Закат и Рассвет

Когда незнакомец сказал что-то командиру стражи и те разошлись — Альфонс рухнул замертво с двумя ножами в спине и шее. Душа Питла похолодела, он трижды перекрестился и стал быстро молиться про себя. Это он! Всевышний, дай мне силы!

Стражники готовы уже были изрубить нечистого, но вмешался граф. Он что-то приказал стражникам и не расступились, дав Ирвину дорогу к человеку в чёрном. Бог ты мой! Он якшается с ним! Вот оно! Это ты и хотел мне показать, о Великий! Он видел, как солдаты графа заковывают дьявола в кандалы и они все уходят. И уходят не в сторону тюрьмы, а в сторону его поместья!

Святой Отец тут же сорвался с места, но в дверях застыл. Нет, торопиться нельзя. Нужно всё, как следует, обдумать.

В Синем Дыме царила непривычная тишина, совсем не то, что обычно. Таверна не пустовала, но выпивающие в ней не веселились. Когда вошёл Корвус, никто не бросил в его сторону и взгляда. Это хорошо. Он прошёл мимо столов, заполненных угрюмыми людьми, подавленно, вполголоса обсуждающими, кто же взорвал заставу и напал на них.

За барной стойкой протирал глиняную кружку такой же унылый мужчина в возрасте. Его облысевшая макушка поблёскивала в огне свечей. Когда подошёл Корвус, он не поднял глаз.

— Мне бы…

Но договорить ему не дал знакомый женский голос:

— Корвус! Ты пришёл!

Рука Арии упала ему на плечо. Вторая держала пустую кружку. Девушка уже успела захмелеть и улыбаясь смотрела на человека в чёрном. Меч с пояса куда-то пропал. Она повернулась к трактирщику и попросила налить им обоим. Поначалу Корвус думал отказаться, но решил, что одна кружка, в целом, не помешает.

— Пошли ко мне!

Корвус и сейчас хотел отказаться, но весёлый пьяненький голос Арии приковал ненужное внимание, а он так его не любил. По скрипучей лестнице они поднялись на второй этаж, и из коридора оказались в её комнате.

Убранство здесь весьма скромное. Кровать на одного человека, деревянный стол с двумя стульями, на нём — одинокая свеча, в отчаянных попытках осветить всё вокруг. В воздухе стоял сладковатый запах пива. Корвус с Арией уселись за стол. Тени их отплясывали на полу. У рыжеволосой девушки она была много длиннее, чем у человека в чёрном, но Ария не обратила внимания.

— Ну, как прошёл день? — Весело спросила Ария.

— Скучно. — Ответил Корвус, пытаясь собрать самокрутку в полумраке.

— А я с братом повидалась. Дело сдвинулось с места! Да не просто сдвинулось, рвануло, как ошпаренный конь! Я столько монет не видала с тех времён, когда мы жили в поместье. Ну, помнишь, я рассказывала по дороге сюда? Так вот, я пол дня бродила по рынкам и покупала всякое.

Ария разболталась и Корвус стал слушать её в пол уха, кивая, когда надо и сосредоточившись на самокрутке. Когда ему удалось её более-менее собрать, он прикурил от свечи, дабы не удивлять Арию неожиданными фокусами и спросил, перебив:

— Так из-за чего вас с братом выгнали?

Девушка резко замолчала. Зелёные глаза поблескивали в огне свечи. Разом она осушила полкружки, рыгнула и спросила:

— Тебе так надо это знать?

Корвус затянулся самокруткой и выпустил в комнату облачко дыма.

— Я лишь хочу подтвердить свои догадки.

— И каковы же они?

— Помнится мне, в богатых домах любые бракосочетания случаются по выгодному расчёту. По сути, юные девушки и парни являются не более, чем инструментом своих родителей в достижении своих целей. Да, случается, что жена всё же смиряется со своей участью и даже пытается полюбить, но это не про тебя. Выгнали тебя и брата, так ведь? Тут ты соврала, поэтому что в таких случаях не выгоняют а убивают. Вы сбежали. Думается мне, ты уже любила. И любовь твоя была крепка, была взаимна, но то больная любовь, ибо ты возжелала брата, а брат возжелал тебя. Угадал?

