.

Прикосновение теплых пальцев к щеке девушки, заставили её проснуться. Это был всего лишь сон. Медведь, волк, лис… Сон, который возможно послал Валерии Верховный шаман. Сон, которому нельзя верить, искать в нем хоть какой-то смысл, читая в нём будущее или прошлое. Валерия проснулась. Подняв голову, девушка увидела лицо Лиама.