Закат и Рассвет

Клык слегка опешил, увидев Лиса без маски.

— Мы зайдём? — Спросил он и Корвус коротко кивнул.

Один за другим, в таверну вошло пятнадцать разномастных ублюдков. Другие остались ждать на улице. Струна напряжения петлёй натянулась на шее у всех присутствующих. По одну сторону — Корвус, жаждущий разорвать человека, убившего ни в чём не повинного мальчишку, единственного, кто за многие годы смог стать по-настоящему близким ему. По другую — Клык, в своих кругах человек весьма великий, униженный Лисом, по его мнению, стоявшим перед ним.

— Ну, кота за яйца тянуть не будем. Вот, как ты просил. Больной ублюдок.

Он положил на стол мешок. Из него дурно пахло. Гнилью. С нарастающим ужасом Корвус потянулся к нему. Позади послышался скрип ступенек. Клык поднял взгляд куда-то за спину человеку в чёрном и его густые брови поднялись в удивлении, а лицо скривилось.

— Брат? — Донёсся знакомый Корвусу голос с лестницы, но внимание он не обратил.

— Ария?! — Удивился Клык. Его яростный взгляд тут же пал на Корвуса. — Ты что, сука, с ней?..

В этот самый миг Корвус увидел. И услышал злобный смех Лиса, сокрушающий его. Он ощутил, как клыки впиваются в его кроличью шею. Рассудок, итак висевший на нитке, теперь оторвался и канул в бездну. Жгучий гнев сдвинули пустота и отчаяние. Из мешка на него смотрели пустые глаза, успевшие побелеть, на отрубленной голове. Голове мальчика Харта. Живот воротило в спазмах, к горлу подступил тошнотный комок.

— Что это… — Гуннар затрясся, ноги подкосились и он повалился на колени. — Лилит… — Простонал несчастный.

Душу сковало оцепенение и печаль, каких он не чувствовал в жизни. И вместе с ними неистовый гнев. Лилит, шедшая перед ним, пошатнулась, но устояла. Ладонь она положила на лоб, словно страдая от головной боли.

— Его великая печаль. — Сказала она дрожащим голосом.

Когда она повернулась, Гуннар увидел, что по щекам её ручьём бегут слёзы.

Малгус обнял Энвию. Они лежали между корней деревьев, отчаянно прижимаясь друг к другу. Чувство, налетевшее, как буря и поглотившее его, он терпел, стиснув зубы. Сестра же рыдала и стучала кулаками по корням, уткнув своё лицо в его грудь.

Корвусу хотелось лишь кричать и плакать, плакать и кричать. Но маленький лучик сознания в бушующей буре всё же зажегся, как одинокая звезда порой проглядывает сквозь чёрные тучи. Вернулся гнев. Гнев, от которого всё тело его задрожало в судорогах, все мышцы напряглись, кулаки сжались с такой силой, что ногтями он порезал собственную кожу.

Нет, Корвус, страдания потом, а сейчас — смерть. Делай то, что умеешь лучше всего — неси её. Пусть она есть дар, непостижимый умами людей, пусть те, кто сотворил это заслуживают участи куда страшнее — это единственное, что ты можешь сделать. Дай волю зверю внутри, выпусти его и позволь насытиться их страданиями. Занавес, Корвус уходит. На сцене сегодня — Чёрная Смерть.

И началось. Клык и его люди взялись за оружие. Один из них, стоявший позади, выпадом попытался ударить Корвуса в спину. Нечеловечески быстро человек в чёрном увернулся в бок и оказался рядом с нападавшим. Тот ощутил нечто странное. Чувство из утробы, словно сама бесконечная тьма коснулась его души. Это этого чудовищно быстрого человека, Лиса, буквально веяло смертью. Он ощутил это кожей, носом и глазами. Мгновение и нападавший завыл от боли. Корвус схватил его вытянутую руку за кисть и предплечье и свирепо ударил коленом в локоть. Мерзкий хруст прозвучал, словно надломили толстый сук. Из обмякшей руки выпал меч.

Корвус схватил его в полёте, наклонившись и увернувшись от взмаха другого бандита. Топор воткнулся в череп соратника, как в полено. Он тут же заткнулся и упал. Лезвие меча со свистом рассекло воздух. Удар пришёлся в челюсть. Он издал мерзотные хлюпающие звуки. Отшанувшись назад, бандит уставился на человека в чёрном шокированными глазами-блюдцами и тоже упал. Корвус, кажется, слышал крик Арии, но звучал тот будто из другого мира.

