Виктимность

Они отправились в кафе, где раньше работал Женя: «Раньше я здесь левачил алкашку и клал себе долю в карман, пока директриса этого не заметила. Сучка еще та!» Выбрав самый укромный и тихий уголок, они заказали по коктейлю и, стараясь не перебивать друг друга, все так же держась за руки, рассказывали о своих болезненных любовях, которые уже были в прошлом:

– Расскажи мне о своей жене.

– О-о-о… Это очень долгая история. Ты готова это услышать?

– Да, конечно. Просто, понимаешь, я недавно рассталась с молодым человеком, который был женат. Вернее, он недавно стал женат. В общем, мы познакомились несколько месяцев назад и… Это неважно, на самом деле. Важно то, что я за две недели до знакомства с тобой ревела в такси и смотрела, как мой бывший женится. Я сидела там и пила вместе со своим другом Амандой какой-то жуткий ром прямо из…

– Аманда? Ты знаешь Аманду? – спросил он.

– Да, это мой друг. Стоп! Вопрос: откуда ТЫ знаешь Аманду? – Аманда, он же Денис Лапоногов, был давним другом Лизы. Денис был старше Лизы на десять лет, но разница в возрасте их никак не смущала. «Аманда» был творческим псевдоним Дениса, когда он выступал в травести-шоу в роли большой мамочки, разодетой в длинные золотые одежды, Аманды Шик. Тучный, с оранжево-красными волосами и густой бородой, Денис всегда говорил о себе в женском роде, пил много коньяка, да так, что аромат его кожи приобрел яркий оттенок спирта, не стеснялся обувать каблуки на тусовки и всегда легко заводил дружбу с девушками, включая многих подруг Лизы, каждую из которых он успел трахнуть. «Рыба моя, – говорил он ей, – в тебе я вижу личность, а они так – обычные девки. Именно поэтому мы никогда не ляжем в постель». «Только через мой труп мы когда-либо это сделаем!» – в ответ верещала Лиза.

– Окей, вопрос. Ты знаешь Пашу Воскресенье?

– Конечно, я знаю Пашу! Мы дружим уже на протяжении, постой, четырех лет.

– А он мой лучший друг.

Над ними повисла долгая пауза. В городе с общей численностью жителей чуть более четырехсот тысяч человек, где каждый друг друга знает, а если и не знает, то его друг, или знакомый, или семья как-то перекликаются с ним, просто невозможно, общаясь в достаточно тесной компании, не знать о каком-то человеке. Тем более о таком ярком персонаже, каким был Женя. Лиза наверняка о нем слышала. Только где? И когда?

– Так, хорошо, кого ты еще знаешь?

Потерев левый глаз, он начал перечислять имена: Евгений, Яна, Роберт – всех их Лиза тоже знала.

– Очень странно, что мы не виделись раньше.

– Значит, так было суждено. Значит, именно в этот момент мы должны были встретиться с тобой, – он пристально посмотрел на ее веселое, покрасневшее от алкоголя лицо.

Юджин закусил нижнюю губу; аккуратно придвинувшись, он приблизился к Лизе так близко, что его дыхание защекотало ей кончик носа. По ее ногам пробежали мурашки: от щиколоток до колен, от колен они постепенно перебегали по телу, и вот она, смущенная, почувствовала, как в ее животе возникло теплое, нежное чувство. Кто сказал, что целоваться на первом свидании – табу? Явно не они, и явно не им. То приближаясь, то отдаляясь, вызывая в Лизе приступы смеха, он игрался с ней как кошка с мышкой, наблюдая за тем, как маленькая жертва окончательно сойдет с ума и набросится сама. И набросилась: ее правая рука взяла его за лицо, большой палец нежно гладил щеку, и их губы сомкнулись. Казалось, что поцелуй длился вечность; их руки то сцеплялись в замок, то беспрестанно обнимали тела.

– Фуух… Кажется, здесь стало очень жарко. После такого грех не закурить, – сказала Лиза.

– Так пойдем отсюда! Да и поздно уже… Тебе же домой пора?

– Да, где-то через час, – Лиза чувствовала себя неловко из-за комендантского часа, который ввел для нее отец. По будням строго в одиннадцать часов вечера она обязана была быть дома, а по выходным – до полуночи. Если Лиза приезжала позже, то он наказывал ее. Каждый раз ей было ужасно стыдно объясняться перед людьми, почему ей скоро-наскоро надо покинуть вечеринку. Но она поняла, что уж лучше приезжать домой вовремя, чем слушать его нотации и бороться за возможность выйти из дома после работы. Именно поэтому она ловчила и за несколько часов до приезда домой успевала посетить несколько заведений и как следует надраться.