Услышав такое, Ария резко подскочила, свалив стул, и замахнулась, с желанием влепить Корвусу пощёчину. Её лицо горело от стыда. Она сомневалась всего секунду и всё же попыталась ударить. Но Корвусу не составило никакого труда перехватить этот взмах.

Свеча потухла и в комнате воцарилась тьма. Пока глаза не привыкли, он лишь слышал сбивчивое дыхание обозлившейся девушки. Её рука, конечно же, сильнее, чем у простой девушки, но всё же это женская рука. Не отпуская её он тоже поднялся со стула с мыслью, что вообще-то заслужил некое подобие награды в конце такого тяжёлого дня.

Левой рукой он обхватил её талию и рывком прижал к себе. Теперь он чувствовал кожей своего лица её сбивчивое дыхание, запах пива из её рта. Ария пыталась вырваться из мёртвой хватки и он взял её силой.

Солдаты колотили в дверь поместья графа. Святой Отец предвкушал скорую поимку мерзавца. Питл уже слышал его вопли на костре, чувствовал запах жареного мяса и горелых волос, не догадываясь, что его Великий Бог на сей раз не стал ему рассказывать, что он сам сгорит.

Наконец в двери показалась служанка, сонными полуоткрытыми глазами смотря на стражу.

— Доброй ночи, господа… — Начала она но солдаты ввалились в дом, грубо отпихнув её, не обращая внимания на удивлённый вскрик.

— Где комната графа? — Спросил Питл, войдя последним.

Увидев церковного служителя, служанка сообразила, чем обернётся любое неповиновение и указала путь.

Покои его пустовали. На столе Святой Отец увидел флакончик с жидкостью странноватого цвета внутри. Этим ядом когда-то он отравил предыдущего епископа. К пробке прикреплена бирка с одним словом: АМИНЬ.

Питл взял флакончик в руки и, повертев его, с яростью швырнул в стену.

Он вновь и вновь с удовольствием мурлыкал строчки старой песни. Сидел себе на краю дома, болтая ногами туда-сюда, как ребёнок на качелях. Лисья маска лежала рядом. Перед взором раскинулся город Каэрн. Город, в котором всё начнётся. Он видел рассвет этого города — сегодня случится его закат. Вот люди Клыка с их главным подходят к таверне. У него за плечом — мешок. Всё как надо. Все вооружены, прелесть! Сейчас начнётся самое интересное!

Корвус молча сидел на краю кровати и курил. Бок уже затянулся, в дыре нагрудника проглядывался небольшой шрам. Ария лежала рядом. Одеяло закрывало почти все пикантные части её тела. Сопротивляться она перестала, как только они легли в кровать. Теперь она спала.

Пустые глаза его смотрели вдаль, заглядывая за пелену реальности, в место совершенно иное. Такое уже случалось, это тягучее предчувствие ужасных перемен.

Что будешь делать, когда убьёшь их всех?

Найду Лиса. И убью.

А что потом? Дальше? Вновь попробуешь найти себе близких? И чем это по-твоему обернётся? Да, ты отлично знаешь, чем. Тем же, что всегда. Этот список будет и будет пополняться, пока ты не начнёшь забывать уже, сколько их погибло. Твоя расплата за служение королевству — твоя длинная жизнь, полная мучений.

Внизу раздался грохот. Кто-то с силой молотил в дверь и Корвус, поднявшись с кровати, взял приставленный к стене чёрный меч без гарды и, повесив на пояс, вышел в коридор.

Сонный трактирщик вышел из своей комнаты, сбитый с панталыку, протирая глаза.

— Нет. — Сказал Корвус. — Вернитесь к себе.

— Что?

— Убирайся! — Рявкнул незнакомец, точно дикий зверь.

Подскочив на месте, трактирщик бросил короткий взгляд на клинок и со словами “Боже!” скрылся за дверью. Корвус вышел на лестницу. Пустые круглые столы уныло рассыпались по залу, словно прыщи на лице. На каждом лежали перевёрнутые ножками к потолку стулья. От ударов дверь ходила ходуном, готовая в любой момент соскочить с петель.

Корвус спустился и открыл дверь. Труднее всего оказалось в первые мгновения перебороть горящее желание снести голову, появившуюся по ту сторону проёма. Пламя в душе взвихрилось огненным смерчем, но до поры его надо подавлять и сохранить лицо.