Напали ещё двое, остальные помедлили и попятились. Человек в чёрном отскочил к одному из столов, кончик лезвия оставил неглубокий порез на горбу носа. Второй не медлил и пришлось схватить один из стульев, прикрываясь им, как щитом. Сработало. Тупое лезвие застряло в дощечке. Тогда Корвус навалился всем весом и впечатал нападавшего в стену. Ножки стула с хрустом разломились. Во все стороны полетели щепки. Застрявшее лезвие перерезало глотку.

Снова свист. Человек в чёрном пригнулся, вертясь, как гибельный смерч. Меч второго с лязгом отскочил от того же стула. Едва что-то мелькнуло в поле зрения нападавшего, как в подбородок грубо воткнулся инородный предмет. Окровавленный кончик острия показался из головы. Корвус почувствовал, как по руке его побежала тёплая кровь. Он всматривался в умирающие глаза и душу его переполняло сокровенное удовольствие.

Оттолкнув тело, он повернул голову на оставшихся в зале. Безумная, хищная улыбка дьявола расчертила окровавленное лицо. Все, кроме Клыка, отшатнулись. Только он один стоял с мечом наготове, точно свирепый северянин. Корвус перемахнул через разделявший их стол и впечатал подошву сапога в морду недругу. Главарь отшатнулся и повалился на спину. Уверенность его команды сошла на нет, но не оставалось никакого иного выхода — лишь нападать.

Осталось пятеро. Чёрная Смерть надвигалась на них. Оживший ужас из легенд. Один, самый молодой, промочил штаны.

— Да пошёл ты! — Заорал мужчина с длинными сальными волосами и бросился в атаку, замахнувшись топором сверху.

Корвус отшагнул в сторону. Оказавшись сзади, он схватил человека Клыка за волосы и с чудовищной силой потянул на себя. Одной ногой он выбил его из равновесия и тот, крича, полетел спиной вниз. Шея его встретилась с коленом.

Поднятый топор Корвус швырнул в голову ещё одному. Напрудивший в штаны парень бросил свой меч и пустился наутёк. В него полетел нож и попал точно в затылок. Последний из людей Клыка сам метнул в него топор. Человек в чёрном поймал его за рукоятку, лезвие остановилось в сантиметре у лица, и бросил на пол. Через мгновение он оказался рядом и ударил бандита в кадык, от чего тот закашлялся. Обхватив его голову, он насадил ублюдка левым глазом на ножку стула. Мертвец повалился на пол вместе с ним.

Оставшиеся на улице люди слышали шум и посмеивались, думая, как жестко Клык кидает туда-сюда этого засранца, как выбивает из него всё дерьмо. Когда в дверях показалась окровавленная фигура в чёрных одеждах, все отшатнулись и похватались за оружие. Тут ждало ещё человек пятнадцать. Корвус осмотрел их и достал из ножен свой клинок.

— Чёрная Смерть пришла! — Прорычал он и теперь уже напал сам.

Подобно призрачному урагану, он крутился в смертельном танце. Клинок его рассекал сталь и плоть. Алая кровь оросила землю, головы летели с плеч одна за другой. Через пол минуты мёртвые тела заполонили улицу.

— Тварь! — Крикнул появившийся в дверях Клык. — Сучье отродье! Ну давай! Я тебя не боюсь, ублюдок!

Он побежал на того, кем всё ещё считал Лиса. За спиной его кричала Ария:

— Стой!

Но брат не слышал. От первого же столкновения их мечей, оружие Клыка разлетелось вдребезги. Глянув на рукоятку, он сплюнул и отбросил её за ненадобностью. Встав в боевую стойку, главарь банды собирался драться на кулаках. Первый удар лишил его правой руки. Он только лишь вскрикнул, но всё же попробовал ударить левой. И вот её тоже нет. От обжигающей боли закружилась голова. В глазах помутнело.

— Сука. — Последнее слово, сказанное Азагоном Синдвиллом, по кличке Клык.

Первым ударом Корвус разрубил его ноги в коленях, вторым, пока падало тело, он лишил главаря банды головы. Она покатилась ко входу в Синий Дым. Тяжёло дыша, он тупо смотрел на обрубок горящими глазами. Ария выбежала из дверей и с истерическими криками рухнула на колени перед головой брата. Всхлипывая, девушка подняла её и прижала к себе. Глядя на несчастную сверху вниз, Коврус хищно улыбнулся:

— Нравится это чувство? — От его слов Ария дёрнулась. — Наслаждайся.