– Не хочешь прогуляться до меня, м? Я бы тебе показал моих маленьких комочков.

– Было бы неплохо, – произнесла она, а про себя сказала: «Какой хороший подкат! Ну надо же!»

Пройдя несколько кварталов, они очутились в месте, в котором Лиза ни разу в жизни не была. Это был очень дальний от центра и ее дома район: пятиэтажные панельки выглядели печально, но обильно растущая зелень и деревья возле подъездов сглаживали весь ужас построек. Крепко держась за руки, оборачиваясь друг на друга и пристально, кокетливо вглядываясь, они пробежали четыре лестничных марша вверх. Отворив дверь своей квартиры, Женя произнес:

– Я, правда, не успел прибраться. Не думай, что здесь постоянно так, просто я допоздна работаю, и времени ни на что не хватает.

– О, не переживай! Меня ничем не напугать!

Когда в коридоре зажегся свет, перед ее глазами появился весь ужас происходящего – тут-то Лиза поняла, что напугать ее еще есть чем. В квартире воняло старьем и сигаретами; окурки, если бы их собрали в коридоре, могли бы послужить напольным покрытием – настолько их было много. Пустые бутылки из-под алкоголя, мутные пятна на полу, на которые налипли огромные пучки мужских волос, похожие на маленькие трупы животных, и застоявшийся аромат испражнений котов – именно так «гостеприимно» Лизу встретила квартира мальчика, в которого она была влюблена.

– Да, видимо, ты напугалась. Обещаю, я все на выходных уберу! Ты можешь не разуваться, проходи прямо так.

Она и не собиралась. Пройдя на вытянутый, освещенный блеклым светом лампы балкон, он предложил вина:

– Если что, здесь везде можно курить. Я мигом! Кстати, – Юджин принес ей маленьких вонючих котят и положил их на пудровый подол ее атласной юбки, – это мистеры Пиклзы. Мистеры Пиклзы, это Лиззи. – Черно-белые братья стали ластиться к ней, безбожно оставляя свою шерсть повсюду. Через несколько минут он вернулся с картонным пакетом чего-то в руке:

– Почему мистеры Пиклзы? Это в честь фильма?

Он сделал глоток:

– Нет, это мультфильм одной студии. Ты будешь вино?

– А, вот это, в пакете, – это вино? – нахмурившись, удивилась Лиза.

– Ну, да.

– Никогда не пила вино из пакета, – она сделала один маленький глоток, и какой же это был ужасный напиток! Ничего дешевле и отвратительнее в жизни она никогда не пила.

Юджин присел в кресло в углу балкона. Взяв ее за руки, он потянул к себе и посадил на колени. Маленькая, аккуратная голова находилась на уровне ее покрасневшей от переживаний груди. Обвив ее, он произнес:

– Лиззи, ты мое спасение. Ты появилась, и я снова чувствую, что живу. Ты спасение.

– А ты – мое, – целуя его лоб, в ответ произнесла она.

И это была правда. Они утолили боль и душевный голод друг друга. Они были абсолютно разными: их сленг был не похож, противоположные манеры поведения, взгляды на жизнь, казалось, должны были отдалить их, как Луну от Марса. Но вот они сидели в одной комнате, в богом позабытом районе, и были счастливы. Именно здесь и сейчас: с отвратительном пойлом на полу и разрухой вокруг. Кажется, она нашла мужчину, подобного ей: безумного, со своими скрытыми переживаниями и особыми амбициями. Ее телефон наперебой трезвонил звонками от отца, и наступил час хоть и недолгого, но тягостного расставания с Юджином.

Приехав домой, она аккуратно, не гремя ключами, чтобы не разбудить родителей и детей, открыла дверь квартиры, сбросила туфли, зашла в ванную комнату и посмотрела на себя в зеркало: чуть потекшая тушь, губы, опухшие от многочасовых поцелуев, и блестящие глаза – все это выдавало в ней счастливую, по уши влюбленную девушку. Фаина Раневская говорила, что лучший способ понять, нравится ли тебе мужчина, – после свидания снять трусы и подбросить к потолку. Если прилипнут – значит, нравится. И знаете что? Этот тест сработал преждевременно: они прилипли к ней.